15o
Рубрику ведет Леонид СОМОВ.Меня с моим дедом Артемом Николаевичем связывали очень теплые узы. Как старший по мужской линии, он был у меня один — мамин родитель погиб на фронте в первую же неделю войны. Бабушка занимала в городе немалый партийный пост, ей было не до внуков. А если учесть, что моя мама часто выезжала в командировки, то практически дед меня и вскормил, и кое-что полезное «заложил в голову»…
Жили мы после войны вначале в Ташкенте, туда до развода с мамой перевели отца, он был военным юристом. А потом, в начале 50-х, мы всей семьей переехали в Москву, мамин брат, дядя Дима, посмертно завещал ей небольшой домик в Коломне.
Примерно за неделю до очередной годовщины со дня смерти деда Артема мне приснился в полнолуние странный сон. Будто бы дедушка сидит на кухне, пьет любимый чай с мятой и эдак загадочно на меня погладывает. Затем говорит, встав с табуретки: «Артем, возьми стремянку, поднимись к третьему ярусу книг на полках и открой роман Шевердина «Звезды над Самаркандом» на странице сто…»
Далее и картинка, и последующие слова деда как бы стушевались. Он еще шевелил губами, но ничего понять было нельзя. Я открыл глаза, подивился необычному сну и подумал: «Надо будет найти эту книжонку».
Вспомнил о своих намерениях аж через три дня. Отыскал книгу — советский бестселлер 60-х годов, открыл ее на сотой странице. Ничего особенного не обнаружил. Стал маниакально листать далее и на 113-й странице вдруг увидел две строки, написанные на полях поверх текста почерком деда красным фломастером. Кстати, рядом был вклеен обрывок газеты «Известия». Текст такой: «На месте Тушинского аэродрома по решению градостроительной комиссии Моссовета предполагается строительство большого жилого массива с параллельной закладкой фундамента станции метро «Волоколамская» в продолжение линии станции «Щукинская». А красным фломастером выведено странное число 12081997 и четыре слова: «Станция «Щукинская». Час дня».
Судя по всему, все, что я увидел на 113-й странице этой книги, писалось где-то в конце 50-х годов прошлого века. Меня, конечно, «шарада» деда Артема весьма заинтересовала. На дворе стоял июнь 1997-го. Почему-то ассоциативно пришло в голову это время года. Но где корни ассоциации? И тут меня озарило. Да ведь 12081997 — это 12 августа 1997 года. Час дня! Станция «Щукинская».
Господи, неужто дед мой во сне назначил мне давно им уготованную встречу? С трудом верилось в вероятность подобного рандеву. Да и жутковато как-то себя чувствовал, пока расшифровывал «шараду» деда Артема, честно признаюсь.
Ну вот все просчитано: до «встречи» еще оставалось 1,5 месяца. Они протекли быстро: я ездил к бабушке в Севастополь, она всегда жила на ул. Азовской, сейчас там другое название. Потом — туристический лагерь в Химках…
Короче, подходит 12 августа. На часах — без четверти час. Я схожу на станции «Щукинская», жду несколько минут, конечно, стопудово не веря в немыслимое, но стою на своем. После урочного времени проходит 5, 10 минут — ничего необычного. Какое-то разочарование овладевает всем моим существом. Пожимаю разочарованно плечами, сажусь в подъехавшую электричку, и поезд трогается в направлении станции «Тушинская». Стою у окна. И вдруг слева наплывает станция «Волоколамская», у которой нет выхода на поверхность и наружной отделки. Только ряд опорных столбов, надпись «Волоколамская» и тусклый свет буквально сдыхающих пяти лампочек. Это, как известно всем москвичам, станция-«призрак», ее начали было строить, но в связи с решением правительства все-таки не уродовать Тушинский аэродром дело застопорилось на многие десятки лет.
И вдруг, когда мой вагон почти уже было нырнул в темный зев тоннеля, я …увидел стоящего на платформе своего деда. Он был одет в любимую свою малиновую тужурку с капюшоном (явно не по моде), в синие джинсы и кроссовки. Легкий ветерок развевал его густую седую шевелюру. Дед улыбался и дважды махнул мне рукой…
Уже через минут двадцать, когда я пришел в себя от увиденного, меня вдруг осенило: «Боже мой! Как же я не вспомнил этого важного факта — именно 12 августа мы всегда отмечали день рождения дедушки Артема». А в последние пять лет как-то даже и не вспоминали. И вот дед как бы предвидел такое обидное забвение и решил о себе напомнить и меня, любимого внука, повидать. Я твердо знаю: взглядами мы все-таки встретились…
