20o
Александру — 29 лет. Он — киевлянин. В настоящее время проходит реабилитацию в Севастопольском центре восстановления личности «Ренессанс». Занимается бодибилдингом. Глядя на этого мускулистого, крепкого парня, трудно представить, что еще недавно он не мыслил свою жизнь без наркотиков.
— Употреблять психоактивные вещества я начал в 15 лет, — рассказывает Александр. — А спиртное попробовал еще раньше. У меня папа выпивал. В доме часто бывали нетрезвые гости, папины друзья, которые предлагали мне: "Давай, выпей вместе с нами 100 граммов!" В итоге свою первую рюмку я выпил, когда мне было семь лет. Помню, папа тогда сказал: "Ничего страшного, за здоровье!" С того момента употребить "чуть-чуть винчика" было для меня в порядке вещей.
По чуть-чуть, понемножечку я втягивался в алкогольную зависимость. Когда мне исполнилось 11 лет, папа умер — сгорел от алкоголя. Чтобы содержать семью, мама допоздна работала на заводе. Старший брат учился в лицее, а я был предоставлен самому себе. Университетом для меня постепенно становилась улица. Как все подростки, я нуждался в кумире, лидере, которого не могла мне дать семья. Я начал тянуться к уличным друзьям постарше, которые занимались не очень хорошими делами. Вместе с ними выпивал и о том, что такой образ жизни может забрать здоровье и даже убить, не думал. Это сейчас я понимаю, что когда человек рождается с генетической предрасположенностью к вредным привычкам, то пить и курить ему лучше не начинать.
— Говорят, что к склонным к вредным привычкам людям вслед за сигаретой и спиртным приходит наркотик…
— Вероятность этого очень велика. Со временем, когда ты привыкаешь к алкоголю, хочется новых ярких ощущений, которые и дает наркотик. Кстати, в мою жизнь он вошел незаметно. Покурить травку мне предложил дворовый друг, который был на пару лет старше (мне тогда было 12 лет). Попробовав марихуану, я подумал: "Как здорово! И где я был раньше?" Поначалу я ощущал лишь эйфорию, чувствовал себя сильным, уверенным, всемогущим. Под этим допингом мог совершать вещи, на которые в трезвом рассудке никогда бы не отважился. Но через некоторое время и травка перестала удовлетворять, захотелось чего-то большего. Рядом снова оказался друг…
Свой первый укол я запомнил на всю жизнь. Это случилось перед Новым годом. Мне было 15 лет, и я считал, что уколоться в вену — это круто. Друг приехал ко мне уже с дозой. Укол мы делали в парадном, где было холодно и очень темно.
В тот раз эффект от укола я почувствовал не сразу: чтобы мама не заметила, попросил друга ввести наркотик не туда, куда обычно колят, а в кисть руки. Друг уколол, но в темноте не сумел попасть в вену, а "поддул", то есть ввел наркотик под кожу. Мы вышли из парадного, прошло минут двадцать, и наркотик начал действовать… Я пережил эйфорию: мир вокруг окрасился в яркие цвета, иллюзия была незабываемой.
На следующий день я уже был в одной компании со взрослыми наркоманами. На этой "точке" употребляли наркотические коктейли — с добавлением лекарственных препаратов, чтобы усилить эффект. Мне предложили попробовать, и я согласился. Там мне уже попали в вену, и ощущения были намного сильнее, чем в первый раз. После этого я начал думать только о том, где бы еще раздобыть наркотик и пережить очередной кайф.
— А на «точках» никто не предупреждал, что со временем могут возникнуть проблемы?
— Были случаи, когда мне говорили: "Слушай, малый, тебе это не нужно. Ты не сможешь потом избавиться и реально можешь погибнуть от этого". Но когда ты ощущаешь лишь эйфорию, уши и глаза обычно закрыты. Я жил, как в тумане, веря в то, что кого-кого, а меня никакая беда не коснется.
Я думал, что смогу контролировать ситуацию, сумею остановиться, сдержать себя и никаких негативных последствий не будет. Но уже через месяц после первого укола полностью зависел от наркотика. Я просыпался по утрам совершенно разбитым: у меня болели голова, живот, постоянно тошнило. Без наркотиков я не мог нормально разговаривать с окружающими, справляться с повседневными делами. Мне нужен был допинг! И я начал употреблять уже не раз в неделю, как раньше, а практически ежедневно. Даже в школу на занятия приходил под кайфом. Причем с утра у меня была одна дозировка, а вечером — уже другая, большая. Я был просто одержим наркотиком: он диктовал мне, что нужно делать, вся моя жизнь вращалась вокруг него, и ничем другим себя я занять уже не мог. Постепенно моя личность разрушалась. Наступал физический, психологический и эмоциональный крах.
— Мама и брат не пытались вмешаться?
— Пытались, но безуспешно. После того как я начал воровать деньги и выносить вещи из дома, брат снял квартиру и ушел туда жить. Мама возила меня по всевозможным клиникам, но меня хватало буквально на неделю. Я пытался бороться с зависимостью самостоятельно: набирал обезболивающих, снотворных препаратов и закрывался дома. Но через две-три недели все равно возвращался к употреблению. У меня появились проблемы с законом: милиция привлекала за воровство. Я стремительно опускался на самое дно общества. И если мне, несовершеннолетнему, еще делали какие-то поблажки, то уже через 20 дней после 18-летия я оказался в камере следственного изолятора…
Меня осудили, но даже три года лишения свободы не избавили от наркотической зависимости. В заключении я продолжал колоться (были бы деньги, а купить можно все и везде). Мне доставляли ацетилированный опиум — по 200-250 кубов, и я неделями был "в системе". Но случались и перерывы, когда сидел без денег. Тогда, собственно, я и начал заниматься спортом. "Тягал железо", в основном швеллеры, так как хорошего спортинвентаря в тюрьме не было.
Когда вышел из заключения, многих из тех, с кем я употреблял, уже не было в живых: кто-то умер от передозировки, кто-то — от сопутствующих болезней. У меня появился страх. Я понимал, что если снова начну употреблять, то могу закончить так же, как они. Держался месяца три-четыре, после чего опять сорвался. Думаю, свою роль здесь сыграло мое зависимое "я" и то, что образ жизни остался старым.
Тюрьма дала мне лишь небольшую отсрочку: когда ограничена возможность, потребность в наркотике автоматически убирается. С выходом на волю у меня появилось больше возможностей приобрести наркотик — старые знакомые, зависимая личность: "Давай! Давай!" — и снова по накатанному кругу. В итоге начал употреблять сначала таблетки, затем — опиум…
Наверное, врачи правы, когда говорят, что даже если наркозависимый какое-то время не употребляет наркотики, хроническая зависимость все равно прогрессирует. Когда я вернулся к наркотикам, моя доза намного превышала ту, с которой я попал в тюрьму. Причем уже после двух раз употребления меня начало ломать. Круг замкнулся, зависимость вернулась, я снова попал "в систему".
— И когда наступил переломный момент?
— Осознание того, что так дальше жить нельзя, пришло не сразу. Поначалу я пытался не связывать появившиеся у меня проблемы с употреблением наркотиков, оправдывал тем, что виноваты окружающие: дома близкие не понимают, в школе учителя придираются. Но когда моя болезнь перешла в хроническую стадию, начали гнить руки и ноги, и, поднявшись с постели утром, я не мог ни есть, ни пить, пока не приму дозу, когда у меня начались серьезные проблемы со здоровьем, тут уж я начал задумываться об истинных причинах происходящего. Наркотик уже не приносил мне той эйфории, к которой я стремился, а разрушал организм. Дошло до того, что я не мог выйти за порог дома без наркотика. Потому что когда я трезвым выходил из квартиры, мне казалось, что все смотрят на меня, что я веду себя как-то не так, что меня преследуют. Я постоянно находился в депрессии.
Мать отчаянно билась за меня, говорила: "Саша, надо что-то делать! Ты или погибнешь, или попадешь в тюрьму!" Я соглашался с ней. Просыпался утром, кололся с мыслью о том, что вечером точно завяжу. Но наступало следующее утро — и ничего не менялось. Я не мог выбраться из этого замкнутого круга.
Так продолжалось до тех пор, пока я не попал в сумасшедшую аварию. В тот день за руль я сел под кайфом: укололся большой дозой, замешав туда кучу седативных препаратов. Но у меня был еще один транквилизатор, который я побоялся замешивать, а принял отдельно. В итоге лекарство подействовало лишь через полчаса, когда я уже был за рулем.
Я отключился и буквально влетел "паровозиком" в припаркованные такси, выбил головой лобовое стекло и… оказался на улице! От пережитого шока опьянение как рукой сняло. Я стоял и не мог понять, как такое могло произойти: авария страшная, я весь в крови, три машины разбиты вдребезги, а тормозного пути нет! В тот момент у меня что-то произошло в сознании, и я принял решение завязывать.
Мой хороший друг, который лечился в наркологическом центре в Севастополе, посоветовал: "Езжай, а то будет горе!" Я приехал в Севастополь, и мне помогли. В центре я проанализировал свои старые ошибки, понял, что в моей жизни было не так. Потому что, чтобы выйти из зависимости, нужно знать о ней все, болезнь нельзя недооценивать.
— Что происходит, когда отказываешься от наркотиков?
— Отказ от наркотиков дает свободу и радость жизни. Сначала ты пересматриваешь свое мировоззрение и учишься жить в трезвости. Потом учишься жить комфортно, так как многие зависимые просто не умеют получать удовольствие от трезвого образа жизни, от простых вещей — работы, семьи, любви, спорта… А третьим этапом идет осмысленное проживание, когда каждый день ты проживаешь не просто так. Помог кому-то, вдохновил своим примером — значит день прожит не зря.
— А что дает спорт?
— Прежде всего это хорошая альтернатива наркотику. Пытаясь избавиться от зависимости, кто-то переходит на менее сильные наркотики, кто-то играет в карты или становится шопоголиком. А кто-то с головой уходит в работу или начинает заниматься спортом.
Лично я всегда мечтал заниматься спортом. Даже когда употреблял, все равно периодически ходил в спортзал качаться. Были случаи, когда я колол наркотик, а вслед за ним — стероид… Однажды пришел в зал в таком состоянии, что, занимаясь, потерял сознание, и на меня упала штанга… После этого под кайфом в спортзал уже не ходил.
Отказавшись от наркотиков, я начал заниматься спортом систематически (когда не употребляешь, надо куда-то свою энергию деть). Сейчас серьезно занимаюсь бодибилдингом со своим тренером. Спорт для меня — своего рода релаксация, выброс эмоций. Ведь когда человек занимается спортом, у него вырабатываются естественные гормоны радости. И эти радость и удовольствие — неподдельные.
Если у меня плохое настроение, я еду в спортзал, и после занятий мне сразу же хочется общаться с людьми, делиться с ними положительными эмоциями. Занятие спортом — это очень хорошая привычка, которая помогает человеку полноценно жить, реализовываться, достигать каких-то вершин.
— То есть заниматься спортом в любом случае лучше, чем пить и курить?
— Один мудрец сказал так: "Истинная свобода, которую мы имеем, — это свобода выбора. Но когда мы выбираем что-то, мы становимся заложниками этого выбора". Поэтому лучше выбирать то, что принесет неподдельные удовольствие и радость, а не иллюзию этого.
Когда первый раз брал в руки сигарету и стакан со спиртным, я не думал о том, что скоро стану наркоманом, попаду в тюрьму, переживу несколько клинических смертей от передозировки, едва не лишусь руки. Я считал, что со мной такого не может случиться. Слава Богу, что сейчас я живой и сижу здесь, разговариваю с вами. Поэтому, если уж выбирать между наркотиками и спортом, нужно выбирать спорт. Моего старшего брата отец заставлял заниматься и в спортивной, и в музыкальной школах, учить английский язык. Тогда брат был от всего этого не в восторге, зато теперь благодарен. Если бы отец не умер так рано и привил мне все то же, возможно, моя жизнь сложилась бы по-иному.
Занимаясь спортом, музыкой, английским языком, нужно потрудиться, чтобы чего-то достигнуть. А наркотик, казалось бы, дает все и сразу. Но это иллюзия! Если бы мне разъяснили это раньше, возможно, тогда не пришлось бы учиться на собственном опыте.
Информация к размышлению
По данным Минздрава, от 8 до 26% школьников в возрасте 13-16 лет пробовали наркотики хотя бы один раз. 70% наркоманов — молодые люди до 25 лет. Каждый год от наркотиков умирают как минимум 10-12 тысяч человек. Каждое седьмое преступление в стране совершается на почве наркотиков. С проблемой наркомании непосредственно сталкивается каждая десятая семья.
Наркомания незаразна, но на определенном этапе многие из тех, кто сидит "в системе", становятся дилерами, то есть реализуют дозы другим людям. За год один наркоман "подсаживает" на наркотики еще 5-6, а по некоторым данным, и 10-15 человек.
В среднем 1 грамм героина стоит $80-100, 1 таблетка экстэзи — $8-12, 1 грамм амфетамина — до 200 грн, а одна его доза (так называемый "чек") — 70-80 грн. Один стакан масляничного мака стоит 70-100 грн, а один "кубик" готового для употребления опия — 50-80 грн. Упаковка из 10 капсул трамадола — до 200 грн, 5 граммов марихуаны — 200-250 грн. Наркоману, чтобы у него не было ломки, нужно минимум 300 грн в день. В месяц это будет 9-10 тыс. грн, а в год — уже 120 тыс. грн.
Потребление инъекционных наркотиков остается одним из основных путей передачи ВИЧ-инфекции. По статистике, 30% ВИЧ-позитивных людей болеют туберкулезом, причем 40% из них умирают, так как при сочетании ВИЧ и туберкулеза помочь человеку выжить очень непросто. Наркозависимому лечение туберкулеза обходится порядка 16 тыс., а гепатита — 70 тыс. долларов в год… Спрашивается: стоит ли начинать принимать наркотики, чтобы тратить потом на ежедневную дозу и восстановление подорванного здоровья такие огромные деньги? Быть может, есть смысл потратить их на другие цели? Здоровым быть выгодно!
P.S. Получить бесплатную консультацию по вопросам наркозависимости можно по телефонам: 050-747-31-35 или 095-589-89-16.
