19o
Её любимое дело — живопись, родина — Севастополь, а герой — матрос. Предыдущей, августовской, выставкой "Там, где моя семья" Елена Вильчукова очертила круг "своих" тем, и нечего удивляться, что контур этот совпал с географическими границами города-героя. Севастополь, семья, Родина — по смыслу, по духу, по наполнению синонимы для молодой художницы. И вот, наконец, на полотнах Елены во всей красе явился доблестный герой Черноморья — моряк. Явился и запел.Зычно, звонко, во все молодецкие связки заявила о себе в прошедшую субботу "Песня о Марусе". 16 новых картин, как говорится, краска не успела обсохнуть, а зрителей — полная галерея. Знали господа Шуваловы, владельцы "Зелёной пирамиды", кому площадь под "художественные нужды" давать. Зацепила, ой как зацепила тема горделивых севастопольцев, что твой рыболовный крючок! Почему? Да хотя бы своей… неожиданностью. И удивительно тут не то, что за военно-морскую тематику взялась художница, едва перешедшая из поколения 20-летних в ряды тех, кто разменял третий десяток (любовь к флоту Лена, кстати, переняла от отца, служившего на противолодочном корабле "Сообразительный"). Поражает другое: не так уж много севастопольских художников-современников берётся осмыслить в красках моряцкую романтику.
— Сначала, увидев выставку, я от неожиданности даже слегка опешила, — делится впечатлениями искусствовед Людмила Смирнова. — К сожалению, редко когда наши живописцы и графики разрабатывают собственную тему: иной раз ведь хочется не только пейзажей, не только натюрмортов. У Елены есть и своя тема, и своё отношение к ней: серьёзность подхода сочетается с лёгкой иронией, свобода в изображении — с точностью и найденностью образов. Конечно, выставка получилась ностальгической: герои принадлежат другому времени, другому поколению. И всё же эти работы отражают отношение художника к Отечеству и городу. Не так уж много авторов могут похвастать тем же!
О ностальгичности выставки разговоры, конечно, не умолкали. Всё так. Эпоха расцвета флота безраздельно принадлежит советскому прошлому, в нынешнем же веке статус Севастополя всё чаще становится предметом политических спекуляций и громких заявлений ура-патриотов. На фоне демилитаризации городской жизни не выглядит ли эта военно-морская ода надуманной, рафинированной, "конфетной", как румянец на щеках написанных матросов? Нет ли тут, и правда, иронии, доброй насмешки над стариковской привязанностью к рассыпающейся старине?
Вряд ли. Созвучна, понятна, дорога "Песня о Марусе" не только зрителям с "флотской закваской", но и сверстникам Лены. Хотя бы потому, что каждое полотно насквозь "просолено" искренним восхищением и любовью, которые художница испытывает к черноморскому герою. Герою — без кавычек, курсивов и подтекстов, слепленному из плоти и крови, а не газетных вырезок; настоящему хоть в тельняшке, хоть в кителе, хоть с гитарой, хоть с барабаном, хоть в строю, хоть на отдыхе.
— Мне ещё бабушка всегда говорила: "Лена, ты должна обязательно выйти замуж за военного моряка: будешь как за каменной стеной", — рассказывает о "мореманской" линии своего творчества Елена Вильчукова. — Тогда я не понимала бабушку и её совета, конечно, не послушалась. Мой муж, как и я, — художник. А вот матросы мне и, правда, нравились всегда, и хотя ещё в училище я несколько раз пробовала их рисовать, вплотную подошла к теме год-полтора назад. Я всегда с радостью, взахлёб слушала армейские истории, которые рассказывали мне папа, его и мои друзья. А ещё мне очень нравится листать дембельские альбомы. В каждом из них обязательно вклеена фотография девушки, той самой Маруси, которая ждёт возвращения матроса. Ею может быть или любимая, или сестра, или соседка, даже просто красавица из журнала. Нельзя матросу без девушки! Одним словом, я буквально влюбилась в моряков. Как только вижу на улице, хочу нарисовать. Однажды даже в троллейбусе ехала и образцового красавца встретила: сразу видно, парень следит за формой, одевается аккуратно. Я специально села напротив, чтобы внимательно изучить его китель, пуговицы посчитать, нашивки запомнить… И так пристально разглядывала, что он даже покраснел от смущения.
Живописные, живые матросы, военные корабли, покрытые сочной ржавчиной якоря, самодовольные чайки (излюбленные герои Лены)… Выставка "Песня о Марусе" и открывалась песней: под аккомпанемент и при "вокальном руководстве" художника Игоря Шипилина, вспомнившего военную молодость и переодевшегося в матросский костюм, гости дружно затянули "На побывку едет молодой моряк…" А вместе с ними, пришедшими в галерею, выводили удалые рулады и герои полотен — да неужели не льётся густой напев из их округлённых ртов? Ведь вот же, настройте слух! Слышите? Ведь слышите?
…Её любимое дело — живопись, родина — Севастополь, а герой — матрос. Румяный, как спелое яблоко, полнокровный, отважный, по-настоящему севастопольский. Елена Вильчукова не молодит чёрно-белые снимки, стирая с них ностальгическую пыль. Перед нами — живой и сочный взгляд на моряков, тех, кто искони хранит покой города-героя. Тех, кто и сегодня, уходя на службу, бережёт от чужих глаз звонкую мечту о своей любимой. Так появилась новая выставка Елены Вильчуковой. Так сложилась и зазвучала "Песня о Марусе".
