24o(Продолжение. Начало в номерах за 22, 24, 29, 30, 31 мая и 1 июня).
Килен-бухта находится восточнее Ушаковой балки, в глубине Севастопольской бухты по Южной стороне Севастополя, напротив бухты Голландия. Это последняя бухта в сторону Черной речки и Инкермана, имеющая вид гавани и защиту от западных ветров, а главное — хорошие глубины для стоянок кораблей. В 1666 году путешественник по Османской империи Эвлии Челемби в «Книге путешествий» так писал об этих местах: «Проезжая вдоль берега моря Черного на юг, я посетил и осмотрел залив Авлута (Инкерман, гавань княжества Феодоро), залив Хаммамлы (Банный), залив Сулуджа (Свободный), залив Улу, залив Багчели (Садовый) и залив Чоргуна (река Черная), всего восемнадцать бухт тамошних, а также возвышавшиеся над ними разрушенные и опустошенные замки и башни… Нигде я не видывал заливов таких, защищенных от всех восьми ветров, и таких спокойных, как восемь этих здешних».
Сегодня сложно представить, где топонимические корни этих названий. От захвата Крыма турками в 1475 году, после падения столицы княжества Феодоро, горного города Мангуп, генуэзской крепости Сугдеи (Судак), Чембало (Балаклавы) до времени путешествия Эвлии Челемби не такой уж большой исторический промежуток.
И если названия бухт, портов (Авлута, Авлита, с греческого — «тростниковая») идут от княжества Феодоро, как и Инкерман («Икерман, пещерный город»), также основанный в ту временную эпоху, то остальные названия неизвестно как возникли. Можно предположить, что преобладают в основном татаркие корни: Кади-лиман («бухта судьи»), Чабан-лиман («пастушья бухта»), Карталы-Кош («бухта коршунов»).
Вход в Килен-бухту со стороны моря ограничивают два безымянных мыса. На восточной стороне бухты начинаются знаменитые своими сражениями Киленбалочные высоты, тянущиеся до Суздальской горы, перед Каменоломным оврагом. Мыс, сформированный неудобной для передвижений горой, делит это место на две бухты: с востока — Троицкая, давшая название Троицкой балке, с запада — Килен-бухта, ковш которой занимает федеральное унитарное государственное предприятие «13-й судоремонтный завод Российской Федерации».
Западный мыс Килен-бухты превращен в огромный причальный пояс для вспомогательного флота Российской Федерации, что является хорошей приманкой для сотен туристов, жаждущих в ходе морской экскурсии посмотреть поближе на уже легендарный пятидесятилетний спасатель «ЭПРОН», готовящийся к далекой командировке в Индию, и прочие суда специального назначения.
Во время первой обороны Севастополя этот мыс был крайней восточной частью осажденного города, отсюда начинался отсчет номерных бастионов Севастополя (сомкнутых пятисторонних укреплений), занимавших господствующие высоты. Всего при осаде было восемь бастионов — семь номерных и Корниловский на Малаховом кургане. Два из семи смотрели жерлами своих орудий на Киленбалочные высоты. Первое свое название — Киленбалочная гавань — Килен-бухта получила в 90-е годы XVII века после посещения русскими эскадрами тогда Ахтиарской гавани — в честь проведения в ее водах килевания — очистка днища судов от ракушек.
Осуществлялось это так: корабль заваливался, кренился на один из бортов, который потом отскребали от наростов, снимая балянус, мидию и прочую живность, живущую в Черном море и приросшую к корпусу корабля. Все эти наросты мешали быстрому ходу судна, что тогда было (как и сейчас) очень актуально.
Вот как это описывает Петр Паллас, французский путешественник, побывавший в Севастополе в 1793-1794 годах: «…В 900 саженях от Малой гавани (Южной бухты) — небольшой узкий залив длиной в 250 сажень, ранее называвшийся Авлинтой, где удобно ставить суда набок, обжигать их и исправлять. Дело в том, что морской червь, проедающий судовое дерево, водится в большом количестве в Черном море по всему побережью Крымского полуострова, а также в Ахтиарской гавани. Он проедает судовую обшивку менее чем в два года. До сих пор не найдено иной действенной меры, как вводить суда, по крайней мере, каждые два года, в эту малую бухту, кренить их набок и обжигать можжевельником, смолою обмазывая. Способ очень опасный как по ущербу, приносимому судам при необходимости их кренить, так и по опасности от огня».
Осталось и описание бухты этим автором: «Берег бухты со всех сторон состоит из значительно селитряно выветрившихся слоев известняка, рассыпающегося в порошок и кажущегося как бы изъеденным. По продолжению этой долины, близ бухты, примечаются запущенные виноградники и дикий хмель — остатки стариной культуры».
С тех пор борьба человека с морскими организмами и обрастанием днища кораблей вышла на другой, индустриальный, уровень и вроде бы решена. Но корабли, яхты, как и во времена парусного флота, приходится раз в два года (а то и чаще) доковать, поднимая на берег, покрывая ядовитой краской, бороться уже не с червем, который дырявил деревянные корабли, а просто с обрастанием, препятствующим быстрому ходу судна.
Килен-бухта является продолжением большой и глубокой балки протяженностью более четырех километров, глубиной до ста метров, проложенной в последний ледниковый период. Каньон Килен-балки очень красивый, его западная сторона — вертикальная, восточная — более пологая. Здесь, кстати, найдено место стоянки древнего человека, и это неудивительно: удобные пещеры, защищенные от диких животных узкими проходами вдоль склонов, постоянные источники воды в устье каньона — то есть тут в наличии все, чтобы оборудовать жилище.
Сейчас на восточной стороне, в начале балки, сразу от железнодорожной пересыпи, в километре от туннеля построен один из удаленных микрорайонов города, названый именем генерала Евгения Ивановича Жидилова (1899-1977). Генерал, тогда полковник, командуя 7-й бригадой морской пехоты во время второй обороны города, защищал этот район города.
Второе ласковое название этого района — Парасовка, в честь директора 13-го судостроительного завода Михаила Ивановича Парасенко. В звании старшего лейтенанта в 1944 году, после освобождения Севастополя, М.И. Парасенко командовал плавучей мастерской, которая базировалась в Южной бухте. Уже тогда его отличало от многих командиров желание помочь простым морякам в бытовом обустройстве.
Потом на базе этой мастерской сделали ремонтную площадку в Килен-бухте, которая со временем превратилась в базовый судоремонтный завод N 13. На заводе главенствует пятиэтажное здание цеха радиоэлектронного вооружения, построены участки ремонта электрооборудования, радиолокационной аппаратуры и гидрографической связи, есть цех трубомедницкого оборудования и баллонов воздуха высокого давления. Сейчас у стенки этого предприятия швартовные испытания проходит подводная лодка «Запорожье» ВМС ВС Украины. Из гидротехнических сооружений завода стоит отметить единственный в своем роде причал из массивовой кладки. За время своего директорства Михаил Парасенко, кроме того, что под его началом завод неоднократно признавался лучшим на территории СССР среди военно-морских судоремонтных и судостроительных заводов, своей энергией и упорством отстроил целый микрорайон, неофициально носящий его имя. 13977 квартир получили за два десятилетия рабочие-корабелы. Когда я готовил эту статью, то обращался к энциклопедиям о Севастополе и его лучших представителях. Но, увы, о Михаиле Парасенко ничего не нашел. Однако память людская за добрые дела лучше сохраняет имена в истории, чем энциклопедии.
В самой Килен-бухте до войны базировались гидросамолеты, с 1918 года — 4-й отряд гидроавиации, который состоял из трофейных самолетов. Командовал ими летчик Борис Чухновский. Через некоторое время морской аэродром назвали Центральной гидроавиационной станцией, командиром был инженер-механик Евгений Андреев. Здесь в основном ремонтировали самолеты. Напротив, на ровной площадке бухты Голландия, располагался морской аэродром.
Сверху над 13-м заводом (через балку) отсыпана дугообразная пересыпь, по которой идут поезда, и нам, пассажирам, обычно прилипающим своими носами к стеклам, всегда интересно смотреть на корабли, краны, стоящие в бухте, тем более, что из-за оползня, с которым борются уже много десятилетий, поезд всегда в этом месте притормаживает. В склоне горы проложен один из шести железнодорожных тоннелей Севастополя — Троицкий.
В этом тоннеле был блокирован и погиб знаменитый бронепоезд «Железняков», о чем напоминает мемориальная доска.
В первую оборону Севастополя в 1854 году на Киленбалочных высотах были оборудованы два передовых редута, названные Селенгинский и Волынский, — в честь полков, которые их строили. Еще один редут — Камчатский — был возведен на другой стороне балки. «Три отрока» — так их называли защитники Севастополя.
На Киленбалочных высотах разыгралась некогда и страшная трагедия: при попытке деблокирования Севастополя русским войскам было нанесено поражение в Инкерманском сражении. Вот воспоминания адмирала князя Виктора Илларионовича Васильчикова: «Накануне сражения Данненберг приехал с визитом на корабль к Нахимову. Тот удивился, что генерал, готовясь к бою, находит время на исполнение светских требований. Оба отправились на Малахов курган к Истомину, где стоял уже Сойманов со своей дивизией. Показывая местность с Малаховской башни, Истомин сказал Данненбергу: «Зачем вы велите Сойманову переходить Килен-балку? Не лучше ли и не скорее атаковать англичан отсюда, прямо по плоской возвышенности, нежели заставлять солдат лезть из Килен-балки на крутой восточный обруб ее?»
Уверяли, будто Сойманову дано было приказание идти по левому краю оврага Килен-балки, а он по ошибке перешел на правый… Карты окрестностей не было, и на требование Меньшикова о ее высылке князь Долгорукий ответил, что, мол, есть только планшет, который нельзя дать без Высочайшего разрешения.
Генерал Сойманов из-за своей ошибки погиб одним из первых, а вслед за ним Инкерманские и Киленбалочные высоты, гору Суздальскую усеяли трупы русских молодых ратников. Наш враг в лице английских мемуаристов не переставал удивляться мужеству русских воинов, рядами идущих на смерть.
А через девяносто лет на этих же высотах также насмерть стояли уже советские люди. Вот такой разговор подслушал в годы войны Михаил Сургучев, директор завода им. Серго Орджоникидзе: «Один боец после бани говорит другому: «Слухай, i за що ми тут б`ємося? Яка була багата Україна, i ту ми залишили. Тут же один камiнь. За що?..»
— Так це ж Севастополь, — ответил ему товарищ и поднял вверх указательный палец».
«А ведь как здорово сказано!» — пишет Сургучев.
Теперь у памятника погибшим в Инкерманском сражении стоит дот, также памятник, но другой — Великой обороны Севастополя. А если от него спуститься вниз, к дну Килен-балки, то там можно увидеть памятник строителям-каменотесам, что в далеком 1878 году построили Макрюкинский водосборник, состоящий из двух цистерн и башни. И до сих пор это гидросооружение продолжает служить людям — поить местных жителей чистейшей водой.
Одним словом, удивительное это место — Килен-бухта, Киленбалка и их окрестности, место, неотделимое от истории нашего славного Севастополя!
Фото В. Батанова.
