17o
Татул Самсонович Хачатурян — Татул Гурян — погиб под Севастополем 22 июня 1942 г. Посмертно награжден орденом Красной Звезды. В 1968 году Татул Гурян становится первым лауреатом премии Ленинского комсомола Армении имени Егише Чаренца, а через несколько лет — одним из первых лауреатов премии имени Николая Островского (были когда-то и такие, довольно престижные премии!).Что можно добавить к этой сухой короткой справке? Многое! Можно присоединить длинный список названий книг поэта, вышедших в довоенные и послевоенные годы на русском и армянском языках. Можно добавить и то, что имя поэтическое Гурян («огневой») дал ему классик армянской поэзии Егише Чаренц, когда Татулу было всего 15 лет. Тогда-то первое стихотворение Татула Гуряна, отредактированное Егише Чаренцем, появилось в газете «Коммунист», издаваемой в Баку на армянском языке. Первое стихотворение называлось «Завод», а последнее, напечатанное в августе 1942 г., присланное из осаждённого Севастополя, названия не имело… Вышло оно с редакционной припиской: «Он жил с безграничной верой в нашу победу и так пал геройски на поле битвы».
Вот это стихотворение, подстрочный перевод, (я собирался издать книжку, но её «зарубили». — М.Л.) сделала Седа Давтян — дочь друга поэта Гуряна, известного армянского прозаика Маркара Давтяна. Поэтический перевод принадлежит талантливой севастопольской поэтессе и драматургу Марии Виргинской — она и дала название этому стихотворению (поскольку перевод был сделан по моей личной просьбе, а Мария Виргинская, внучка адмирала Октябрьского, была в «заблокированных» авторах, и моя книга не увидела свет, то сейчас перевод публикуется впервые. — М.Л.).
МЕКЕНЗИЕВЫ ГОРЫ
Мекензиевы горы, дерев пожухлых кроны,
Поют не птицы — пули да «мессеры» с небес.
Завалены, забиты металлом раскалённым,
Мекензиевы горы, кустарниковый лес…
Призвание поэта — служить тому, что свято,
Всей кровью — так ведется с долегендарных пор.
И, спрятав карандашик, привычно сжал гранату,
Поэт-боец со склона Мекензиевых гор.
Он здесь, чтоб не глумился над домой гость незваный .
Детей не дорастил он, не дописал строку.
С ним рядом бьет фашистов земляк — рыбак Севана,
С ним делит хлеб и пули нефтяник из Баку .
И страстный, возбужденный, весь — устремленность к цели,
Как искра с неба, светел, горяч, как метеор,
Встает грузин в атаку, и сердце Тариэля
Ведёт его по склону Мекензиевых гор!..
Уже не раз доказан историей на деле
Закон любви к Отчизне, которой жив народ.
Мы повторяем в битве при нашей цитадели:
«Кто к нам с мечом явился, сам от меча падёт».
Так было и так будет.
И пусть нас нынче мало —
Сразится каждый с сотней врагов, равняя счет:
За предков и любимых, за жизнь, за стяг наш алый,
За город Севастополь в дыму его высот.
Вскормлённая любовью, неодолима сила,
Непобедима вера, творящая исход.
Мекензиевы горы — сплошь братская могила,
Но кто-то до Победы от этих гор дойдёт!
С зари освобожденья возьмёт разбег Победа,
Вернёт цветы и травы обугленной земле,
И вспомнят благодарно армянского поэта
Мекензиевы горы, кустарниковый лес.
Сии строки — из большого документального рассказа, опубликованного на армянском языке в журнале «Коммунист» (не знаю, существует ли сейчас такой журнал?). И сам себе отвечаю : «Не мог сохраниться в Баку такой журнал — нет в Азербайджане больше армян, а в Севастополе они есть».
