13o
Мы продолжаем серию публикаций, посвященных Великой Отечественной войне и солдатам-победителям.- Было затишье. Лето. Мой товарищ наполовину высунулся из окопа и поет. Я ему говорю: "Что ты, такой-сякой, делаешь?" Немецкий снайпер попал ему прямо в сердце. Так и погиб мой друг, песни не допев… — вспоминает ветеран Великой Отечественной войны Виктор Афанасьевич Коротков.
Мы находимся у него дома, в обычной севастопольской квартире. Я смотрю на убеленного сединой собеседника, но вижу в нем того восемнадцатилетнего юношу, которого только-только призвали на фронт.
— Первым на войну ушел отец, — ворошит тяжелые воспоминания Виктор Афанасьевич. — Погиб на Ладоге, обеспечивая перевозку продуктов для жителей осажденного Ленин-града. Он был водителем. Вместе с машиной провалился под лед. Меня же призвали в 43-м, как только исполнилось восемнадцать лет. Поначалу я попал в Новосибирское пехотное училище, но уже через полгода, без присвоения офицерских званий, нас отправили на фронт, на Курскую дугу. Готовилось сражение, которому было суждено переломить ход военных событий. Конечно, тогда мы об этом не знали. Ночью нас вывели на позиции. Был дан приказ: окопаться. Но оказалось, что на все отделение (12 человек) — две саперные лопатки. А пехотинец без лопатки — верная гибель. Что ж… свою саперную лопатку я добыл уж потом, в бою.
На рассвете как все загрохотало… Заработали две установки "катюши". Оказалось, что они находятся позади нас. Не только для немцев, но и для наших солдат это были первые в истории войны залпы, и они произвели мощнейшее впечатление. Прямо над нашими головами с жутким гулом летели ракеты со шлейфом огня… Страшное зрелище. Отстреляв, "катюши" сразу же переместились глубже в тыл (эти установки сохранялись еще в тайне). Начала вести обстрел обычная крупная артиллерия. Так продолжалось минут пятнадцать-двадцать. И уж потом команда по цепи: "Вперед, в атаку!" А мы ж необстрелянные. Страшно. Пригибаемся…Тогда командир недвусмысленно достал пистолет: "Ребята, вперед! Иначе стрелять буду".
Бросок. Противник сопротивляется. Шли в атаку бросками. Рывок — и прижались к земле. Через несколько минут — снова. Подошли ближе к немецким окопам. Вижу, немец в рост, в руке нож… Этим ножом я потом и окапывался какое-то время, чтобы хоть как-то голову в земле прятать, пока саперную лопатку не раздобыл.
Особого сопротивления противника не было. Немцы, оглушенные жутким началом наступления, бросали окопы, уходили в тыл.
Так запомнилась Виктору Афанасьевичу его первая атака. Но вслед за ней были и другие.
— Я был в пехоте, — говорит ветеран. — Мы, как говорится, все пешком пропахали. Никакой техники для нас не было. Только если шли танки, мы ложились на них, чтобы какое-то время хоть как-то защитить себя. Но потом соскакивали и шли цепью.
Фронтовик вспоминает:
— У меня было противотанковое ружье. Я считался истребителем танков. Хотя, например, "тигра" такое оружие взять никак не могло, но подстрелить броневик мне удалось-таки. Это орудие на ходу уже встало напротив наших позиций. Немцы установили четырехствольный миномет. Мы же подползли с ребятами с фланга, я выстрелил в бензобак броневика — загорелся!
…Свое ранение получил в окопе, а не в атаке. Шальная пуля вошла в плечо. Полевой хирург удивлялся потом: пуля прошла между ключицей и плечом в нескольких сантиметрах от позвоночника, не повредив при этом ни одной косточки. После полевого госпиталя меня эвакуировали в госпиталь на Урал.
Судьба словно оберегала Виктора Афанасьевича. По окончании лечения его направили в танковое училище в Куйбышев.
— А я с детства летчиком мечтал быть, — рассказывает фронтовик. — Иду как-то по городу, смотрю, навстречу курсант с голубыми петлицами. Подбегаю к нему, прошу рассказать, где находится летное училище. Сразу рванул туда и прямо к начальнику. Мечта, говорю, у меня еще с детства — летать! Тот мне в ответ: "У тебя ж другое направление. Хочешь — добивайся". Мне это удалось, хоть и пришлось поволноваться. В конечном итоге я стал курсантом Николаевского военно-морского минно-торпедного авиационного училища. По его окончании меня оставили в нем в качестве инструктора по воздушной стрельбе.
Но… Внезапно возникшие проблемы со здоровьем вынудили Виктора Афанасьевича распрощаться с любимой профессией. Вопрос переквалификации он решил, поступив в военно-юридическую академию. Так служба привела его в Крым, в Севастополь.
— Поначалу я служил следователем в военной прокуратуре гарнизона, — рассказывает он, — затем стал военным следователем Черноморского флота, после — прокурором следственного отдела ЧФ. Закончил службу в 50 лет, как и было положено в те годы.
Но это не значит, что В.А. Коротков ушел на заслуженный отдых. После службы в рядах Вооруженных Сил он еще 25 лет в должности юриста проработал на Инкерманском заводе марочных вин.
В эти майские дни хочется пожелать уважаемому Виктору Афанасьевичу Короткову, как и другим фронтовикам, прошедшим через горнило войны, здоровья, крепкого духа, доброго настроения. И тысяча первый раз сказать: "Спасибо за Победу!"
