15o
Иванов, владелец гастрономчика, вечером съел бутерброд с дорогой колбасой и отяготился животом.
— Эта колбаса необычно богата мясом, — размышлял он, — и эта часть ее испортилась! Хорошо, что ее никто не брал, ее покупка — как вызов бережливости! Как прожигание жизни! Но утром в магазин являлся налоговик Пилимонов, сообщал о дне рождения своего тестя от второго брака, и я подарил ему целую палку! Ужас!
Звонит Пилимонову:
— Герасимыч, колбасу ели?
— Я четвертый раз сижу над тем, — кричал Герасимыч, — куда я воткнул бы тебя с большим удовольствием! А сюда ломится суровый тесть от второго брака!
И связь оборвалась. Кто еще? Санитарный врач приходил, заявил, что коньяк урожая аж 1950 года сильно просрочен, ушел с ним и палкой колбасы. Звонит:
— Илья Натанович, чем-то осторожно сбросьте эту колбасу в мусор!
— Уже ели жена и теща, и это было бы тебе простительно, но съел и я! Прибыла "скорая", и можешь представить, теща с криком "Сначала эвакуируем детей войны!" залезла первой, за ней — жена! Я хожу туда-сюда и жду себе вторую, хотя я не хочу умереть больше всех, потому что съел половину!
Та-ак! Кто еще получил?! Метролог. Весы зашла проверить перед Пасхой! Дама — атеистка, красит яйца ради обновления интерьера, к тому же красно-бордовый цвет ее волнует.
— Ева Карловна, выкиньте утренний колбасный подарок, я вам устрою другой!
— Поздно! Лежу в больнице, палата на шестерых, перебирают, кто что съел, а что тут перебирать, у всех дома картошка, макароны да чай! Съедят что-то другое, организм от удивления слабеет! Только одна отравилась в ресторане, говорит, ела жюльен-де-фри-помпез-фритюр! Ее здесь не любят и не жалеют! А одна старуха по ночам пугает, ухает ей филином в ухо! Опасаясь народного гнева, я вру про грибы! А один больной дизентерией назначил мне свидание в случае хороших у него анализов! В общем, большое тебе инфекционное спасибо, Иванов!
Чувствуя новый накат в животе, на бегу Иванов позвонил участковому милиционеру: тоже утром навещал! Поведал, как изнурился, замедляя рост преступности вокруг и внутри магазина.
— Опанас Федотыч, трагическое недоразумение, колбасу не…
— В паузах между ускорениями я чищу свой пистолет и аккуратно вставляю обойму! Смогу ли я не застрелить тебя, когда снова навещу?! Сейчас я сильно обезвожен, но это пройдет! А ты не теряй время и дрожи от страха!
Иванов начал остывать. Померял температуру — осталось тридцать градусов. Поверил. Но успел вспомнить о пожарном, тот приходил штрафовать, а получив колбасу, оттаял и рассказал, что можно сделать, чтобы магазин не сгорел за десять минут, а хотя бы за тридцать.
— Петрос Карапетович, это такое несчастье, этот подлейший продукт, я не виноват, такой получил! Меня самого увозят, хорошо бы не сразу в морг!
— Не волнуйся, дорогой, я не ел!
— Слава Богу!
— Подарил газетчику Епифросьеву, он приходил писать очерк обо мне как о выдающемся пожарном! Главное, чтоб он не покушал деликатес до этой замечательной работы! Я ему звякну! Ага, звонит пожарный Иванову.
— Этот Епифросьев съел твою-мою колбасу до написания очерка! Теперь он пишет обо мне что-то злобное и клеветническое. Пламенный, до ожогов, тебе привет!
И уже здоровенькими все они накинулись на хрупкий бизнес Иванова, и тот сейчас едва на плаву, подкинув цены! И теперь-то всем открылось, как у нас сальмонеллез влияет на инфляцию!
