9o
Александра Завьялова в Балаклаве знает каждый старожил. Знает его как художника, как пограничника, как подводника, как краеведа, как… И это все о нем: неугомонный бегун по тропам Балаклавы, знаток ее улочек и склонов окрестных гор, мастер акварели, непревзойденный специалист в области графики. Александр приехал в этот древний город давно. И отдал служению ему многие годы. Из них 15 лет — подводному флоту. Сегодня Завьялов — одна из визитных карточек Балаклавы. Известен он далеко за пределами СНГ. А вот, что он сам рассказал о своей жизни.Приятно вспоминать моменты, связанные с приездом в Балаклаву. Хотя они давно ушли в историю. Но они остаются в памяти. Призывался Саша из Новосибирска. В те времена было принято ребят из восточных округов направлять на службу в Европу, а из западных — подальше на восток. Чтобы узнали, насколько широка страна моя родная , чтобы пропитались духом интернационализма сильнейшей из держав мира. Вот так и попал он в учебный отряд морских пограничников на Черном море в Анапе. Отучились 9 месяцев. Получили такой объем знаний и навыков, который, по представлениям курсантов, в те времена больше ни в одном роде войск не давался. Распределение из учебки открывало новые горизонты. Завьялов рвался на Дальний Восток. Мечтал заглянуть в родной город, с друзьями-подругами встретиться. По форме морской. Но судьба сложилась по-другому.
Кто-то из замполитов попросил буквально перед выпуском что-то нарисовать в Ленинской комнате. Плакат или боевой листок. Нарисовал. На свою голову. Командир от щедрот своих пообещал отличное распределение. Отправлю тебя к своему другу! Куда? К кому? Говорит, дескать, по прибытии построят на плацу, спросят, кто художник. Так ты сразу и выходи . Эшелон шел в Крым. В Севастополь. А дальше — на перекладных в Балаклаву.
Так продолжилась срочная служба Завьялова — уже на малых противолодочных кораблях. Пограничники называют эти катера пограничными. Но Завьялов упорствует — противолодочные. До первого построения на плацу и разбора пополнения Александр успел с товарищами сбегать на причал кораблей. Вдохнул полной грудью морской воздух и решил в художественных грехах не сознаваться. Уж очень в море захотелось. Адом показалась перспектива в штабе стенгазеты малевать. Романтика моря победила. Прошла срочная служба. Пора домой, в Сибирь. Но уже определилась непреодолимая тяга к генуэзским башням, к реальному воплощению книг Стивенсона, прочитанных в детстве. Остался Александр на заводе Металлист , потом в рекламном хозяйстве поработал.
Стало скучно на берегу. Никакой романтики. Море звало. В 1970 году подался в 14-ю дивизию подводных лодок, базирующуюся в Балаклаве. Правда, сначала не на подводную лодку, а на плавбазу Буг . На ней и прошел азы водолазного дела. На плавбазе познакомился с отдыхающими после боевых дежурств экипажами подводных лодок. И только потом попал на подводную лодку Александрова. На лодку дальнего радиолокационного дозора. Современной молодежи трудно объяснить, что когда-то не было телевидения и дальней связи. Только после 70-х появились первые спутники связи, способные передавать сигнал на другой конец света. Мировая общественность оценила это достижение прогресса по первым телемостам Москва — Нью-Йорк .
А подводники уже вовсю разворачивали связь со своими товарищами у берегов вероятного противника. В Балаклаве подводные лодки Александрова и Шатова имели возможность связываться со своими коллегами у берегов Кубы.
На лодке Александрова был еще и всплывающий буй для связи в подводном положении. И такие системы существуют до сих пор. А тогда это была новейшая секретная научная разработка. На лодке Завьялов служил уже корабельным химиком. Он очень благодарен торпедисту первого отсека Виктору Ивановичу Маслову, всему экипажу подводной лодки за полученные знания. Помнит и
команду пограничных катеров. Вот там обучили дисциплине по полной схеме. Интернациональный экипаж корабля: на 31 члена экипажа — 17 национальностей. Ни одного конфликта за весь срок службы! На лодке Александрова прошел первые погружения, водицы морской испил, удостоверение подводника получил. Но обе лодки свой срок отслужили и пошли на иголки . А Завьялов был назначен начальником мастерской.
Мастерская подводные лодки не ремонтировала. Она делала их модели. И картинки с изображением подлодок для подарков иностранным гостям дивизии. Был случай — надо было портрет Фиделя Кастро в дереве вырезать. Сложнейшая работа. И она ушла с нашими кораблями в поход к берегам Кубы, была подарена на острове Свободы. А лет 10 спустя (в случайной беседе) услышал Завьялов комплимент своей работе со стороны сотрудницы Севморзавода , доводившей подарок до надлежащего уровня упаковки. Но работа на берегу быстро наскучила. Появилась надежда попасть на новостройку.
На верфи Адмиралтейства в Ленинграде строили уникальную дизельную лодку проекта 1840. Длина ее — 85 метров, ширина — около 8. Дальность плавания под водой — 80 миль, над водой — 200 миль. Подводное водоизмещение — 2564 тонны. Вооружения нет, экипаж — 41 человек. Дизель в полторы тысячи лошадиных сил. Один винт и четыре поворотно-откидные колонки (подруливающие устройства). Данная ПЛ предназначалась для проведения испытаний по определению длительности пребывания человека под водой на глубине 300 м, отработки водолазного комплекса, подготовки водолазов, выполнения аварийно-спасательных работ и ремонта подводных объектов.
Завьялов упал в колени к начальству, и адмирал его отпустил. Три года он принимал лодку. Это был праздник жизни. Все ленинградские музеи он уже знал лучше экскурсоводов. Моряков-срочников водил в увольнения. В Русский музей, в Зимний дворец. Общение с культурным наследием страны очень помогло. Александр много рисовал и принял участие во всесоюзной выставке Художники-любители флотов — Родине . Завьялов представил 20 работ. И экспозиция военно-морской базы с его участием заняла второе место в Союзе!
В 1989 году строительство подлодки было завершено. В ноябре в Кронштадте впервые осуществили погружение. Рабочая глубина — 300 метров. Предельная — 375 метров. Таких глубин там не было. Такая ямка только под Швецией была. Советских подводников туда не пустили, и первое контрольное погружение было намечено уже в Черном море. И в дни Московской олимпиады лодка по рекам и каналам (внутренним путем) двинулась к месту своего постоянного базирования. С 17 июля по 30 августа 1980 года была осуществлена транспортировка лодки в Феодосию. Запакована она была в транспортный док, как посылка. Шли по Волге, по Дону. Всплыли уже в Феодосии. Покинули свой транспортный док и пошли своим ходом до Балаклавы. Прибыли в Балаклаву 3 сентября 1980 года. Лодка несла свой номер — БС-555. Это была научно-исследовательская лаборатория на базе боевой подводной лодки. На ней не было торпедных аппаратов или ракет. Не было иллюминаторов и даже перископа. Было много видеокамер и светильников — для наблюдения за выходом на грунт гидронавтов, для контроля надводной обстановки.
Будучи техником группы глубоководных испытаний, мичман Завьялов с огромным интересом включился в работу. В стандартную лодку были вмонтированы два дополнительных исследовательских отсека. Внешне рубка оказалась отнесенной в корму. Два декомпрессионных отсека друг над другом. Вместимость — 5 гидронавтов, водолазов-глубоководников. И с ними доктор-физиолог. Там, внутри. Снаружи камеры, но внутри отсека — полковник медицинской службы Александр Михайлович. Светлейшая голова. Таких на весь Союз было не более 5 человек.
Завьялов с огромным удовольствием коротал вахты с врачом. Месяц лодка лежала на грунте. Или имитировала лежку, задавив водолазов до 300 метров в камере. Мичман Завьялов обеспечивал гидронавтов дыхательными смесями. По кислороду, по углекислому газу и по гелию смеси контролировались поминутно. Испытуемые кролики жили в очень сложных условиях. Крайне трудно перемешать воздух в таком объеме, выровнять температуру. Внизу камеры — холод, вверху — жара. Результат — простуды и кожные заболевания. А звуко-подводная связь в те времена была более чем отвратительной. Голоса обуратинивались , слов разобрать нельзя. Всего было проведено пять экспериментов с рекордными погружениями.
Полигон лодки БС-555 был определен под Ялтой. Глубины — от 120 до 240. Техника новая, экспериментальная. В первом отсеке стояли насосы, фильтры, вспомогательное оборудование, обеспечивающее работу барокамер второго отсека. Разработчики подводной лодки — талантливые и квалифицированные люди. Но — люди! И ничто человеческое им не чуждо. В том числе и ошибки. Трубопроводы забортной воды сделали латунными. А заглушки к ним — стальными. Сейчас каждый школьник знает, к чему такая пара металлов приведет в агрессивной среде морской воды (едва ли каждый, но по одному в каждой школе найдется! — Авт.). Провокация коррозии должна была сработать. И она сработала. И вот на глубине 240 метров на грунте лежит лодка. Задачи свои решает. Начальник группы обеспечения Валерий Николаевич Сергин готовится выпустить из камеры водолазов на глубине 300 метров. Задача архисложная. Ребят в камере уже придавили до давления 300-метровой глубины. Нужно поминутно рассчитать дыхательные смеси для выхода их на поверхность. Придавить водолазов до заданной глубины мы смогли за 4 часа. А вот поднимать их с этой глубины нужно в течение 11 (одиннадцати!) суток. График смены смеси — простыня метр на два. Валерий Николаевич только разложил в пустом отсеке свою простыню, как на нее капнула вода. Вокруг тишина. Никого. Он на верхнюю палубу. И там никого. Он вниз. А на кальку струя воды бьет. Тревога по лодке. В отсеке — водяная пелена. За бортом — 240 метров глубины, 24 атмосферы. В городском водопроводе — 2 атмосферы. Попробуйте свищ или открытый кран заткнуть пальцем. Как назло, в сплетении трубопроводов ни клин не вставишь, ни пластырь не подведешь.
Уже потом выяснили, что свищ в стальной заглушке за 5 минут проел отверстие в 2 сантиметра. Объявлено аварийное всплытие. Лодка летит наверх. Но летит по всем законам физики с учетом технических особенностей аппарата — не на ровном киле, а порхая, как осенний лист. Лодка вылетает на поверхность. В отсеке вода с борта на борт, от кормы к носу и обратно переливается. Просто шторм в отсеке! Было ли страшно? Было. Но показать свой страх было недопустимо — в отсеке по случаю находились два моряка срочной службы. Держать фасон! Мокрые с ног до головы. Ноги поджимаем при каждой следующей волне . В той истории никто не пострадал. Но выводы о заглушках были сделаны строгие.
Однажды из Поти в Севастополь буксировали понтон (секция подводной лодки, нафаршированная секретной эпроновской аппаратурой). Возле Ялты трос оборвался. Разрыв на крюке буксира. Трос пауком осел на затонувший понтон. Для поиска было задействовано поисково-спасательное судно Стрелец с мощной аппаратурой. Подключили БС-555. Лодка приступила к поиску утерянного понтона. Но связь была отвратительной. Вплоть до Первый! Первый! Я — второй! Если меня слышишь — брось гранату! Командир лодки принимал решение на всплытие. Раз пять всплывали. Командиры кораблей переговаривались. С раннего утра до 16 часов. И вновь — погружение. Туда — сюда! Боцмана зациклило. В ходе одного из всплытий командир только взобрался на свой насест в рубке. Рядом — сигнальщик. И тут лодка начинает погружаться. Вахтенный сигнальщик пытается люк задраить. А вода уже пошла в отсек. Мат-перемат! В мирное время возник вариант утопить лодку у берегов курорта! Люк закрыть просто нереально. Слава Богу, успели остановить погружение. Но 6 тонн воды в центральный пост лодка приняла. Отсеки задраены. Офицеры по колено в воде молча полоскали свои носки на центральном посту. Ботинки поставили как можно выше. Потом все смеялись над этим казусом. Но лодка была на грани очень крупной неприятности. Вот такая мягкая оценка происшествия.
Понимание своего места на подводной лодке, своих обязанностей и меры ответственности помогало подводникам выжить при решении самых сложных задач. Лодка оправдала возложенные на нее надежды. Офицеры и командир лодки по итогам работ были награждены орденом Красной Звезды. И командира Романа Владимировича Волкова отметили достойно. Техника обеспечения мичмана Завьялова страна наградила знаком За отличие в воинской службе II степени. Приятно, что вклад в обороноспособность страны был замечен. Но служили тогда не за награды, а за идею.
В период с 1980-го по 1991 год лодка прошла 15750 миль, провела на грунте более 1600 часов, более 210 раз погружалась на глубины 100-300 м. Этой подводной лодкой в разное время командовали Ю. Пообус, Р. Волков, Г. Гвоздев, Л. Казлаускас.
В 1989 году лодка БС-555 уходила в Ленинград на модернизацию. (Как потом оказалось, из-за нехватки средств до модернизации дело не дошло. Порезали лодку на металлолом в 1994 году). И только тогда Александр Завьялов простился с подводным флотом. Лодка ушла, а он остался в Балаклаве. Недолго Александр предавался творческим утехам, гравюрам и акварелям. За рюмкой чая товарищ уговорил продолжить службу уже в его части. Называлась она просто и прозаически — типа кружок вышивания крестиком или мастерская по ремонту аккордеонов. И стал Завьялов глубоко под землей обслуживать ядерные боеголовки торпед и ракет и такие же ядерные глубинные бомбы. Но это — тема уже другого рассказа…
Со слов Александра Завьялова рассказ подводника записал В. ИЛЛАРИОНОВ.
Фото из домашнего архива А. Завьялова и автора.
