19o
Анна — родитель-воспитатель. Первая приемная дочь появилась в ее жизни почти три года назад, вторая — на прошлое Рождество ("в качестве рождественского подарка" — шутят в семье). Все они — абсолютно разные, но жизнь под одной крышей сроднила людей, которые еще недавно и не подозревали о существовании друг друга. У них теперь настоящая семья, и девочки просят приемную маму подумать о том, чтобы взять из детского дома еще одну сестричку. — Анна, вы воспитываете двух приемных дочерей, которых взяли в семью уже почти взрослыми. Что повлияло на ваше решение заменить девочкам родителей?
— Дело в том, что по роду своей деятельности с 2001-го по 2010 год я была директором благотворительного фонда. Занималась проблемами бездомных и детей-сирот, глухонемых инвалидов, людей, больных туберкулезом. Мы сотрудничали с детским отделением тубдиспансера. А когда с детьми часто встречаешься, так или иначе вовлекаешься в их проблемы. Так я познакомилась с 16-летней Олей, и чтобы спасти ее от школы-интерната, согласилась взять девочку в семью. Решила: если приживется, то оформлю над ней опекунство.
— А что случилось с Олей?
— Она жила у предыдущих опекунов, но там сложилась неразрешимая конфликтная ситуация. Оля беспризорничала, и живущая по соседству молодая пара решила ее приютить. Но когда родился свой ребенок, они не смогли найти общий язык с Олей. Так девочка оказалась у меня. Первые месяц-два мы учились понимать друг друга. Помогло то, что в фонде была молодежная команда, которая сразу же вовлекла Олю в общественную деятельность. Она вместе с ребятами ставила спектакли и показывала их детям в больницах, детских домах. И позитивный процесс сыграл свою роль. Оля увидела, что нужна окружающим, что ее любят.
В общем, спустя какое-то время мы оформили наши отношения: стали приемной семьей. Я стала родителем-воспитателем. Общаясь с Олей, поняла, что ребенку необходимы прежде всего любовь и забота. У нас сложились хорошие отношения. Увидев это, сотрудники службы по делам детей предложили мне взять на воспитание еще одну девочку.
Так, в январе 2010 года у меня появилась 10-летняя Саша. Перед этим ее в приемную семью взяла женщина, которая потеряла в автокатастрофе единственную дочь такого же возраста. Психологи говорили, что ей необходимо взять на воспитание не девочку, а мальчика младшего возраста. Но женщина не прислушалась к мнению специалистов. В итоге, глядя на Сашу, она вспоминала свою погибшую дочь… В общем, пересилить себя родители не смогли, и через полтора месяца начали говорить об отказе от этой девочки.
Ребенка необходимо было снова помещать в детский дом. Чтобы не травмировать девочку, я согласилась взять ее в семью. Так Саша оказалась у меня, и мы со старшей дочкой каждый день в течение месяца говорили, что никому ее не отдадим. Это было необходимо, так как Саша была зажата и панически боялась, что за малейшую провинность от нее могут отказаться. К слову, она до сих пор боится, что если сделает что-то не так, мы вернем ее в детский дом.
Мы старались увлечь Сашу, спрашивали, чего она хочет. Если хотела плавать — водили в бассейн, а когда захотела играть на гитаре — отдали в музыкальную школу. Что бы она ни пожелала, поддерживали, позволяя проявить себя как личность. Сейчас Саша — здоровый, жизнерадостный ребенок. Хорошо учится в школе, хотя ей трудно было адаптироваться, так как все дети в классе имеют родных папу и маму, а она — нет.
Успехи в обычной и музыкальной школах, хорошее развитие по всем направлениям вдохновляют Сашу. И цели она ставит перед собой хорошие. Так, на днях мне мои девочки заявили, что хотят, чтобы в семье появилась еще одна сестричка. Они вдвоем (в апреле старшей исполняется 19, а младшей — 12 лет) сами решили, что нам это необходимо.
Думаю, не последнюю роль в этом решении сыграло то, что девчонки на собственном опыте знают, как трудно бывает ребенку на улице, когда его не защищают папа с мамой. Пятилетнюю Сашу, например, злоупотребляющая алкоголем мама часто оставляла одну. В доме вместо стекол на окнах была пленка, поэтому малышка мерзла. И голодала. Когда хотелось кушать — пила зеленку, ела сухие макароны, воровала косточки у собаки. А знаете, как игрался пятилетний брошенный на произвол судьбы ребенок? Саша собирала "вошиков" в чашку и делала из них "кашу-малашу"…
Сейчас Саша вспоминает об этом совершенно спокойно, как о само собой разумеющемся. Для нее такая жизнь была в порядке вещей. И первая фраза, которую она сказала, когда пришла в мой дом жить: "Я холода не боюсь. У нас дома всегда холодно было". Теперь Саша сравнивает жизнь, которая у нее была, с сегодняшней, и у нее появляются новые цели. То предлагает "копить денежки", чтобы в Киев поехать, то хочет в Париж, так как другая девочка из приемной семьи туда с мамой ездила. И в этом нет ничего удивительного. Я учу девочек мечтать и достигать поставленных целей, и это здорово. Не хочу сказать, что мне все это дается просто, нет. По сути, я служу этим двум детям. И когда вижу, как они чудесным образом меняются, становятся лучше, откликаются на проявленную к ним любовь, у меня душа радуется. Конечно, разные бывают ситуации, но главное — не сдаваться и верить, что все сложится хорошо.
— Часто даже сами воспитатели в детских домах отговаривают брать в семью взрослых детей, так как нередко потом их возвращают обратно, а для ребенка это сильная моральная травма. Что можете посоветовать людям, которые хотят взять в семью приемного ребенка?
— Начну с того, что в Севастополе уже существует 28 приемных семей, и мы понимаем, что возникающие проблемы легче решать сообща. Сначала, когда я говорила, что у меня в семье появилась взрослая приемная дочь, все были в шоке. Сейчас я могу говорить об этом открыто, не скрываясь, делиться опытом, потому что у нас в семье все хорошо. Если хочется моей взрослой дочери встречаться с мальчиками — я ей не запрещаю. Я научилась вести себя так, чтобы она мне рассказывала, с кем общается. Взрослому человеку надо быть не против ребенка, а с ребенком, быть ему опорой и защитой. Дети на такое доверие откликаются. Севастопольские родители-опекуны открыты для людей и готовы поделиться собственным опытом.
— Интересно, с какими вопросами чаще всего обращаются люди, желающие взять в семью приемного ребенка?
— На самом деле людей, которые хотели бы взять в семью приемного ребенка, в Севастополе много. Однако в большинстве своем они не представляют себе, что их ждет. Дети разновозрастные, бывают с отклонениями, проблемные. Но одно дело — сражаться с проблемой в одиночку, а совсем другое — подойти и спросить, как удалось другим исправить подобную ситуацию. Людей волнуют многие вопросы, но больше всего они боятся плохой наследственности приемных детей.
— И что можно сказать насчет этой боязни?
— Вы знаете, ребенок сразу воспринимает ту среду, в которой находится. Он ее впитывает. И здесь особую роль играет не столько генетика, сколько атмосфера, в которой находится ребенок. Саша, например, в свои десять лет уже имела 4-летний стаж курильщика, ругалась матом. Но мы подошли к ситуации с юмором. Сказали, что будем ее штрафовать бананами за нехорошие слова. И если у нее вдруг срывается с губ такое слово, она сразу спохватывается: "Ой, я больше не буду!" То есть нам удалось подобрать "ключики", чтобы Саше было неинтересно это делать. Ее родная мама была алкоголичкой и проституткой. Но я знаю, что Саша не будет такой. Потому что она живет рядом с нами совершенно другой жизнью и в нее все это вкладывается. А вот если бы девочка и дальше продолжала жить с родной мамой, она бы просто погибла. То есть я хочу сказать, что живя в нормальной семье, ребенок обретает генетически новую программу. Мы называем это перезагрузкой.
— Вы говорили, что собираетесь взять в семью еще одного ребенка. Уже определились, кого именно?
— Сейчас присмотрели себе девочку, которая в свои 12 лет ищет всевозможные пути, чтобы заработать деньги на содержание своей наркозависимой мамы. Чтобы заработать на жизнь, она занималась лошадьми. Девочку поместили в детдом, но она оттуда сбежала и сейчас находится в розыске. Вероятно, где-то опять подрабатывает, чтобы подкармливать свою маму. Уже три года ребенок не ходит в школу, неизвестно где живет, а ведь она очень талантливая девочка! Ну как отказаться от такого ребенка? И будет ли меня в подобном случае беспокоить ее генетика? Если не я возьму ее в семью, то кто? Для меня жизнь ребенка, ее будущее важнее всего…
