21oИсторию иногда называют географией во времени, подразумевая тот очевидный факт, что все события прошлого проходили в определенном месте: Куликовская битва, Бородинское сражение, осада Севастополя… Разве теперь можно отделить в этих понятиях место и время? Поэтому любое историческое описание событий прошлых веков можно одновременно рассматривать и как интересный источник знаний по экономической и физической географии края на то время.Понятен интерес краеведов к каждой новой публикации сочинений путешественников прошлого по Крыму. К ним по праву можно отнести «Книгу путешествий» известного турецкого путешественника ХVII века Эвлия Челеби. По обилию самых разных фактов ее можно назвать энциклопедией Крыма того времени. По мнению известного крымского историка И.Н. Храпунова, автор «Книги…» проявил «исключительную точность в описании городов, крепостей и других населенных пунктов».
Не случайно труд Эвлия Челеби за последние 10 лет был дважды переведен на русский язык. Оба переводчика (и Е.В. Бахревский, и М.Б. Кизилов) снабдили свои книги подробными комментариями, которые разъясняют специфические термины, тюркские названия, имена исторических деятелей. Одних только географических названий Челеби использовал в этом томе более 400! Можно представить титанический труд (пусть простят меня за избитый штамп) авторов переводов по привязке упомянутых средневековых топонимов к современной карте Крыма.
К сожалению, некоторые названия в «Книге путешествий» оказались «крепкими орешками». Их трактовка переводчиками либо туманна, либо полностью отсутствует. А ведь каждое название — важный кирпичик, из которого строится целостная карта Крыма. Например, вызывает недоумение упоминание Челеби соседнего с Сар-Керменом (тюркское название средневекового Херсонеса) «Великого города — крепости Салуния».
Позволю цитату из «Книги путешествий», в которой Челеби описывает месторасположение этого города: «Земля, на которой находится эта крепость (Челеби имеет ввиду Сар-Кермен. — Авт.), находится около устья залива, и в сторону кыблы (то есть юга) — большой залив, в который может поместиться десять тысяч судов… Между этой крепостью и двумя большими заливами, на противоположной стороне залива этой крепости, на расстоянии мили находится великий город — крепость Салуния».
Из опыта туриста знаю, как бывает трудно объяснить словами нужный путь. Переводчик нового издания Е.В. Бахревский посчитал, что залив, который разделяет два этих города (Сар-Кермен и Салунию), является Севастопольской бухтой. Об этом он написал в комментариях к переводу. Таким образом, в переводе Херсонес (Сар-Кермен) оказался на месте современной Северной стороны.
Но в тех местах археологи не находят следов существования древнего городища в «семьдесят тысяч благоустроенных зданий». Кроме того, такое расположение Сар-Кермена противоречит тому факту, что Челеби посетил за день оба города по пути своего конного путешествия из Инкермана в Балаклаву.
Все становится на свои места, если мы поместим Сар-Кермен на его законное место — между бухтами Карантинной и Песочной — и поищем развалины города Салуния южнее территории нынешнего городища. Вспомним: Челеби указывает, что между развалинами Сар-Кермена и Салунии лежат «два больших залива». Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять: этими заливами являются Стрелецкая бухта и объединенный вход бухт Камышовой и Казачьей. (Бухта Песочная мало выделяется в очертании берега, а бухты Круглой (Омеги) тогда еще не было).
А раз так, то получается, что город Салуния Эвлия Челеби увидел на Маячном полуострове. В этом нет ничего удивительного, если знаешь этот уголок Гераклейского полуострова. Она, как известно, была плотно освоена еще в античное время, и некоторые исследователи видят здесь знаменитый «Страбонов Херсонес». Как свидетельствуют материалы раскопок хоры Херсонеса, на перешейке Маячного полуострова существовало укрепление. А среди степи Маячного полуострова и сейчас проглядываются стены сельскохозяйственных угодий херсонеситов.
И все же увидеть здесь город в «сто восемьдесят тысяч зданий, сорок тысяч лавок и в каждом квартале — по церкви, и много тысяч зданий с валяющимися на земле разбитыми мраморными колоннами» нельзя. Даже во времена расцвета античного Херсонеса на территории Маячного полуострова, согласно исследованиям А.Н. Щеглова, располагалось не более 110 типовых участков.
Откуда же Эвлия Челеби взял такую цифру — «сто восемьдесят тысяч зданий»? Не будем упрекать турецкого путешественника в пристрастии к чрезмерным преувеличениям, свойственным Востоку. Попробуем разобраться, какие развалины увидел он. Вернемся к первоисточнику, который гласит: «Виднеются там фундаменты всех тех строений». Как видите, турок не утверждает, что видел сами здания, а только остатки их оснований.
Вот тут и кроется разгадка. Даже теперь на поверхности Маячного полуострова, на перешейке, можно видеть огромные каменные стены. Краеведы знают, что это не что иное, как стены сельскохозяйственных наделов херсонеситов. Они сложены из обломков известняка, собранных на участках. Так возводились высокие и широкие ограды. В частности, на Маячном полуострове, по наблюдениям археолога А.Н. Щеглова, ширина этих оград достигала 2,1 метра.
Как отмечал первый исследователь древностей Маячного полуострова Н.М. Печенкин, который проводил раскопки в 1911 году, стены на тот момент возвышались над поверхностью степи на 0,7 м. В ХVII веке, когда путешествовал Челеби, высота стен была больше. Одну из причин снижения их высоты до уровня почвы указал известный археолог В.М. Зубарь: «…вероятно, не только камень из руин Херсонеса, но и памятников Гераклейского полуострова использовался для возведения укреплений и самого Севастополя».
От себя добавлю, что часть камней античных стен пошла на строительства хуторов и дач, которые существовали на древней земле Маячного полуострова с начала ХIХ века. Итак, сделав поправки на время, можно представить, какую четкую и разветвленную сетку поперечных и продольных стен увидел Эвлия Челеби в 1667 году! Толстые каменные ограды, отстоящие друг от друга на расстоянии 200 или 325 метров, уходят до горизонта. Под прямым углом к ним подходят такие же поперечные стены. Между ними виднеются более тонкие стены, которые ограничивали внутренние участки в 4,2-4,5 га. Ну чем не городские кварталы?!
Зная плотность городской застройки средневековых городов, Челеби легко рассчитал число домов в таком огромном «городе» — те самые «сто восемьдесят тысяч».
Не будем винить Эвлия в научной неточности его умозаключений. Даже такой более опытный и просвещенный ученый-натуралист, как К.И. Габлиц, считал, что вся территория Гераклейского полуострова была занята древним Херсонесом, а остатки каменных кладок размежевки он принял за остатки «прямых и прямо расположенных улиц».
В любом случае имя Эвлия Челеби следует отнести к числу первооткрывателей клеров — усадеб Маячного полуострова в научной литературе. Кроме того, он оставил нам описание того, как использовалась эта территория в ХVII веке: «В зимние времена в эти развалины крепости загоняют много сот тысяч овец крымских благородных людей, а причитающееся за зимовку отдают эмину Балаклавы».
Косвенным подтверждением версии, что «Великий город Салуния» является остатками укрепления и усадеб Маячного полуострова, может служить время, которое потребовалось путешественнику для его достижения. Современный Херсонес отстоит от Инкермана, где ночевал путник накануне, на расстоянии 20 километров. Местность эта изобилует балками (Каменоломенная, Сарандинакина, Карантинная, Одесский и Загородный овраги,). Вот и потребовалось Эвлии Челеби, как он сам пишет, шесть часов пути.
А вот от Маячного полуострова (Салуния) до Балаклавы, куда любознательный турок отправился после, он добрался за три часа. Такая скорость возможна, если двигаться верхом по ровной местности. Все, кто ездил со стороны Камышовой бухты на Феолент, знает, что от остановки «Автобат» до монастыря дорога не имеет ни заметных подъемов, ни спусков. Именно этой дорогой и воспользовался Челеби. Он так и пишет: «Мы… отправились по берегу моря, проехав обустроенные селения» (повидимому, село Карань).
Что значит «Салуния»? В этом названии угадывается слово «соль». На том самом месте, где Э. Челеби «поместил» город Салуния, находится бухта Соленая. Своим названием она обязана добыче соли, которая велась (достоверно известно) здесь еще в ХIХ-ХХ веках. Есть основания предположить, что и в более древние времена (с античности?) херсонеситы добывали здесь соль для своих рыбозасолочных цистерн, для своего знаменитого соуса «гарон». И кто знает, не носил ли тогда данный пригород Херсонеса-Херсона название Салуния, Салунь?
