Владимир ТОЛЛЬ: "Врач должен любить думать. Обязательно!"

На сессии городского совета один из старейших севастопольских врачей Владимир Михайлович Толль был удостоен звания почетного гражданина Севастополя. Это известие с большой радостью было встречено севастопольцами. Владимира Михайловича знает весь город. Он — заслуженный врач Украины, кавалер ордена Трудового Красного Знамени, лауреат общегородского форума "Общественное признание". К нему идут люди из всех районов, и он никому не отказывает. Уважение, любовь, признание испытывают к нему не только пациенты, которым довелось лечиться у Владимира Михайловича, но и врачи, которым посчастливилось у него учиться.
Мы встретились с Владимиром Михайловичем, и я, естественно, попросила его рассказать о себе. Признаюсь, за свою уже довольно-таки продолжительную журналистскую практику мне не приходилось беседовать с человеком такой удивительной скромности и явного нежелания говорить о себе.- Я не чувствую себя человеком, достойным такого высокого признания. Я не кокетничаю, поверьте. Могли бы наградить меня какой-то медалью или еще как-то отметить. А звание почетного гражданина предполагает человека более масштабного, более публичного. Для меня такое известие было совершенно неожиданным. Считаю, что мне это не совсем по плечу.

— Владимир Михайлович, с такой инициативой выступила медицинская общественность. Ваш профессионализм, ваше милосердие известны давно. Нынешнее решение — вполне заслуженно. Немаловажно еще и то, что это первый случай в истории Севастополя, когда представитель медицины удостоен звания почетного гражданина города.

— Я расцениваю это прежде всего как внимание городского совета к медицине. Время для нашей отрасли сейчас непростое, и думается, что такое отношение пойдет на пользу севастопольцам.

— Как вы пришли в медицину? Вероятно, сказались родительские гены, ведь ваши родители были врачами, причем очень известными в городе. А сегодня эту традицию продолжает уже и ваш сын. Замечательная династия в трех поколениях!

— Я родился в Севастополе в 1935 году и не был здесь только во время оккупации. Потом в 45-м году мы сюда вернулись. Мама была просто врачом, командных должностей она не занимала. Папа был главным врачом тубдиспансера, некоторое время перед войной работал главным врачом 1-й горбольницы, а после войны снова пришел в тубдиспансер. Они были квалифицированными фтизиатрами. В те послевоенные годы туберкулез не был распространен, как сейчас, когда больных очень много и болезнь протекает тяжело. Тогда по сравнению с нынешним временем было относительное благополучие, и не казалась утопической идея вообще ликвидировать эту хворь. Во всяком случае, можно было на это надеяться. А сейчас положение с туберкулезом ужасное, причем не только здесь, но и во всем мире.

— Выходит, что самой судьбой вам была уготована дорога в медицину?

— Здесь было много случайностей. Я не хочу сказать, что выбрал медицину с самого раннего детства и был влюблен в профессию врача. Скорее, обстоятельства заставили меня сделать это. Но потом я полюбил медицину навсегда и никогда не изменял ей, терапии в том числе. Даже в сложные периоды своей жизни. Даже когда получил вторую специальность. Во всяком случае, я сделал выбор, как потом оказалось, очень хороший для меня. После окончания Симферопольского медицинского института в 1957 году меня направили в Севастополь. Первые годы я работал участковым врачом в 1-й горбольнице, а потом Руфина Алексеевна Доленко пригласила меня в стационар (мне всегда этого хотелось). Все последующие годы, практически 40 лет, я работал в больнице N 7 (теперь она N 2) заведующим терапевтическим отделением стационара. Работаю и теперь.

— Владимир Михайлович, вы уже упомянули о втором образовании. Я расшифрую: вы не только окончили два вуза, но и получили два красных диплома. Для чего вам нужен был второй диплом?

— Я с детства любил математику и физику. В школе N 3, которую я оканчивал, были сильные учителя по этим предметам. Мне просто хотелось учиться. Как ни странно, но это был основной лейтмотив. Я окончил Севастопольский приборостроительный институт по специальности "радиотехника". Но менять профессию не собирался. Математика и физика — дисциплины для размышления. Для врача это тоже важно. Зная законы механики, легче понять процессы, происходящие в организме. Я написал несколько работ, которые были изданы. Есть и одна неопубликованная гипотеза (она не отвергнута, но и не поддержана) об электрофизиологических процессах в мембранных клетках, процессах возбуждения и торможения. В практической деятельности наиболее интересная часть — диагностика, когда надо установить диагноз, а затем определить, как и чем лечить. Ситуации бывают разные. Иногда — сложные случаи. Иногда — относительно простые в другом месте, но в Севастополе подобные патологии прежде не встречались.

— Значит, вам не раз приходилось выступать в роли первопроходца?

— Все неясные случаи идут сначала через терапию. Терапевт — это врач с наиболее панорамным мышлением, когда приходится много думать о многом. Тогда и разобраться легче. Терапия к тому же считается самой дешевой по лечению. Прежде чем направить больного в специализированное отделение, его "пропускают" через терапию для установки диагноза. Но самое печальное, когда к нам направляют людей уже неоперабельных, совершенно неизлечимых. Бывает, что потом их оперируют и снова направляют к нам. Это тяжело. Сейчас, правда, открыли хоспис, и нагрузка немного уменьшилась.

— Вот здесь самое время задать такой вопрос: каким нужно быть по характеру, чтобы, постоянно сталкиваясь с людской болью, трагедией, не только сопереживать больному, но и оказывать квалифицированную помощь?

— Обязательно надо, чтобы у врача были чувство долга и твердый характер. Врач непременно должен понимать: ему следует пожертвовать чем-то своим для того, чтобы сделать гораздо более важное дело для больного. Но сентиментальным он быть не должен. Слезливость ни к чему. Она мешает сосредоточиться. Врач должен любить думать. Обязательно! Надо много работать с каждым больным. Возвращаться и снова пересматривать диагноз. Анализировать. Сопоставлять. Искать. Очень важно, чтобы не иссякал интерес к профессии. Мне все время хотелось и хочется читать специальную литературу, узнавать что-то новое. Это важно. А с появлением Интернета возможности врача несопоставимо возросли.

— А ваш коллектив? Что вы ему дали и что приобрели?

— Во-первых, я приобрел в лице своих сотрудников хороших друзей. Когда они были моложе и имели меньше опыта, я, конечно, старался помогать, занимался с ними. И самое главное — стремился создавать условия для того, чтобы работа была радостной. Есть врачи, которые уже много лет трудятся рядом со мной. К сожалению, ставка в стационарах маленькая, поэтому люди уходят работать на более выгодных условиях. Медицина многих теряет, врачи ищут другую, в материальном плане выигрышную работу. Но здесь ничего не поделаешь. Правда, я мало сталкиваюсь с выпускниками мединститутов. В нашем отделении врачи — со стажем, их квалификация высока.

— Уже существует такое понятие — "школа доктора Толля". А кого вы считаете своими учителями? Кто ваши любимые ученики?

— Первым моим наставником была Дора Григорьевна Теверовская. В еще большей степени — Руфина Алексеевна Доленко, я ее очень чту, многому у нее научился. Высокой квалификацией обладал Арлен Михайлович Огнев, к сожалению, год назад он умер… А ученики? Они работают в разных медучреждениях города. Сегодня я говорю о них как о коллегах, соратниках, которые добились значительных успехов. Это Тамара Павловна Ершова, Наталья Геннадьевна Громова, Лидия Григорьевна Котельникова, Эльза Григорьевна Ефимова, Марина Николаевна Волокович.

— В нашем разговоре вы вскользь упомянули о том, что чуть было не оставили свою профессию.

— Было такое… В 1961 году у меня на глазах умирал отец. Был он еще молодым, сохранным человеком. Но его не смогли спасти… Это была трагедия… Вот тогда я пожалел, что пошел в медицину. В одну секунду разуверился в ее возможностях, разочаровался… Потом преодолел это состояние. И понял, что надо работать.

— Владимир Михайлович, понятно, что и у врачей болеют родные, близкие. Как вы воспринимаете это?

— Панически… Форменным образом панически.

— И это при всем вашем опыте и знаниях?

— Есть такое известное изречение: "Врач не может лечить людей, которых он любит или ненавидит". Вообще же всегда страшно, когда привозят тяжелых больных и ты боишься, что чего-то недоделаешь.

— Вы столько лет работаете и по-прежнему такая высокая ответственность… Не слабеет это чувство?

— Нет конечно. Хотя сейчас моя нагрузка уменьшилась, я уже не заведующий отделением, на это место пришел очень грамотный кандидат наук, квалифицированный терапевт-пульмонолог из госпиталя Антон Васильевич Степанченко… А когда я заведовал сам, вся ответственность лежала на мне. Знаете, как страшны вызовы ночью? Ты понимаешь, что дежурят опытные врачи, а по приезде видишь, что предпринимаемые меры не приносят результатов. Тут уже мобилизуешь свои силы и знания, прилагаешь кардинальные усилия. Размышления, колебания, дообследования, перебор вариантов — все должно быть в арсенале врача. Поставить точный диагноз — это победа. Даже когда страшный диагноз и его потом подтверждают патологоанатомы, ты убеждаешься, что шел по правильному пути… Такое вот несоответствие. Но в этом нет никакого кощунства.

— Потому что любой сложный случай остается в копилке ваших знаний и вашего опыта. На будущее.

— Есть такое понятие — "клиническое мышление". Это умение логически осмыслить с точки зрения медицинской науки, что происходит с больным. Ведь когда диагнозы ставятся на основании разных методов (ультразвуковых исследований, компьютерной томограммы), они тоже не всегда бывают правильными. Для того чтобы все было точно, надо внимательно осмотреть, простукать, прощупать — так, как это делали старые врачи. И в любом случае — не навредить.

— Я даже боюсь задавать такой тривиальный вопрос: каково нынешнее состояние медицинского обслуживания? Чем это тревожно? Чем вызвано?

— В первую очередь всех нас беспокоит малая обеспеченность медицины. Во-вторых, идет постоянное реформирование отрасли с приходом каждого нового министра. Появляется новый человек — и провозглашается новая концепция. Я считаю, что старая добрая система здравоохранения, система Семашко, которую финансировало государство, была оптимальной. Бесплатная медицина, хорошо организованная участковая служба, диспансерное наблюдение за больным… Это была гениально задуманная система. Но тогда не хватало денег. Сейчас нет ни системы, ни средств. Мне все это разрешено говорить в силу моего возраста. Первооснова — медицина — должна быть бесплатной, потому что человеку должно быть обеспечено право на жизнь. А вот уже качество жизни, конечно, зависит от того, что вы зарабатываете.

— Спасибо, Владимир Михайлович, за беседу! От имени всех читателей "Славы Севастополя", всех севастопольцев поздравляю вас с высоким званием почетного гражданина города Севастополя. Здоровья вам!