18o
Это действительно точка на живом лике земли. Белая точка, если с заоблачной высоты плато Мангупа обозревать раскинувшееся далеко и внизу Верхнесадовое. Летом белая точка зримо проявляется сквозь марево — дрожащие струи раскаленного до бела воздуха, ее не скрыть и кисее плотного и нудного осеннего дождя.Кто в нашем славном городе-герое считал памятники Владимиру Ульянову (Ленину)? Наверняка их десятки: в бронзе, в камне, в железобетоне, в гипсе… В иных поддающихся обработке материалах. Это — в черте Севастополя.
Вспомним еще центральную усадьбу того или иного агропредприятия. Все они не остались без узнаваемого изваяния вождя Октябрьского переворота в полный или в половину роста. Иного колхоза или совхоза уже и след простыл, а всегда живой Ильич присутствует не то что на центральных усадьбах, но и в некоторых бывших отдаленческих селах. Места под памятники определяли самые видные: главные площади сел, их скверы, парки, вблизи контор, школ, клубов.
В Верхнесадовом тоже есть, скажем так, как сегодня принято, и офис здравствующего совхоза "Садовод", и очаг культуры, и десятилетка. Но памятник Ильичу — это как раз та уже упоминавшаяся белая точка. Из далекого далека это — белая точка, вблизи же — четкое и точное, некогда наиболее распространенное стильное изображение вождя Октябрьского переворота. Такой портрет в профиль Ильича был нанесен на заднике Кремлевского Дворца съездов. С него он перекочевал на глянцевую поверхность почетных грамот, ныне в несметном количестве хранящихся в архивах согнутых грузом лет и лет ударников коммунистического труда.
…В далекие 60-е годы прошлого века в Верхнесадовом учительствовал участник Великой Отечественной войны Иосиф Илларионович Навалихин. В местной школе он вел уроки труда, черчения и рисования. Среди односельчан Иосиф Илларионович пользовался непререкаемым авторитетом и любовью. Например, Навалихин взялся за создание в Верхнесадовом не чего-нибудь, а диорамы, чтобы на картине и предметном плане увековечить подвиг горстки героев. Осенью 1941 года они, считай, голыми руками остановили у Дуванкоя (прежнее название Верхнесадового. — Авт.) продвижение немецких танков на Севастополь. У сельского художника все вышло просто здорово. Однако в конторе "Садовода" Иосиф Илларионович настоял на приглашении в село московского профессионального, позже — наделенного высоким званием художника из Студии военных художников имени Грекова. Длительное время это была первая и единственная в СССР диорама, открытая в сельской местности. И сегодня на нее можно взглянуть, посетив музей, оформленный в Верхнесадовском Доме культуры.
Приблизительно в годы создания Панорамы Иосиф Илларионович принялся за осуществление еще одной затеи. Да, именно за нанесение на горе над селом белой точки — каноничного изображения Владимира Ульянова (Ленина).
В те далекие времена уроки труда учащихся средних и старших классов иногда проводились на той горе. Необходимые материалы доставлялись из совхозного бетонного узла. В дело шли битые виноградные колья, проволока, штыри из арматуры. Стройка была нехилая, ведь точка — это овал метров в двадцать в длину и восемнадцать в ширину.
Контуры портрета вождя Октябрьского переворота на крутом склоне горы нанес Иосиф Илларионович Навалихин. Для точности с помощью шпагата им была натянута сетка. Так и рисовал по клеточкам, как многие из нас в детстве. Под руками учителя хороший портрет получился, узнаваемый. В течение десятилетий ему нипочем были ни солнце, ни морозы, ни ветер, ни ливни. Но всему есть предел. Тем более что пару лет назад в том месте Верхнесадового погулял смерч. На горе он свирепствовал с утроенной силой. Назрела настоятельная необходимость отремонтировать едва ли не самую главную достопримечательность Верхнесадового.
При советской власти в таких работах участвовал совхоз. В наши дни все хлопоты легли на плечи местной коммунистической ячейки. По численности она недотягивает и до 20 человек. Обратились за помощью к населению окрестных сел. Один на общее дело дал гривну, другой — десять, а третий — и все тридцать гривен.
— Таким образом в Верхнесадовом, Фронтовом и других селах хозяйства на ремонт памятника насобирали 772 гривны, — подвел итог главный в селе коммунист Василий Юхно. — Еще кое-что подкинули городские предприниматели-однопартийцы.
Средств оказалось достаточно, чтобы нанять строителей-профессионалов. Они закрепили нарушенную дождевыми потоками основу из камней и битых виноградных кольев, обновили бетонную стяжку. Побелка скрыла ноздрю, усы, губы и другие детали портрета. Восстанавливать их было некому, кроме Василия Ивановича. Как мог, он натянул сетку-клеточку, развел в ведре с соляркой смолу…
Вместе с Василием Юхно мы отправились наверх посмотреть на его работу. Моему спутнику под 60, но не 70-75 лет, как я предполагал после разговора с ним по телефону. Будучи школьником, он оказался среди набранных И.И. Навалихиным учителей, первостроителей барельефа вождя Октябрьского переворота. В "Садоводе" Василий Иванович с конца 60-х годов прошлого столетия. Были, правда, перерывы, когда Василия Юхно призвали на срочную службу в армию. Еще из совхозного стажа выпал годок, когда он, юный парень, попробовал зацепиться на одном из городских предприятий. А так с 1975 года постоянно в "Садоводе".
За баранкой виновоза он объехал едва ли не всю Украину. Был и за ее пределами. Но, как ни странно, больше всего намотал километров в рейсах по дорогам и проселкам родного совхоза.
В настоящее время за многоопытным в шоферском деле Василием Юхно закреплено сразу три автомобиля, в том числе многоместный автобус, и вся эта техника на ходу. На состоявшихся в "Садоводе" торжествах по случаю 80-летия хозяйства Василию Ивановичу как лучшему производственнику вручили Почетную грамоту, денежную премию и алую гвоздику. Ему было доверено дежурство, чтобы на автобусе развезти по домам крепко подгулявших участников праздника. А значит, рюмку Василий Юхно в этот день не поднял, да и не тянуло. Работа превыше всего.
В партию Василий Иванович вступил в 1995 году. Его единомышленники из числа ответственных работников в прошлом, да и сейчас находящихся в руководящих креслах, отказались от в лидерства в коммунистической ячейке, уступив эту честь шоферу Василию Юхно. Ему же доверили выдвинуть свою кандидатуру в депутаты городского совета. По этому же мажоритарному округу баллотировалось еще одиннадцать претендентов (целая футбольная команда!) защищать интересы народа в высшем эшелоне городской власти. По итогам выборов в местные советы Василий Юхно на избирательном участке в родном Верхнесадовом стал первым по набранным голосам, во Фронтовом — вторым, в Дальнем — третьим…
Когда подбили общий итог по избирательному округу, первый результат был у представителя партии власти — руководителя городского уровня. Василий Юхно — полемист. В разговоре он частенько произносит фразу: "Так или нет?" Он удивляется: почему люди предпочли не его, коммуниста, а…
Да, если бы Василий Иванович по году поработал шофером во Фруктовом, Любимовке и в других населенных пунктах округа, то непременно он был бы первым, как и в родном Верхнесадовом. Не как коммунист, а как надежный человек, замечательный труженик.
Признаться, автор этих заметок не оригинален, считая советский период не худшим в нашей истории. Как-никак немецких фашистов на поле брани одолели, первый в мире искусственный спутник Земли запустили… Наконец, Василий Юхно — не чиновник, не функционер, а простой шофер, в свои 28 лет получил трехкомнатную квартиру, что не светит сейчас его взрослым дочерям, одна из которых ютится с семьей в городе в общежитии. Но я отдаю себе отчет, что возврата назад нет. Если когда-то и был шанс, то он упущен безвозвратно. Не представляю коммунистический город в новой Украине, коммунистическую Украину рядом с Россией, тем более в Европе и в мире. Одолели, как представляется, сомнения и главного коммуниста страны Петра Симоненко. Ведь в девяностые годы он выходил в финал президентской гонки. Казалось, ему еще чуть-чуть нажать, чтобы добиться вожделенного кресла. Но на финише предвыборной борьбы Петр Николаевич заметно снижал активность. Или это только мне кажется?
Словно для сегодняшнего дня Александром Герценым сказаны слова: "Новое надо созидать в поте лица, а старое само продолжает существовать и твердо держится на костылях привычки. Новое надо исследовать: оно требует внутренней работы, пожертвований; старое принимаешь без анализа, оно готово… На новое смотрят с недоверием потому, что черты его юны, а к дряхлым чертам старого так привыкли, что они кажутся вечными".
За разговором мы оказались на высокой горе. Если смотреть снизу, то белая точка — изображение Владимира Ленина (Ульянова). Здесь же, на верхотуре, — это достаточно обширная, не совсем ровная площадка — белая с абстрактными смоляными пятнами. Узнать в ней вблизи изображение известного на весь мир человека или хотя бы разобраться, где здесь глаз, а где усы, — весьма проблематично. Уклон горы, оказывается, такой, что обеими руками хватаешься за воздух, чтобы не скатиться кубарем в пропасть. И как на таком сложном рельефе трудились строители и Василий Юхно с ведром разведенной в нефтепродукте смолы? Это первые впечатления от созерцания Ильича на расстоянии вытянутой руки.
На горе охватывают мысли и чувства, о которых внизу не догадывался. Вспомнилась, например, жаркая полемика вокруг перспективы возведения в городе памятника вождю всех времен и народов Иосифу Сталину. Эта инициатива не прошла и, видимо, никогда не пройдет. Статуи же Владимира Ульянова (Ленина) — вот они.
В технике чеканки его профиль — центральная деталь Доски почета в районе площади Суворова… На безвождье и Владимир Ильич все еще вождь? Российский филолог и философ Михаил Эпштейн заметил, что мы живем "уже после Сталина, но еще при Ленине". Может быть.
Гору с белой точкой над Верхнесадовым посещали не только любопытные, но и вандалы. Без них никак в наше время не обходится. Вот и после проведенного Василием Юхно и его единомышленниками ремонта некто никем не замеченный нанес краской из баллончика на сократовском лбу изображения вождя Октябрьского переворота чуждый символ. Решаюсь утверждать, что в душах как тех, кто в Верхнесадовом лелеет знаковый профиль на горе, так и тех, кто его уродует мазней, затаился… Владимир Ульянов (Ленин).
Для людей же, которые и не лелеют памятники, и не уродуют их, а таких большинство, Владимир Ульянов (Ленин) — история. Василий Юхно сказал то же: история. А мы, наверное, перед близкими и далекими потомками ответственны за сохранение исторической памяти. Как нельзя разглядеть изображение вождя Октябрьского переворота на горе на расстоянии вытянутой руки, так же нам не дано объективно оценить вчерашнюю историю. Наша задача состоит лишь в том, чтобы ее сохранить для оценки нашими далекими потомками.
Очень возможно, что сегодня для Василия Юхно и многих его односельчан лик Владимира Ульянова (Ленина) на горе — это уже вовсе не атрибут идеологии, а тропинка памяти в детство, когда под этой горой жгли пионерский костер, тропинка к учителю-фронтовику Иосифу Навалихину.
