Милые, живите и не мерьте
То, что вам измерить не дано,
А бессмертье, это после смерти,
Если вам бессмертье суждено…
Кайсын Кулиев.
Кайсын Шуваевич Кулиев (1917-1985) — балкарский советский поэт. Народный поэт Кабардино-Балкарской АССР (1967). Лауреат Ленинской (1990 г. — посмертно) и Государственной премий СССР (1974).
…Гитлеровцы еще находились в Севастополе, но со стороны Мекензиевых гор уже доносились прицельные залпы «катюш», а с Балаклавского направления били орудия, и земля вздыбливалась от бомбовых ударов: 51-я армия готовилась к штурму Сапун-горы. «Виллис», на котором ехал корреспондент фронтовой многотиражки 51-й армии «Сын Отечества» Кайсын Кулиев, объезжал бесчисленные воронки от рвущихся снарядов, приближаясь к горе, ощетинившейся дотами и дзотами.
Сам Кайсын Кулиев в своем автобиографическом очерке напишет так: «…Пули сыпались на землю с низкорослых деревьев, как град. Это было на Мекензиевых горах… Утром следующего дня я был ранен… Отвезли меня в симферопольский госпиталь. Так я расстался с «Сыном Отечества».
Но раньше симферопольского госпиталя был полевой, и из боя на руках его вынес Алим Кешоков, тоже поэт, земляк-чегемец, боевой друг и кабардинский брат. Нес на спине до самого полевого санпункта…
В симферопольском госпитале Кайсын узнал, что его народ депортировали в Среднюю Азию. Когда командующий 51-й армией Герой Советского Союза Яков Григорьевич Крейзер принес ему прямо на больничную койку орден, Кайсын спросил: «А завтра не придете его отбирать?» Голос генерала дрогнул: «Нет, не придем».
В марте 1944 года балкарцев выселили из родных мест. Весть, не укладывающаяся в голове… Боевой офицер и поэт Кайсын Кулиев разделил трагедию своего народа, хотя лично ему было разрешено проживать в Кабардино-Балкарии.
Кайсын Кулиев — поэт не только небольшого народа, но и всего мира. Чингиз Айтматов в предисловии к его стихам писал: «…Испытать все… Сам Кайсын, как раненый камень, — неизменный символ его поэзии, мог сказать о себе: «Я всё выдержал». В этом «всё» — суровая биография времени, народа и человека, через чье сердце прошли жгучие токи великих и трагических событий истории, но не испепелили его, а закалили, пробудили в нем ответное мужество и достоинство…»
«Я счастлив тем, что в тяжелых условиях не махнул рукой на жизнь, не разуверился в ней. Мне оставались дорогими снежные вершины и примятая трава у дороги, поэзия Пушкина и музыка Бетховена… Как хорошо, что никогда я не проклинал саму жизнь и не считал ее никчемной», — так ответил Чингизу Айтматову Кайсын Кулиев.
Хоронили Кайсына 6 июля, в день рождения его любимого Александра Пушкина. Хоронили тут же, в Чегеме, во дворе отчего дома. Шёл дождь… природа оплакивала СВОЕГО ПОЭТА. В последний путь Кайсына Шуваевича провожали друзья, поэты и писатели, приехавшие со всех концов Советского Союза. К Ивану Драчу подошел какой-то местный пиит: «Знаете, Кайсына хоронят во дворе его дома, а ведь по нашим обычаям во дворе хоронят конокрадов и самоубийц, тех, кого нельзя хоронить на общем кладбище»…
Иван Драч ответил мгновенно, взглянув на завистника ненавидящим взглядом: «Кайсын есть конокрад, он увёл лучшего Пегаса Кабардино-Балкарии».
Прости, Кайсын Шуваевич, за то, что тебе, одному из освободителей Севастополя, досталась такая жестокая судьба! Прости!.. Хотя мертвые не внемлют ни словам, ни поступкам, все же прости, прости ради живых.