12o
Постановка исторической драмы Леонида Зорина «Царская охота» в драмтеатре имени А.В. Луначарского обещает стать этапной работой. И не только потому, что Екатерине Великой Севастополь обязан своим рождением, хотя в то время, когда происходили события пьесы, нашего города еще не было. Но пребывал уже в зените своей военной славы красавец Алексей Орлов-Чесменский со старшим братом Григорием, недавним фаворитом Екатерины, и младшим, Федором. Гром морских сражений, хотя напрямую и не присутствует в «Царской охоте», но звучит фоном той истории, которую можно считать полувыдумкой или полуправдой. Но, кто знает, может, все именно так и было.
Пьеса Зорина, первая редакция которой называлась «Самозванка», востребована не только русскими театрами, ее премьера недавно состоялась и в Лондоне. Но в театре имени Луначарского говорят, что в истории пленения княжны Таракановой могут быть найдены новые интересные ракурсы. Давайте узнаем об этом из первых уст — от режиссера-постановщика Алексея Демидова. — Алексей Федорович, как возникла идея постановки?
— Я много лет думаю об этой пьесе. И уже озвучивал свое желание ставить "Царскую охоту" в разных театрах. И когда я предложил художественному руководителю театра имени Луначарского список возможных постановок, Владимир Магар сказал: "Вот! "Царская охота" мне очень нравится". Так возникло это название.
Пьеса привлекает меня прежде всего четко выписанным, захватывающим сюжетом, который будет слушаться и с удовольствием смотреться любым зрительным залом. Мне всегда интересно ставить про "страсти людские". В этой пьесе исторические персонажи, Екатерина, Орлов, Дашкова, приближены к зрителю своими драмами и болями, понятными каждому. Это та история, которая меня не отпускает много-много лет. И мне хотелось бы поделиться с севастопольцами своими мыслями — поставить спектакль, который не только интересен сюжетом, но и заставит сопереживать.
— Личность Екатерины II, хоть и отстоит от нас более чем на 200 лет, но до сих пор вызывает много споров. Кто-то уверен, что она ярая крепостница, душительница русской истории, словесности и науки, другие считают ее мудрой правительницей — Екатериной Великой. Что вы думаете о ней?
— Я прежде всего отталкиваюсь от пьесы драматурга Зорина, которому очень доверяю. Он для меня классик, поэтому отношусь к нему более чем уважительно. В пьесе будут лишь незначительные сокращения, относящиеся к той форме спектакля, которую мы предложим зрителю. Зорин — драматург высочайшего класса, и у него в пьесе Екатерина выписана мудрым правителем. Так будет и в нашем спектакле, но мне важно еще, чтобы зритель увидел ее и как женщину.
— Чем был продиктован ваш выбор актрисы Светланы Дорохиной на роль императрицы?
— В моих решениях очень многое продиктовано личностью актера. Например, артист Санаев будет играть Алексея Орлова. Я с ним не один год преподавал студентам актерское мастерство и смог хорошо познакомиться с его психофизикой. В моем представлении только он может играть эту роль в театре.
Светлану Дорохину я видел в спектаклях Петрова, Кондратенко, Магара, и на протяжении многих лет я ее знаю как актрису, обладающую удивительной внутренней мощью, неукротимым темпераментом. И при этом она может быть умной и глубокой на сцене. Я ее так вижу и так чувствую.
Для меня важно, чтобы у зрителя не было стереотипа восприятия Екатерины. Мне нужно, чтобы зрители, пришедшие на спектакль, увидели нашу историю, как она есть, чтобы впечатление возникало во время просмотра, а не от шлейфа сыгранных ролей той или другой ведущей актрисы театра…
— Расскажите о других исполнителях исторических персонажей. Орлова вы упомянули, а вот Дашкова…
— К актрисе, назначенной на роль Дашковой, я не могу быть объективным. Это моя зрительская любовь. Я считаю, что Юлия Нестранская — потрясающая актриса, недооцененная и, может быть, еще не сыгравшая своей Главной роли в родном театре.
— Разделяю ваше увлечение. И все-таки как идут репетиции? Все ли получается так, как вы задумали, или артисты вносят свои коррективы?
— Во-первых, у меня всегда получается так, как я задумываю, но артисты на моих репетициях постоянно вносят свои коррективы. И если этого нет, мне с такими артистами скучно. Во-вторых, я умею подвести к своей мысли, но таким образом, что мою мысль озвучивает сам артист как собственное открытие. Поэтому мне и работается легко. Артисты, занятые в спектакле, предлагают как раз то, что я и хочу поставить.
— Расскажите о музыке к спектаклю.
— Музыку к спектаклю подбирает гениальный человек — Борис Люля. Он удивительно может услышать режиссера, который рассказывает свою задумку. Я провел с ним несколько часов в разговорах. Прошел день, прошла ночь, и Борис предложил мне огромное количество музыки разных направлений, и в каждом из вариантов была та история, о которой я ему и говорил. Мне остается отобрать только ту музыку, которая более точно реализует замысел.
— Севастопольцы знают вас по постановке в театре флота, где вы работали с художником Ириной Куц. Она же — художник-постановщик "Царской охоты"…
— Да, с Ириной я выпускал спектакль не только в театре флота, где работалось мне комфортно, мы с ней работали и в России. Она — мой добрый ангел. Ирина Куц никогда не навязывает свои решения, она не делает параллельно свой спектакль, а работает со мной на одну идею. Для меня это ценно. И вот что еще бы мне хотелось сказать: так как моя срочная служба проходила в Ансамбле песни и пляски Черноморского флота, а я к тому времени уже окончил ГИТИС, то все увольнения я проводил на спектаклях театра имени Луначарского. Был без ума от артистки Людмилы Кара-Гяур, влюблен в молодого Виталия Полусмака; его Шариков в "Собачьем сердце" гремел тогда на всю страну — блистательный артист! До сих пор восхищен мастерством Бориса Чернокульского. Для меня это самый народный из всех народных артистов.
Так что история театра имени Луначарского — это частичка и моей жизни. Люди, работающие в этом театре, мне небезразличны.
Я очень надеюсь, что "Царская охота" займет достойное место среди самых популярных спектаклей театров города.
