12o
Эти откровения очень долго лежали у меня дома, сомнения брали: а нужно ли все это людям? Но в какой-то момент они отпали, я принял решение хотя бы один раз в жизни позволить себе «оголить» душу, поделиться сокровенным…Ясные, прозрачные, с лёгкой утренней прохладцей октябрьские деньки в окрестностях Севастополя. Конец «бабьего лета» и завершение массового, сезонного пролёта перепела на юг, через Чёрное море к Анатолийскому побережью Турции.
Перепел летит ночью, ориентируясь то ли по звездам, то ли по магнитному полю Земли, и его пролёт сильно зависит от погодных условий — силы направления ветра и осадков. Если погода ясная да ещё с попутным ветерком, накопившийся в Крыму пролётный перепел огромными стаями снимается с полей и, минуя прибрежную гряду гор, уходит через море в Турцию. Причём знает, что самый короткий путь от Крыма до вожделенной Анатолии начинается от мыса Сарыч — самой южной точки полуострова. Вот здесь и проносятся основные потоки перепелиных стай. Как рассказывают сторожа на виноградниках, всю ночь слышны шорох и трепет крыльев проносящихся стай, дополняемые хриплыми криками дергачей (коростелей), постоянных их спутников.
Если погода «нелётная», со встречными ветром или дождем, то, как говорят охотники, перепел «падает» в большом количестве на поля и безлесные склоны прибрежной горной гряды Байдарской долины, используя их как «аэродром подскока» для дальнейшего перелета через море.
Вот этого охотничьего «Эльдорадо» и ждут любители перепелиной охоты целый год. Такие обильные высыпки и охоты случаются нечасто и запоминаются на всю жизнь. Перепела, поднятые собакой или охотничьим «самотопом» с кнутиком, взлетают веером, с фыркающим хлопаньем крыльев и задорным чириканьем, заставляя от волнения и адреналина трепетать охотничьи сердца.
Ранним утром в одну из октябрьских суббот я выехал на своей «Нивушке» поохотиться в район бывшего села Кизилового, что рядом с Орлиным. Прошелся с кнутиком по полевой стерне, поднялся по склону к куполу горы Лысой, что рядом с Байдарскими воротами, обошел верхние поляны: перепела не было. Встреченные охотники уже спускались вниз и в один голос говорили, что погода ясная, ветер попутный и весь перепел ночью «транзитом» ушёл на юг.
Всё же благодаря охотничьему опыту и настойчивости я умудрился выстегать кнутиком из окраин кустов и взять двух плотных перепелов. Собрался спускаться вниз к машине, когда раздались небесные загадочные органные звуки. Меня это насторожило и взволновало, я стал искать источник звуков и увидел, что прямо на меня от поселка Орлиного идёт журавлиный клин. Он летел довольно высоко над полями, но я на вершине горы Лысой находился с ним на одном уровне.
Клин быстро приближался ко мне, как говорят, «на штык». Где различались широкие крылья с растопыренными, как пальцы рук, маховыми перьями, вытянутые вперёд слегка изогнутые шеи с аккуратными головками и клювами, оттянутые назад, как хвост, длинные ноги, и всё это покачивалось в такт взмахам крыльев. И этот гортанный, загадочный и будоражащий душу журавлиный клич.
Мурашки бежали по спине, сердце сжалось от волнения. Я был один, стесняться было некого: положил ружьё и рюкзак на землю и, широко расставив руки и ноги в позе «знака качества», закричал им во весь голос: «Я слышу вас, будьте все живы и здоровы, прилетайте обратно!»
Это было неожиданное и поразившее меня зрелище. Строй журавлей рассыпался, всё перемешалось, и по какой-то команде и выучке они перестроились с левым креном, образовав вращающийся круг диаметром метров сто пятьдесят. И затрубили, гортанно, пронзительно, тоскливо, с задушевными нотками, разрывающими душу. Я стоял в центре этого вращающегося и машущего крыльями обруча, совершенно ошарашенный увиденным и услышанным. Ничего подобного ранее в жизни я не наблюдал и не переживал.
Это продолжалось минуты три. Затем опять, как по
команде, обруч распался. Сумятица, хлопанье крыльев — и вот они уже перестроились в походный клин, несимметричный с учётом бокового ветра, в голове — матёрые крупные птицы, в хвостовой части — молодые, помельче. Клин набрал крейсерскую скорость перелета и с прощальным стонущим криком пошёл в сторону моря. Погода была ясной, но с лёгкой дымкой над морем. Клин быстро растаял в воздухе, но ещё долго доносились затихающие трубные звуки.
Всё, охота была сорвана. Необходимо успокоиться и обдумать всё увиденное и услышанное. Я понял, что коснулся таинственной страницы бытия живой природы. Что-то защемило в душе, заставило задуматься о природе, об охоте, о роли человека и его праве на выстрел по живой мишени.
Прошёл по гряде до южного обрывистого склона. Внизу серыми лентами струились шоссейные дороги, по ним, как цикады, ползли округлённые кубики автомобилей, а выше — широкая панорама родного Чёрного моря. В море просматривался узкий червячок глубоко сидящего танкера, белел парус яхты и угадывалась лёгкая кривизна линии горизонта, напоминающая, что земля круглая. Справа, как хребет динозавра, опустившего голову и пьющего воду, застыл мыс Сарыч.
Я представил себе, как журавлиная стая, усиленно работая крыльями, упорно летит через море к далёкому турецкому берегу. Перелёт длительный, без возврата или посадки. Возможно, в конце силы покинут старого журавля-ветерана, не раз водившего стаю в дальние края, или молодого, недостаточно заматеревшего и ставшего на крыло журавленка. Над морем раздастся тоскливый крик и шлепок тела о воду: журавль плавать не может. Но стая, не останавливаясь, из последних сил идёт к желанному берегу, чтобы сохраниться и дать жизнь следующему поколению.
Подумал: почему же журавли, у которых на дальнем перелёте каждый взмах крыльев на счету, подлетая к береговой черте моря, сбросили набранную скорость, прекратили прямолинейный полёт и, не считаясь с затратой сил, устроили эту душераздирающую карусель?
И понял, что у журавлей есть свой интеллект! Им необходимо проститься с берегом, с землёй, где у них были свои, журавлиные, любовь, гнёзда, птенцы, которых они вырастили, поставили на крыло и повели в первый дальний перелёт…
А как же справляется с перелетом маленький перепел, какие силы и энергию затрачивает на такой дальний марафон? А если ветер поменяется на встречный или пойдёт дождь?
…Проходя военно-морскую службу на кораблях КЧФ, я был свидетелем, как в непогоду вдали от берега обессиленные перелётные птицы ковром покрывали надстройки и мачты корабля, видя в них последнюю спасительную твердыню.
Перепел — это птица — биологический моторчик, у которого вместо бензина обильный подкожный и внутренний жир, чем он и ценится как дичь. А мы, охотники, нещадно бьём его на перелёте и гордо называем это охотничьим спортом.
Как-то по телеканалу «Охота и рыбалка» показывали охоту на голубя-горлицу в Чили. Герой репортажа стрелял их в стаях на перелёте много часов подряд из двух пятизарядных ружей «Беретта», которые ему перезаряжали и подавали два помощника. В конце охоты была собрана большая горка.из битых птиц и вторая горка из стреляных гильз. Казалось, в кадре есть всё: и охотник, и битая дичь, и ружья, и стреляные гильзы. Но, увы, не было главного — не было человека с интеллектом! Было какое-то самодовольное двуногое существо. Зачем всё это делать да ещё показывать по телевидению? Хочешь хорошо пострелять — пойди на стрелковый стенд, оплати, прими и разбей меткими выстрелами несколько сотен тарелочек-мишеней, ай да стрелок! Зачем использовать в качестве мишеней живые существа на перелёте?
Ещё недавно в Америке была неисчерпаемая популяция американского странствующего голубя. Тысячные стаи его на перелёте закрывали полнеба, казалось, им не будет конца, поэтому охотились на него без ограничений. В итоге в начале прошлого века был добыт последний странствующий голубь, и его чучело торжественно помещено в краеведческий музей. Всё, больше таких голубей в природе Америки нет.
Ранее та же самая участь постигла и бизона — зубра Америки. В период миграции тучные стада его перекрывали железнодорожные пути и останавливали поезда. Лихие ковбои из винчестеров, ремингтонов и кольтов нещадно истребляли исполинов. Всё, больше в Америке диких бизонов нет.
Тревожная ситуация сейчас в Крыму с зайцем-русаком. Совсем недавно коллективные охоты на зайца, особенно в виноградниках, успешно заканчивались за полдня. Все охотники были с пушистиком, да ещё в природе оставались самые ушлые зайцы на приплод. Сейчас охотятся без устали целый день, но половина охотников — без добычи, а порой даже без выстрела. Конечно, есть отдельные полузакрытые, «блатные» участки с достаточным количеством зайца, но их мало и они погоды не делают.
Может, пора взять себя в руки, усмирить свою охотничью страсть и закрыть на пару лет охоту на длинноухого для восстановления его численности? За свою охотничью практику с 1961 года я, как заядлый охотник и стрелок-стендовик, добыл много пернатой и пушной дичи. Но с годами начинаешь задумываться о праве Человека (с большой буквы «ч») на выстрел по живой цели». Не хочу быть ханжой и предлагать охотникам прекратить или уменьшить пресс охоты. Многие вправе задать вопрос: сам вдоволь наохотился, а других призываешь не стрелять? Но задуматься над этим каждому охотнику, имеющему душу и совесть, рано или поздно придётся, тем более при заметном и тревожном сокращении охотничьей фауны.
Приехав домой после взволновавшей меня встречи с журавлями, я не смог не спеть под гитару задушевные есенинские строки:
Отговорила роща золотая
Берёзовым веселым языком.
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о чём…
С уважением к охотникам и их вековой страсти я посылаю им старинное традиционное напутствие: «Ни пуха ни пера»» Но, обратите внимание: в нём и второе дно — скрытое пожелание, чтобы они вернулись с охоты без добычи, оставив дичь живой в природе… Вот такая древняя мудрость. Спасибо за внимание и понимание.
