21o
В один из дней минувшего лета в административное здание Национального музея героической обороны и освобождения Севастополя пришла жительница города Л.П. Пономарева. По поручению проживающего в австралийской Аделаиде своего друга, Н.Д. Алеманова, она принесла сюда увесистый пакет с документами и фотографиями. Из рук посетительницы его принял генеральный директор музея Александр Рудометов. Как только за Ларисой Петровной закрылась дверь, Александр Александрович надолго окунулся в чтение оказавшихся на его столе бумаг. И они того стоили.
I.
…Австралийский житель русского происхождения хлопотал за своего деда — участника Крымской (Восточной) войны Андрея Ефимовича Алеманова. В сопроводительном письме отдельно было сказано о фотографии героя первой обороны Севастополя. "Мне бы хотелось, чтобы его портрет нашел в вашем музее свое достойное место среди снимков других защитников города", — писал Николай Данилович.
Об этой фотографии нет нужды долго говорить. Она перед вами, уважаемые читатели. На ней запечатлен почтенный старец в парадном мундире, при орденах, с почетным оружием — саблей.
Тексты великолепно выполненных ксерокопий документов, хранящихся далеко, где-то во втором полушарии планеты, проливают свет не только на жизнь Андрея Алеманова, но и на пройденные пути некоторых представителей его рода.
Андрей Ефимович Алеманов появился на свет… В этом месте мое перо остановилось. Чуть более столетия назад участник Крымской войны П.Ф. Рерберг "составил и издал" в Санкт-Петербурге третий выпуск "Севастопольцы. Сборник портретов участников 349-дневной обороны Севастополя в 1854-1855 гг." В так называемом "альбоме П.Ф. Рерберга" приведены лишь год и место рождения нашего героя: 1831-й, Самарская губерния.
В переданной в Севастополь его внуком — нашим современником — подборке документов есть копия свидетельства о рождении Андрея Алеманова. Из него следует, что он родился 18 августа 1832 года в городе Сергиевске Оренбургской губернии. Неделю спустя в местной церкви младенец прошел обряд крещения. Родителями мальчуган в нежном возрасте был отдан на воспитание в Оренбургский батальон военных кантонистов. 18-летним рядовым воином он оказался на берегах Дуная, где в очередной раз схлестнулись русская и турецкая армии. 19 октября 1854 года Екатеринбургский полк, в котором с 1852 года служил 22-летний унтер-офицер Андрей Алеманов, оказался в Севастополе. А пять дней спустя, 24 октября 1854 года, "екатеринбуржцы", не отдохнув после долгой дороги, ввязались в жаркое Инкерманское сражение. В нем Андрей Алеманов проявил мужество и стойкость. Высшие командиры отметили его рвение. Из унтер-офицера он был произведен в прапорщики.
Чуть позже на груди Андрея Алеманова засиял орден Святой Анны IV степени с надписью "За храбрость". На сей раз прапорщик отличился при отражении штурма города.
Послужной список воина на девяти страницах написан каллиграфическим почерком. Если в школах еще не отменили в пользу компьютера уроки чистописания, как уже поступили в американском штате Индиана, то документ старины глубокой не грешно использовать в качестве наглядного пособия. Но можно ли достичь высочайшего мастерства, сравнимого с искусством, неизвестного писаря высочайшей канцелярии? Никогда. Ведь если и пишем мы, то главным образом шариковыми ручками. А здесь необходимы стальные перья с нажимом и тончайшими соединительными линиями.
И как было писарю не стараться при создании своего графологического шедевра, если он сообщал Вечности о подвигах отважного человека. За десять месяцев и десять дней Андрей Алеманов сражался на 4-м и 6-м бастионах, но главным образом на редуте Михаила Шварца, на правом фланге 5-го бастиона. На Шварцев редут наседали французы. На нем очень жарко было в апреле-мае 1855 года. Плотные бомбардировки сменялись вылазками. О таких днях читаем в эпопее Сергея Сергеева-Ценского "Севастопольская страда": "На одном только третьем бастионе было выбито к полудню этого ужасного дня семьсот человек артиллерийской прислуги и триста из прикрытия. Тысяча!.. Но в том же состоянии оказались к вечеру и бастионы Городской стороны: 4-й, 5-й, 6-й".
На 5-м бастионе, как уже сказано, на Шварцевом редуте, дрался Андрей Алеманов. 5-6 мая 1855 года бой не затихал, как казалось, ни на минуту. Враг мстил за свою неудачу в этом месте 1-2 мая, когда под натиском защитников города он был вынужден отойти.
Наконец 6 июня 1855 года в подобной схватке Андрей Алеманов получил тяжелую контузию и ранение осколком в голову. В госпитале он узнал, что за проявленную отвагу произведен в подпоручики.
В октябре 1855 года несколько окрепшему герою разрешили отправиться в Бугурусланский уезд в отпуск для завершения лечения последствий контузии.
После восстановления сил военная служба Андрея Алеманова продолжалась где-то в глубине России. Известно, например, о полученном им 28 ноября 1869 года разрешении на ношение очков. Но 8 декабря 1870 года герою первой обороны Севастополя дали отставку в чине капитана.
По причинам, о которых в составленном послужном списке ничего не известно, очень скоро, 6 марта 1871 года, Андрея Ефимовича возвращают в строй.
Что известно о том периоде? Капитан Андрей Алеманов командует ротой. В декабре 1878 года его удостоили высокой награды — ордена Святого Владимира IV степени — по случаю четвертьвековой выслуги в офицерском чине. К этому времени отважный воин был отмечен орденами Святой Анны III степени и Святого Станислава III степени, естественно, серебряной медалью "За защиту Севастополя" и другими наградами.
Окончательно Андрей Ефимович оформил отставку 9 декабря 1881 года. Ему присвоили звание майора. Вдобавок фамилию Андрея Алеманова внесли в дворянскую родословную книгу Самарской губернии. Главное событие в личной жизни Андрея Ефимовича произошло, когда ему исполнилось 52 года: 8 декабря 1884 года он обвенчался с Надеждой Варварской — дочерью коллежского секретаря. В браке Андрей Алеманов прожил 28 счастливых лет. Известно, что умер герой первой обороны Севастополя 14 июня 1912 года. Вечный покой он обрел в Нижнем Новгороде, на Петропавловском кладбище.
…В далекую австралийскую Аделаиду было отправлено письмо. В нем генеральный директор Национального музея героической обороны и освобождения Севастополя Александр Рудометов сердечно поблагодарил Николая Алеманова за переданные в музей интересные материалы. "Теперь мы имеем сведения, — писал Александр Александрович, — еще об одном герое обороны Севастополя 1854-1855 годов".
II.
В 1920 году вихрями военного лихолетья в Севастополь был заброшен Данила Алеманов — сын героя первой обороны города Андрея Алеманова. В наспех собранном его семьей багаже находились документы из архива отца. Даниле Андреевичу, наверное, было любопытно взглянуть на места, где молодым сражался с неприятелем его отец. Но времени на экскурсии не было. Данила Алеманов со своей семьей спешно поднялся на корабль, чтобы уйти на нем за море. Временно, как казалось.
Из греческого порта Салоники, к пирсу которого причалил пароход, беженцы сушей добрались в Белград. В пути Данила Алеманов перенес на ногах тиф. Осели в Германии. Данила Андреевич, инженер по профессии, устроился на работу в торговую фирму. Она предлагала покупателям швейные машинки. Дела складывались настолько хорошо, что хозяева пошли на открытие фестиваля в Польше, в Пинске. Данила Алеманов с семьей охотно поменял место жительства. Как-никак ближе к России, куда они все еще стремились вернуться. Жена инженера, Е.Н. Алеманова, учредила мастерскую, или фабричку, по изготовлению мягкой игрушки. В дружной семье подрастали дети, в том числе родившийся на чужбине Николай.
Все было бы ладно и в дальнейшем, если бы не война. Но и она была бессильна перед вспыхнувшими чувствами между юным Николаем Алемановым и такой же юной пинской жительницей Ларисой. Можно считать, Его величество случай свел юношу и девушку в самом конце войны в Вене. Николай оказался здесь вместе с родителями, а Ларисе удалось бежать из фашистского концлагеря. Как только пришли советские войска, девушка после выполнения сложных формальностей собралась на родину, в Пинск. Молодые люди верили, что встретятся снова, чтобы никогда не разлучаться. Но их встреча в 1945-м была последней. По крайней мере, на данный момент это так.
— Я всю жизнь помнила Николая, — призналась в нашей беседе Лариса Петровна.
Давно овдовев, она обратилась к ведущим телепередачи "Жди меня" с просьбой найти Николая Алеманова. Произошло чудо. Его нашли в далекой Австралии. Их совместная встреча намечалась в Москве, на телестудии. Но Лариса Петровна и Николай Данилович, сердечно поблагодарив телевизионщиков за удачный поиск, за приглашение, встать перед объективами съемочной аппаратуры решительно отказались.
В настоящее время домой Ларисе Петровне Пономаревой почтальон регулярно приносит пакеты. В них — очередные письма от живущего в Австралии ее друга и кипы фотографий с видами ставшей близкой Николаю Даниловичу Аделаиды, его уютного домика среди цветников. Вот так внук участника первой обороны Севастополя прислал копии старых фотографий и документов, касающихся участия деда в Крымской войне. Как видим, Лариса Петровна выполнила поручение друга, передав материалы в Национальный музей героической обороны и освобождения Севастополя.
Отдельно Николай Данилович поведал о своей послевоенной одиссее. Когда в 1945 году молодые люди расставались, Николая Алеманова посадили за руль легкового автомобиля. В течение двух с лишним последующих лет он возил советского майора из "Смерша". Офицеру парень подошел по всем статьям: Вену и окрестности города знает, языком местного населения владеет, безотказный. Летом 1947 года майора вызвали в Москву. Он был уверен, что вернется в Вену. Но… арестовали Николая Алеманова. Более семи лет он валил лес в местах не столь отдаленных. Об этих местах писали наши газеты. В одной из них говорилось: "Бассейн таежной Тавды — крупнейший центр лесозаготовок Свердловской области: 5,5 миллиона кубометров древесины". В достижение столь высокого показателя свой вклад внес и Николай Алеманов. Вместе с тысячами других заключенных его поместили в Верхней Тавде в лагере 299/6 (лагерный пункт N 1). С 1952 года иностранцев и политических содержали в лагерном пункте N 6. Одно было здорово: здесь зеки имели возможность из подслеповатых окошек своих бараков любоваться вольной рекой и лесом на противоположном ее берегу.
Пять с половиной лет Николая Алеманова содержали в неволе в Нижней Тавде. Еще около двух лет он провел в районе Байкала, вблизи Тунгуски.
На волю Николая Алеманова выпустили на семь месяцев раньше установленного срока.
Среди самых важных документов Николай Данилович хранит письмо посла Российской Федерации в Австралии В. Морозова. "По дипломатическим каналам мы получили ответ на Ваше обращение из Управления регистрации и архивных фондов ФСБ России, — писал дипломат. — Передавая Вам материалы тех далеких дней, не могу не отметить, какие тяжелые испытания выпали на долю совсем молодого тогда человека, русского юноши… Рад сообщить Вам, что к материалам дела прилагаются справки Главной военной прокуратуры Российской Федерации о Вашей полной реабилитации перед российским правосудием…"
На Зеленый континент внук героя первой обороны Севастополя не без приключений, преодолевая неимоверные препятствия, попал, чтобы обнять самого дорогого человека — маму — и других близких. Пока он, как говорится, тянул срок, семья оказалась в Австралии, где уже осели родственники.
Пятый континент, как еще называют Австралию, широко открывает свои объятия упорным, трудолюбивым, добрым людям. Николай Алеманов работал и плотником, и пожарным, и регулировщиком движения транспорта на перекрестках дорог, а после окончания специального заведения — чертежником.
Николай Данилович активно участвует в жизни русской общины Австралии. Не без умиления я взял в руки программку вечера, некогда посвященного творчеству Михаила Лермонтова и Александра Грибоедова. Его завершал концерт, в ходе которого на сцену вышел Николай Алеманов, чтобы спеть романс А.Л. Гурилева "Колокольчик".
Вряд ли стоит этому удивляться, ведь род Алемановых — музыкальный. Из него вышел Дмитрий Васильевич Алеманов — протоиерей — автор почти сотни произведений духовной музыки, в том числе "песнопений годового круга богослужений", канона "Христос рождается", стихиры "Ликуют ангелы". Николай Данилович брал уроки вокала у таких подвижников искусства, как супруги Вячеслав и Валентина Барановичи.
Переживая разлуку с Николаем Алемановым, его мать нередко бралась за перо, чтобы доверить бумаге стихотворные строки. Ближе всего душе Николая Даниловича стихотворение, которое состоит из семи строф. Не могу удержаться, чтобы не привести первую и заключительную строфы.
Уныло горлица воркует
Вдали от солнечных полей,
Душа изгнанника тоскует
По милой Родине своей.
Туда, туда, опять увидеть
Мою реку, родную Свирь,
Зимой на тройке прокатиться,
Измерить окон Волги ширь.
Матушке не довелось "измерить окон Волги ширь". А вот Николай Данилович посещал Нижний Новгород, где его принимала родня, где на Петропавловском кладбище покоится дед — герой первой обороны Севастополя Андрей Ефимович Алеманов. А теперь его неуемный внук намерен посетить и Севастополь.
III.
Ныне нас, здравствующих в ХХI веке, от жившего в веке ХIХ героя первой обороны Севастополя Андрея Ефимовича Алеманова отделяют его сын Данила Андреевич и внук Николай Данилович — наш современник. Всего-то! Не удивительно ли?
Вопрос Александру Рудометову: как часто фонды руководимого им музея пополняются экспонатами и документами времен Крымской (Восточной) войны?
Александр Александрович задумался.
— Если и пополняются, то чаще из-за рубежа, как нынче из далекой Австралии. Это говорит о том, что можно ожидать приятных сюрпризов и в будущем, — сказал он.
