14o
160 лет назад 20 февраля в Одессе в старинной дворянской семье героя венгерской кампании 1849 года родился Николай Георгиевич Гарин-Михайловский, видный общественный деятель, талантливый писатель и публицист, блестящий представитель путейцев России, мечтавший покрыть сетью железных дорог все ее необъятные просторы.
"ОТЕЦ" НОВОСИБИРСКА
В развернутой повести жизни этого необычайно и всесторонне одаренного, с отменной мужской статью человека насчитывалось бы несчетное количество глав, которые принесли бы читателю истинное удовольствие от созерцания всего им пережитого, пройденного, а главное — содеянного на благо Отечества. Достаточно для начала отметить, что Николай Михайловский никогда в жизни не искал проторенных дорог. В 1878 г. он защищает, как сейчас принято говорить, красный диплом Императорского института путей сообщения, и, казалось бы, вот вам — уже новоиспеченный начальник какой-либо железнодорожной дистанции…
Но такой перевод стрелки был вовсе не по душе Михайловскому. На Бессарабском направлении он полгода элементарно кочегарит в поездах. Затем осваивает азы опасной и грязной работы машиниста паровоза. Уму непостижимо: неужто это первые шаги на служебном поприще российского дворянина, восприемниками которого по загадочным раскладам судьбы оказались… царь Николай I и мать будущей революционерки Веры Засулич?! Но это — факт.
…Только достаточно основательно изведав вживую вкус дорожного встречного ветра с характерным "букетом" сожженного угля, смолистой древесины и каленой стали, он в качестве инженера-путейца получил "мандат" на строительство своей самой первой железной дороги в Бургасе.
Но это было только началом. Писатель С. Скиталец вспоминал: "Я как-то видел в доме Гарина-Михайловского картину с изображением тройки бешено скачущих лошадей. Радушный хозяин, уловив мой интерес, сказал: "Вот — моя жизнь…"
И поистине он был прав. С конца 70-х годов ХIХ века Николай Георгиевич практически не брал отпусков до конца своей жизни. Он прокладывал дороги в Молдавии, на Кавказе, Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке, в Корее. При этом главным стержнем любого изыскательного проекта считал его экономичность и коэффициент полезного действия для населения, то есть во главу угла ставил государственный интерес.
Был в его жизни (в 1883 г.), как говорится, и незапланированный сход на "левую колею". Убедившись, что система взяточничества, подлой возни вокруг выдачи прав на выгодный тендер в ходе строительства дорог на Руси давно приобрела необратимый характер, Михайловский демонстративно уходит в отставку, поселяется в деревне на Волге и пытается создать образцовое крестьянское хозяйство. В это время он буквально бредил идеями утопического народничества. Однако местные самарские кулаки довольно скоро остудили его пыл. Он едва сумел оправиться от двух поджогов, пока не понял, наконец, что община — это все-таки реликт крепостничества.
К началу 90-х годов Гарин- Михайловский начинает активно себя пробовать и в писательском деле. И это у него хорошо получается. И. Бунин, А. Куприн, М. Горький приветствуют первые шаги начинающего литератора. Он создает и сегодня широко известную повесть "Детство Темы", а также издает такие программные вещи, как "Гимназисты", путевые заметки по ДВК, сказки для детей. Кстати, псевдоним Гарин он взял по имени своего сына Георгия, которого в семье называли Гаря…
При этом писательством занимается как бы между прочим — в вагонном купе, в каюте парохода, у буфетной стойки на вокзале… И все у него выходило вроде бы играючи. Он налево и направо сорил деньгами, мог одарить нищего только что купленными во французской лавке перчатками из крокодильей кожи. А уж хлебосольством славился везде, куда бы его ни забрасывала кочевая жизнь. В то же время он являл пример честнейшего и весьма принципиального в вопросах порядочности человека. Это он как-то в Сибири устроил товарищеский суд над своим же коллегой — инженером-путейцем, взявшим за мзду подряд на гнилые шпалы. Впервые в России о подобном "процессе", причем с участием рабочего люда, опубликовали отчеты все прогрессивные газеты в столице и на периферии империи…
Главным же, знаковым достижением в своей жизни (хотя, как и с какого бока посмотреть: у Гарина-Михайловского было аж 11 своих детей и трое — приемных. — Авт.) он по праву всегда считал свой вклад в престижный изыскательный проект века — строительство Транссибирской железнодорожной магистрали. Гарин-Михайловский запроектировал, изъездив на лошадях и исходив будущий участок трассы пешком, начальный отрезок ТЖМ от Уфы до Златоуста. При этом добился того, что на каждой версте было сэкономлено 60 тысяч золотых рублей — гигантская сумма по масштабам конца ХIХ века!
А когда возникла надобность найти наивыгоднейший маршрут строительства моста через р. Обь и все сходились на варианте, что дорога должна непременно пролегать вблизи Томска, Николай Михайловский занял активную позицию и принципиально выдал вердикт на обходной, более эффективный путь — через глухой участок тайги, который впоследствии обживут и нарекут городом Новосибирском…
"ХОЧУ СОЗДАТЬ В КРЫМУ ЧТО-ТО… НЕОБЫЧНОЕ"
А теперь чуть отойдем от антуража эйфории юбилейной даты, связанной с днем рождения вообще-то не дотянувшего до звания "классик средней руки" российского писателя-демократа конца ХIХ века, кем по праву считается Н. Гарин-Михайловский, и зададимся вопросом: "А чем дорог этот незаурядный человек севастопольцам?"
А вот чем. В нашем городе более двух тысяч памятников и мемориальных досок. И вот одна из них — с горельефом Н.Г. Гарина-Михайловского — установлена на самой высокой точке шоссе Севастополь — Ялта, в семистах метрах севернее Ласпинской бухты, с видом на Батилиман, б. Ласпи и мыс Айя. Нет, пожалуй, в нашем городе того, кто хотя бы раз не побывал здесь, на смотровой площадке, и не обратил внимания на благородный профиль человека, горельеф которого в свое время с любовью изваял в металле ялтинский скульптор Н.Л. Савицкий.
…Сегодня с этой обзорной точки Николай Михайловский, надо полагать, с удовлетворением виртуально устремляет взгляд на шоссе, уходящее в сторону Ялты. Потому как благодарные потомки исполнили-таки два самых заветных его пожелания, сделанные им в 1906 г. — аккурат пред его вратами Вечности. Замечательный наш писатель Александр Куприн в своих воспоминаниях как-то заметил, рассказывая о впечатлениях от встреч с Николаем Михайловским: "Два дела в жизни он хотел бы довести до конца: электрическую дорогу в Крыму и повесть "Инженеры".
О нашей дороге, кстати, Н. Михайловский шутливо говорил: "Эта стройка — мой самый лучший посмертный памятник".
Что ж, Николай Георгиевич может "спать спокойно": троллейбусная горная трасса по маршруту Симферополь — Алушта — Ялта, выпестованная им на камеральном уровне готового проекта, исправно давно эксплуатируется, а его повесть "Инженеры" была все же издана посмертно в 1907 году.
Однако нас, конечно же, будут сегодня в большей степени интересовать достаточно уже забытые перипетии создания Гариным-Михайловским изыскательного проекта южнобережной электрической железной дороги Севастополь — Ялта — Симферополь. Это именно по ее стародавней версии в 1972 году была проложена до Ялты наша замечательная автотрасса. До электричек по этому маршруту руки потомков, как мы убеждаемся, увы, пока не дошли.
А вот Михайловский дерзнул хотя бы таким вот образом все же обогнать время…
Печальный факт: он не дожил до того часа, когда могли бы реализоваться его планы. Вмешалась русско-японская война, и подкачало здоровье: "тройка" Н.Г. Гарина-Михайловского была на всем скаку остановлена в 1906 году — паралич сердца…
Тот же А. Куприн писал: "Михайловский первым вдохнул в этот проект живую душу". А все начиналось следующим образом. В ноябре 1902 года владелец имения Форос, миллионер Григорий Ушков, загорелся идеей строительства такой железной дороги до Ялты, которая проходила бы мимо Фороса и вблизи имения А.П. Чехова Кучук-Кой, которое располагалось в 8,5 километра от Симеиза. Рельеф сложный — горный (барьерный), не исключалась и прокладка тоннелей. Ушков создает Общество крымских железных дорог и обращается с ходатайством к председателю Кабинета министров Российской империи графу И.Н. Дурново о возможности начала топографо-геодезических работ в регионе. В ответ из Госкомиссии о новых железных дорогах в конце 1902 года пришло извещение, что к весне 1903 г. группа опытных путейцев во главе с инженером Н.Г. Гариным-Михайловским готова приступить к работе.
В апреле 1903 г. Гарин-Михайловский пересекает границу Крыма, вновь, как и в детстве, с радостью встречается с морем. Вот как он описывает свои тогдашние свежие впечатления в книге "Из моего дневника": "… Меня вновь заворожило сталью сверкающее море, а с ним и знакомый запах морской травы и канатов, знакомый шум нежного прибоя и отлогий с ракушками берег…"
Но самым главным для него было в то время одно — это берущая начало от Севастополя будущая, пока еще полная неожиданных сюрпризов и ловушек, трасса железной дороги на Ялту.
В течение мая-октября 1903 г. он обследует полевую обстановку горных участков, по которым пройдут электропоезда, производит на свет 22 варианта размещения ключевых разъездов, узлов и вокзальных пунктов. А при выборе самых оптимальных схем объезда горных препятствий Гарин-Михайловский в ходе тахеометрических съемок прибегает к уже хорошо им опробированному в Сибири методу.
…Ранним утром летом 1903 г. можно было наблюдать, как татарский возница с двумя пассажирами выезжал со двора дачи Дм. Первушина, которая располагалась в Нижнем Кастрополе, в сторону Севастополя. Это Н. Гарин-Михайловский и художник А. Панов отправлялись в свою очередную "разведку полем". Ставилась и конкретная задача: в какую сторону проектировать векторный отрезок будущей трассы у подошв крутых скальных косогоров? И тут в дело вступали бесплатные "помощники" изыскателей. Это были птицы, в частности грачи, которые ранним утром на низкой высоте, если не мешал ветер, дружно облетали все возвышенные места Ласпинского перевала. В том-то и состоял фокус Михайловского: отрезок маршрутной трассы с визирными целями наносился на планшет лишь по той траектории, по которой грачи привычно барражировали вдоль подошв пологих отрогов очередного горного склона. Именно здесь самой природой, по мнению Николая Георгиевича, был создан наиболее благоприятный путь для осуществления трассирования магистрального хода железной дороги.
ВОКЗАЛЫ ЕГО МЕЧТЫ
А при чем же здесь художник? О, это совсем отдельная статья. Наш замечательный инженер-путеец как-то признался М. Горькому, когда речь зашла о целях руководимой им группы изыскателей: "Хочу создать в Крыму что-то совсем… необычное".
И что же? О совершенно фантастических планах Михайловского в отношении крымского проекта (даже по нынешним меркам. — Авт.) свидетельствует современник Гарина-Михайловского — ялтинский литератор и врач С.Я. Елпатьевский: "По замыслам Гарина-Михайловского электричеством будущую железнодорожную ветку в Крыму должна была питать Черная речка вблизи Севастополя".
И, кстати, Николай Георгиевич сразу, напрочь исключил возможность использования паровозной тяги. В этом случае целебному воздуху Полуденного края, по его твердому убеждению, наносился бы непоправимый вред.
Так вот, на нашей Черной речке предполагалось сооружение первой в России гидроэлектростанции. Но самыми сказочными выглядели проекты будущих вокзалов. Они должны были быть построены в форме ханских шатров, в греческом и мавританском стилях. А когда поезд пойдет по тоннелю, пассажиры увидят в подсветке софитов фигуру огромной летучей мыши, высеченной из глыбы гранита.
Все это, в том числе прекрасные арки, мини-парки, гроты, водные каскады, призванные украшать станции, во время командировки группы изыскателей в Крым наносил на ватманские листы художник А. Панов, разумеется, с одобрения руководителя этого проекта, блистательного инженера-мечтателя, явно обогнавшего время, — Николая Гарина-Михайловского.
— Его труды не пропали даром. По предпроектным калькам завершенных его группой изысканий давно уже осуществляется троллейбусное и автодорожное движение в Крыму. Это по его трассе сегодня катят наши автомобили в солнечную Ялту.
И хочется завершить наш рассказ замечательными строками Гарина-Михайловского, обращенными к потомкам за грань середины ХХ века: "Счастливая страна Россия! Сколько интересной работы в ней, сколько волшебных возможностей! Никогда никому не завидовал, но завидую людям будущего".
Это, между прочим, о нас с вами.
И каждый из моих современников вправе сегодня задать себе простой вопрос: "Все ли нами сделано, чтобы как-то оправдать такую вот благородную белую зависть столетней выдержки?"
Ответ, увы, будет неоднозначным…
