17o
У краеведов есть одна отличительная черта — пытливость. Им мало знать какой-то факт в целом. Краеведы хотят докопаться до самой сути. Поэтому, изучая историю создания памятников кладбища Коммунаров, юные краеведы из Центра детского туризма задались вопросом: "Из какого места были взяты блоки мраморовидного известняка для постаментов памятника севастопольским коммунарам и памятника П.П. Шмидту?".На тот период эти памятники были самыми крупными и важными в Севастополе, и выбор мраморовидного известняка для их изготовления говорит о высокой значимости данной декоративной породы. В том, что этой породой был мраморовидный известняк, у нас сомнений не было. Именно гальку мраморовидного известняка собирают гости полуострова на пляжах, чтобы увезти эти красивые "камушки" на память. Примечательно, что данная горная порода отличается большим разнообразием цвета, рисунка, фактуры. Поэтому мраморовидный известняк разных месторождений Крыма, как это можно видеть в экспозиции межшкольного краеведческого музея, будет заметно отличаться.
Поиском на местности карьера, откуда производилась добыча материала для исторического постамента, решила заняться действительный член Малой академии наук ученица гимназии N 5 Наталья Демьяненко. Свои исследования она начала с изучения истории применения мраморовидного известняка в Севастополе. В ходе посещения старого городского (на ул. Пожарова) и Братского кладбищ было выяснено, что памятники из этой горной породы составляют до 10% от общего числа. Чаще всего они были изготовлены из розового органогенного известняка с явно выраженной фауной (крупными раковинами и кораллами). Известняки местами были разбиты на трещины, которые "залечены" кальцитом или красно-бурым глинистым мергелем. Спрос на индивидуальные памятники в конце XIX века, по-видимому, привёл к появлению в Севастополе настоящей индустрии каменотесного дела. Возникали кустарные мастерские, для удовлетворения которых соответствующим сырьем отыскивались новые каменоломни.
В 20-е годы XX века в Севастополе действовала специализированная артель "Крымский мраморщик". В марте 1930 года началось строительство настоящего завода по производству продукции из мраморовидных известняков, который располагался по адресу: ул. Гоголевская, 24 (нынешняя улица Гоголя). По-видимому, это предприятие и подготовило полированные блоки для постамента. Как видите, исторические изыскания юных краеведов позволили ответить на вопрос: кто и когда соорудил постаменты двух известных памятников города? А вот вопрос геологический — "Где был добыт камень?" — остался неясным. Ответ на него юные геологи решили найти в ходе полевых исследований.
Перед выходом на маршрут юными исследователями был сделан подробный "фотопортрет" горной породы с постамента. Детальный осмотр известковых блоков показал, что, несмотря на то, что камень брался из одного месторождения, можно выделить не менее трех разновидностей: мелко- и крупнообломочная брекчии и известняк органогенный розовый крупнораковинный.
Определить направление поиска не составило большого труда, так как данную породу у нас называют не иначе как "балаклавским камнем". Действительно, окрестности Балаклавы издавна славятся мраморовидным известняком (иногда называемым "крымским мрамором"). Казалось, что место, откуда были доставлены на фабрику артели "Крымский мраморщик" заготовки для будущих плит, определено: Балаклава. Но где именно располагались каменоломни того времени, было неясно.
Изучение геологической карты Севастопольского региона, находящейся в экспозиции межшкольного краеведческого музея, показало, что одним из самых ближних месторождений интересующей нас породы является район высоты Горной (надеемся, что всем читателям знаком ее конусообразный силуэт в районе поселка 10-го километра Балаклавского шоссе, видимый со всех концов Севастополя).
Туда и проложен был наш первый геологический маршрут. Поиски начались с небольшого карьера, который расположен рядом с действующим шоссе Севастополь — Балаклава между 10-м и 12-м километром. Его округлый, как кратер вулкана, котлован хорошо виден с проезжающего транспорта. Известняк, обнаруженный в бортах этого карьера, поразил нас изысканностью своего рисунка. На светло-сером фоне причудливо проглядывались кальцитовые отпечатки снежно-белых раковин. Местами их было так много, что порода казалась мозаикой. Но, к сожалению, к мраморовидной брекчии постаментов памятников этот красавец-известняк отношения не имеет.
И мы продолжили свой путь по высоте Горной. Покатый склон горы в нескольких местах прорезан заплывшими окопами времен Великой Отечественной войны. Вот и вершина, увенчанная памятником воинам 318-й стрелковой дивизии. По юго-западному склону высоты поднимается дорога, уходящая далее на Караньское плато. Рядом с ней мы обратили внимание на вертикальные уступы на поверхности скального массива. С трудом догадались, что перед нами старый карьер, точнее, каменоломня.
Нам, живущим в XXI веке, трудно представить, что карьеры могут быть такими маленькими. Но для запросов похоронной конторы, обслуживающей всего несколько клиентов в месяц, пара сотен кубических метров породы — вполне достаточный объем для работы в течение нескольких лет. В стенках карьера мы не обнаружили следов взрывных работ (они угадываются по вертикальным гладким отверстиям цилиндрической формы, которые остаются при сверлении шпуров для закладки взрывчатки), что говорит о его довоенном происхождении. Глубина карьера — 4 метра, диаметр — 38 м. Известняк представлен брекчированным мраморовидным органогенно-обломочным известняком розового и кармино-красного цвета с обилием перекристаллизованных раковин моллюсков. Судя по трещиноватости, отдельные блоки здесь могли достигать 2-3 метров в поперечнике. Но малые размеры каменоломен не позволяли считать их основным источником камня в городе.
Поиск продолжился, и юные геологи отправились на таинственное Караньское плато, которое также сложено верхнеюрскими мраморовидными известняками. Расположено оно к югу от высоты Горной, между Балаклавой и Мраморной балкой. Поиск наш был осмысленным. Мы стали лучше представлять внешний вид старых каменоломен. Иногда они напоминали оборонительные рвы времен Великой Отечественной войны. Действительно, во время обороны саперы использовали любое углубление, чтобы надежнее укрыть защитников. И когда наш отряд пришел к памятному обозначению командного пункта 1-го сектора обороны, то мы догадались, что тот находился на месте песчаного карьера. Постояв молча, отдав долг памяти, юные геологи отправились дальше к югу. Через два километра мы вышли на Караньское плато, скудно покрытое типчаково-разнотравной и (фрагментами) кустарниковой растительностью. Мы заглядывали в каждую воронку, боясь пропустить следы человеческого труда. Наконец, мы увидели знакомые очертания каменоломен. Они хаотично располагались по обе стороны заброшенной дороги. Застучали геологические молотки, и вскоре свежий скол горной породы показал, что под ногами знакомый розовый органогенный известняк, похожий на одну из разновидностей постаментов.
Дальнейшее изучение горной породы показало, что все карьеры разрабатывали один и тот же слой известняка титонского яруса верхнеюрской эпохи — темно-розового цвета с рисунком из прожилок кальцита и перекристаллизованных створок моллюсков. Именно эта разновидность мраморовидного известняка чаще других попадалась среди обелисков старых некрополей Севастополя. Местами попадались небольшие участки брекчированной породы.
Мы провели съемку местности и нанесли на план более 30 каменоломен. Большинство из них имели вытянутую форму размером 15-20 на 5-8 метров. Средняя глубина 1,5-2 метра. По-видимому, именно на эту глубину раскрываются трещины, по которым велась ломка камня. Практически у всех карьеров длинная сторона соответствовала наклонной трещине, секущей горный массив.
Стоя у края старого карьера, лучше представляешь старинный процесс добычи крупных блоков. Сначала уступ скалы тщательно зачищался с поверхности от почвы и продуктов выветривания. Буквально подметался метлами. Только тогда глаз опытного горняка намечал те тектонические или экзогенные трещины, по которым пойдет забой. Затем эти трещины расширяли ломами и забивали в них деревянные клинья или железные ломы все большего размера, расширяя трещину. Процесс ломки камня напоминал работу дровокола. Если позволяло время, то ломщики предоставляли природе самой оторвать блок, залив деревянные клинья водой на сутки-двое, чтобы те, увеличив свой объем, расперли трещину. А могли, не мудрствуя лукаво, просто вбивать и вбивать клинья (железные ломы) в трещину, пока та, ухнув, не раскроется. Тут же, в каменоломне, глыбе придавали призматическую форму, отсекая лишнее, а затем грузили на гужевой транспорт для отправки в мастерскую.
Из книги С.П. Попова "Минералогия Крыма" (1938 год) мы узнали, что Караньский участок Балаклавского месторождения в 30-е годы XX века изучал известный крымский геолог А.Ф. Слудский. Он определил общие запасы этого участка по всем геологическим ярусам в 510 млн тонн. При этом С.П. Попов отметил, что в данном районе "ведутся разведки на сорта известняка, пригодного для поделок и построек".
Почему, спросите вы, мы так долго искали забытые карьеры Карани? Дело в том, что еще не так давно все Караньское плато находилось в пределах военной части, куда доступ гражданским лицам, даже геологам, был запрещен. Расспросить о каменоломнях очевидцев тоже не представлялось возможным: многие работники артели "Крымский мраморщик" погибли в годы войны, в том числе и в Севастопольском партизанском отряде.
Итак, можно подводить итог нашей экспедиции. Нам удалось обнаружить целое поле старых каменоломен мраморовидных известняков на Караньском плато и высоте Горной, продукция которых принесла поистине всемирную славу известнякам Балаклавы. Теперь эти старые горные выработки следует рассматривать как настоящие геологические памятники — памятники ушедшей эпохи ручной добычи камня, требующие охраны. Согласитесь, каждый "каменяр" того времени знал об известняке такие подробности, о которых мы даже не догадываемся. Показ этих каменоломен (а некоторые из них могли возникнуть еще в античное время) следует включить в программу маршрута природоведческой экологической тропы, которую (мы уверены) когда-нибудь проложат по уникальному Караньскому плато.
К сожалению, нам не удалось точно локализовать то место, откуда поступала причудливая брекчия для изготовления постамента памятника севастопольским коммунарам. Следовательно, наш поиск будет продолжен. Ведь природа Крыма еще полна тайн и загадок.
