20o
Анатолий Михайлович проживает в нашем городе более 60 лет, хотя впервые побывал в Севастополе еще до войны, когда его, ученика пятого класса, вместе с другими "артековцами" привезли сюда на экскурсию. Война застала 17-летнего Толю Фурманова в Одессе. Ему удалось попасть на фронт, приписав себе лишний год. Вместе с боевыми товарищами дошел до Берлина. А в Севастополь на постоянное место жительства приехал в 1950 году — восстанавливать разрушенный город. Много пришлось повидать Анатолию Михайловичу. Пожалуй, одной из самых ярких страниц его жизни стали девять лет пребывания на Чукотке, моменты которого запечатлены на фотоснимках.- Ехал вместе с другом по договору на три года, а провел на Чукотке целых девять лет, с 1967-го по 1976 год, — рассказывает Анатолий Михайлович. — Куда бы ни шел, фотоаппарат всегда был при мне, поэтому и удалось сделать такие интересные снимки. Например, вот этот морж выплыл прямо на нас на приливной волне, когда мы стояли на берегу Чукотского моря. А это охотник с добычей: за сезон охотники добывали каждый по 120-150 песцов, им платили 50 рублей за шкурку, которая потом продавалась в магазине по 350 рублей. А этот медведь, который за рулем автомобиля сидит, попал к людям случайно. На нашего местного шамана медведь напал, скальп снял. Вырваться из медвежьих объятий ему удалось лишь после того, как он всадил нож в брюхо животному. Полгода шаман потом в больнице лежал, пока раны зарубцевались. А рядом с убитым зверем мы нашли маленького медвежонка, забрали кроху с собой. Он вместе с нами в поселке жил, ко всем привык, все его кормили. Ласковым был, любил на базе механизаторов в машины залазить. Как только водитель из-за руля выйдет, мишка сразу на теплое местечко садился. Но когда он большим вырос, стало опасно держать его по соседству с людьми. Решили мы его в Магадан отвезти в зоопарк. Попросили поселкового врача уколоть мишке снотворное, и пока он спал, ножовкой по металлу ему когти срезали и намордник надели. А когда он очнулся, спецрейсом в Магадан отправили.
В поселке городского типа Билибино, куда попал Анатолий Фурманов, проживало около 20 тысяч человек. Там были две крупные автобазы, завод железобетонных изделий, пищевой комбинат… Анатолий Михайлович начал работать на золотодобывающем прииске.
— Мы работали по 12 часов через сутки, бульдозерами подавали золотосодержащую породу на гидропушку… За смену наша бригада из четырех бульдозеристов намывала по 20-22 кг золота. А вместе с нами одновременно еще 10 таких бригад работало. Соответственно, получали мы неплохо. Если в Севастополе, будучи начальником участка башенных кранов, я получал 160-170 рублей в месяц, то на Чукотке первая моя зарплата составила 720 рублей.
На прииске Анатолий Михайлович проработал год, после чего его направили инженером-механиком в оленеводческий совхоз.
— Там было около пятидесяти тысяч оленей, — вспоминает Анатолий Михайлович. — Летом они паслись около моря, а на зиму их загоняли в кораль, чтобы пересчитать. Русские вместе с чукчами сильно пили. И когда меня избрали депутатом, я первым делом пришел в магазин и потребовал не продавать водку в будние дни, за исключением тех покупателей, у кого был день рождения. Пить стали меньше, но после жалоб в райком партии мне сказали, что таким образом я нарушаю законы советской торговли…
За время работы главным механиком в колхозе севастопольцу Анатолию Фурманову удалось наладить бесперебойное электроснабжение целого поселка. Потом у него тяжело заболела жена. Приехав в Севастополь, обратно на Чукотку он уже не вернулся. Так и завершилась чукотская одиссея Анатолия Фурманова.
