10o
В публикации "Инкерманский дворец императрицы" ("Слава Севастополя" за 30. 07. 2011 г.) краевед А. Шипенко, на первый взгляд, довольно аргументированно обосновал путь следования кортежа Екатерины II со свитой 2. 06. (22. 05) 1787 г. из Бахчисарая в Севастополь. Но эти 50 км пути от Бахчисарайского дворца до Екатерининской площади (пл. Нахимова) за 224 года многократно и настолько по-разному описаны, причем добросовестными исследователями, что сегодня самый дотошный краевед даже против самых разумных аргументов найдет не менее разумные контраргументы.Много противоречий и в документально-достоверных доводах автора статьи А. Шипенко. Но откуда подобные разночтения, особенно при описании финишного отрезка пути в многомесячной "одиссее" при следовании екатерининского кортежа из Петербурга, через всю Россию в Севастополь?
Беспрецедентно дорогостоящее, чуть ли не в полгода путешествие Екатерины II в сопровождении европейского политического и великосветского бомонда являлось актом большой политики. Цель — убедить Европу, что Крым, Тамань и земли кубанские в составе России навсегда. И главным аргументом убеждения должен был стать Севастополь в сочетании с великолепной для базирования кораблей бухтой и мощным Черноморским флотом.
По этой причине историкам, географам места в свите не нашлось, статс-секретарем Екатерины II А.В. Храповицким произвольно, без излишних подробностей, велся лишь журнал Высочайшего Ее Императорского Величества путешествия из Санкт-Петербурга в край полуденный. Естественно, он пребывал с канцелярией в обозе, поэтому многого не видел и не знал. В дальнейшем воспринимались за истину в основном отрывистые впечатления, описанные в воспоминаниях участников путешествия. Поэтому мы и сегодня не можем достоверно указать даже место расположения Екатерининского дворца.
Я неоднократно исходил все возможные и невозможные пути следования кортежа Екатерины II из Бахчисарая в Севастополь, довольно подробно знаю реальную карту местности, поэтому в своих выводах буду сочетать теорию с практикой. Достоверно то, что Екатерининские мили в Крыму были установлены еще в 1785 году, так как путешествие планировалось на 1786 г., а отложено было на год по причине вспыхнувшей в Москве эпидемии холеры. Но не могли же, заранее установив у Бартеньевки Екатерининскую милю, "забыть" о главном, о строительстве дворца и дороги к нему? Тем более, что дворец строился каменный и из расчета, чтобы в нем хватило места расположиться и отобедать не менее чем для 60 человек высокородной свиты во главе с императрицей.
Завязывать глаза Екатерине II и свите при следовании в карете вдоль всей бухты от Екатерининской мили в Бартеньевке до дворца на Маячной высоте в самом конце бухты, дабы они заранее не увидели бухту, флот и Севастополь, вряд ли планировалось. Подобная идея выглядит авантюрно. Дворец разумно было строить где-то поближе. Очевидно, идея эффектно поразить воображение, прежде всего высокопоставленных представителей европейских держав, как Севастопольской бухтой от ее конца и до начала, так и Черноморским флотом, возникла на заключительном этапе подготовки путешествия.
В этом и есть разгадка тайны, почему кортеж Екатерины II, в который одновременно было впряжено до 700 лошадей, вопреки ранее утвержденному маршруту, следовал из Бахчисарая в Севастополь более сложным путем — через Красный Мак (Биюк-Каралез), Черкез-Кермен, хутор Мекензия, Инкерман. А неопровержимым доказательством того, что Императрица следовала именно этим маршрутом, служит запись А.В. Храповицкого в журнале путешествия о смене лошадей на хуторе Мекензи, на который от Бахчисарая до Севастополя другой дорогой гужевому транспорту не попасть. Одновременно этот маршрут действительно стопроцентно доказывает, что проехать мимо Екатерининской мили, расположенной в Бартеньевке, императрица никак не могла. Все дальнейшее, как опираясь как на неопровержимые факты, так и выбирая рационально-правдоподобные зерна из разночтений, представим в форме небольшого рассказа.
По-видимому, однажды светлейшего князя Потемкина из Бахчисарая в Севастополь повезли через Биюк-Каралез, со сменой лошадей на хуторе Мекензи (2-й кордон), через Инкерман. От 2-го кордона в Инкерман и тогда существовала (через 3-й кордон и Мартыновскую балку) более удобная и более короткая дорога, чем со спуском в балку Кара-Коба. Не минул Потемкин и еще мало тогда разрушенной крепости Каламита, вид с которой в сторону как Севастопольской бухты, так и Инкерманской долины настолько его восхитил, что возникла идея настолько же эффектно представить Екатерине II со свитой, как бухту (с конца и до начала), так и флот со всем Севастополем.
Из журнала путешествия: "Мая 22, в 10 часов утра, Ее И. В. и Граф Фалкенштейн (Иосиф II) изволили выехать из Бахчисарая, и по перемене лошадей при Мекнзиевом хуторе 20, в Инкерман 14 верст, был обеденный стол в виду пространной и знаменитой Севастопольской гавани и стоящего там на рейде Черноморского флота…".
"22-го (мая1787) в 8 утра императрица выехала из Бахчисарая и к полудню остановилась в Инкермане в особом павильоне. Здесь был обед. В числе гостей: австрийский император Иосиф II, посланники: австрийский Кобенцель, французский Сегюр, английский Фицбергерт, принц де Линь, принц Нассау и др. После обеда императрица осматривала инкерманские развалины и главные пещеры. Перед ней был новый красивый пейзаж…", В.Ф. Головачев. "История Севастополя как русского порта" (1872).
Кому верить?
Если взять описание заключительной части маршрута в "Морском сборнике" за 1852 год, которым оперирует в своей статье "Инкерманский дворец императрицы" А. Шипенко, то там писано по принципу: "Слышал звон, да не знаю, где он". В самом деле: "В 2 часа пополудни императрица (перед этим остановившись в Инкермане "для осмотра пещер иссеченных в скалах") прибыла в инкерманский дворец, где имела обеденный стол, после которого смотрела егерский полк, расположенный на равнине, близ дворца… По окончании смотра Ее Величество с многочисленною свитою в экипажах прибыла на графскую пристань, где… села на приготовленный для нее катер…"
Во-первых, Марко Войнович звания контр-адмирал был удостоен ровно за неделю до прибытия Екатерины II в Севастополь, не мог же встречать императрицу в качестве командующего Черноморской эскадрой капитан 1 ранга. А титула графа государыня Войновича удостоила под впечатлением увиденного уже в ходе посещения Севастополя. До этого момента назвать пристань "Графской" можно было разве что в качестве аванса.
Во-вторых, участнику тех событий в составе свиты Екатерины II французскому послу графу де Сегюру нет смысла домысливать, тем более приукрашивать: "Между тем, как Ее Величество сидели за столом при звуках прекрасной музыки, внезапно отворилась дверь большого балкона, и взорам нашим предстало величественное зрелище: между двумя рядами татарских всадников мы увидели залив верст на двенадцать вдаль и на четыре в ширину, посреди этого залива в виду царской столовой выстроился в боевом порядке грозный флот…" Добавим, с этого момента корабли начали палить из пушек, салютуя императрице России, а у Екатерининской пристани ждал прибытия императрицы весь ликующий Севастополь. Вот он, "звездный час", всего пятимесячного путешествия! А тут, если верить автору статьи в "Морском сборнике", императрице после обеда приспичило прежде всего устроить смотр егерскому полку.
Если верить "Истории Севастополя как русского порта", под авторством В.Ф. Головачева, то вообще: "После обеда императрица осматривала инкерманские развалины и главные пещеры".
Все эти разночтения писаны не фантастами, а очевидцами, собирателями и исследователями исторических фактов. Как говорится, "у матросов нет вопросов". Я бы тоже, прочитав обоснованную цитатами статью краеведа А. Шипенко, без возражений согласился не только с тем, что екатерининский кортеж во время путешествия не проезжал мимо бартеньевской Екатерининской мили, но и с тем, что дворец однозначно был возведен на Маячной высоте, а Каламиту императрица вообще не посещала. Но я люблю ходить по земле, поэтому знаю местность, как свои пять пальцев. Попробуем из этих противоречащих друг другу фактов составить логическую цепочку на пути следования Екатерины II из Бахчисарая в Севастополь, в которой расположить эти же факты в непротиворечивой последовательности.
Екатерина II — "жаворонок", вряд ли она лично терпела с отъездом из Бахчисарая в Севастополь до 10 часов, а выехала с авангардом 22 мая в 8 часов. После смены лошадей на хуторе Мекензи, следующая остановка — на Каламите, которой предназначалось стать стартовой площадкой экскурса по Севастопольской бухте для императрицы и сопровождавшего ее политического бомонда. А так как путь из Бахчисарая сюда неблизкий, то по указанию "главного режиссера путешествия" Потемкина в крепости был сооружен легкий летний павильон с фуршетом. Для удобного въезда экипажей между башнями у ворот в крепостной стене был сделан пролом; небольшая бездействующая мечеть, мешающая обзору с Каламиты прекрасного ландшафта и видимой части бухты, была снесена. Перекусив в этом павильоне, а не после обеда во дворце, Екатерина II с Каламиты осматривала инкерманские развалины и главные пещеры, дивилась новому для нее сказочному пейзажу.
Каламитой крепость называли древние греки, а захватившие в 1475 году Крым турки-османы назвали ее Инкерманом, что в переводе с тюркского буквально "пещерная крепость". Вернули крепости первоначальное имя гораздо позже. Во время путешествия Екатерины II и крепость, и местность назывались Инкерман.
Дальнейший путь с императрицей к дворцу продолжили лишь избранные из свиты. А основной состав сопровождающих и более полутора сотен экипажей по мосту через речку Черную направились в Севастополь сухопутным путем.
По пути к дворцу, на месте нынешнего Инкермана, было достаточно ровной площади для проведения императрицей смотра егерского (конного) полка. Вернее, она приняла парад полка в честь Ее Императорского Величества, так как дальше по пути удобного места для проведения подобного мероприятия не было. Дорога, используя современную терминологию, от балки Графской огибала у берега бухты высоту Маячную и по балке Маячной поднималась вверх. У окончания подъема — развилка дорог, и, как в сказке: на юг пойдешь, к нынешнему маяку подойдешь (не пытайтесь, охрана не пропустит), но, по обоснованному утверждению А. Шипенко, именно на месте маяка располагался Екатерининский дворец.
Трудно с этим согласиться вот почему. С этой высоты вся Севастопольская бухта и Инкерманское урочище с долиной действительно как на ладони. Но целью Потемкина было поразить представителей ведущих европейских держав не только великолепной по вместимости, защищенности и удобствам бухтой, но и мощной боеспособной эскадрой. Он предлагал даже для пущей важности вырядиться императрице в адмиральскую форму, но та благоразумно отказалась по причине, что к тому времени у нее фигура была уже далеко не стандартной.
В громадной "пустой" Севастопольской бухте эскадра парусников в 3 корабля, 12 фрегатов и бомбардирского корабля, где и как ни располагай ее, с Маячной высоты воспринималась бы не грозным флотом, а скорее "потешной флотилией". Да и после обеда, затем салюта в ее честь императрица должна была со свитой в конных экипажах спуститься с Маячной высоты в обратном направлении к причалу и более 6 км следовать на шлюпке на Екатерининскую пристань, под канонаду корабельных пушек и непрерывно гремящее "Ура" с кораблей. Это слишком утомительно.
И это не все. Строили маяк при главном командире ЧФ адмирале А.С. Грейге — крестнике Екатерины II, которая опекала его до самой смерти. Должен же он был, возводя маяк, из благодарности как-то увековечить тот факт, что на этом месте стоял дворец его великой крестной матери.
И должен же был на Маячной высоте уцелеть до наших дней от дворца хотя бы один камень, ведь там боевые действия не велись ни в первую, ни во вторую оборону Севастополя. Если бы из дворцового камня построили маяк, и это не осталось бы исторической тайной.
Куда эффектнее и ярче, эмоциональнее, динамичнее можно представить Черноморский флот и Севастопольскую бухту из дворца, расположенного на месте главного корпуса нынешнего Севастопольского национального университета ядерной энергии и промышленности. Ведь не для того везли во дворец политический бомонд Европы "вслепую", чтобы после обеда вдруг открыть штору и поразить их прелестным видом бухты, Инкерманского урочища и маячащей вдали посреди бухты эскадры в 16 вымпелов. Этим они отчасти восхищались с Каламиты. Всю бухту целиком увидят со шлюпок при переправе на Екатерининскую пристань.
Поразить воображение доселе невиданным, оставить в душе сказочно-яркое и в то же время реально-правдивое впечатление у участников обеда во дворце, впоследствии ими описанное, могла лишь вдруг возникшая перед их глазами живая диорама, сочетающая в себе: непосредственный контакт с необозримой бухтой (отсюда "залив верст на двенадцать вдоль и на четыре в ширину"); боевые корабли ЧФ (отсюда "посреди этого залива в виду царской столовой выстроился в боевом порядке грозный флот") и вид на реальную морскую крепость юга России — Севастополь, куда на весельной шлюпке от причала у дворца полчаса торжественного ходу вдоль кильватерного строя боевых кораблей Черноморской эскадры.
Другого подобного места для Екатерининского дворца, куда можно было бы доставить конными экипажами императрицу со свитой, скрыв от их глаз главную бухту с флотом и Севастополем, а после обеда, неожиданно открыв занавес, в такой степени их видом удивить и восхитить, кроме как над бухтой Голландия не найти. Было бы исторически обосновано и справедливо, если здание Морского кадетского корпуса в 1915 году действительно было заложено на месте Екатерининского дворца.
К сожалению, сегодня снять великолепную панораму бухты и Севастополя с площади у некогда самого длинного здания в Европе Морского кадетского корпуса, а ныне главного корпуса СНУЯЭиП невозможно из-за буйно разросшегося сквера. Удается это только с берега бухты Голландия.
Если маршрут Екатерины II с остановкой и фуршетом в павильоне на Каламите, затем следование скрывающим бухту путем во дворец над бухтой Голландия с дальнейшим продолжением, взять за основу, то на все вышеперечисленные разночтения и противоречивые факты, указанные в описании путешествия, можно найти разумный логически обоснованный ответ.
У меня богатое воображение?
Ну что вы, в этом до Григория Потемкина мне далеко.
