19o
СДЕЛАВ ОПЕРАЦИЮ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК, СЕВАСТОПОЛЬСКИЕ ВРАЧИ СПАСЛИ ЖИЗНЬ ПОЛУЧИВШЕМУ ТЯЖЕЛУЮ ТРАВМУ СПИННОГО МОЗГА 26-ЛЕТНЕМУ ОФИЦЕРУ. НЕРАВНОДУШНЫЕ ЛЮДИ СОБРАЛИ БОЛЕЕ СТА ТЫСЯЧ ГРИВЕН НА ЕГО ЛЕЧЕНИЕ. НА ДНЯХ, ВОПРЕКИ ПРОГНОЗАМ МЕДИКОВ О ПОЛНОМ ПАРАЛИЧЕ, АНАТОЛИЙ СМОГ СЕСТЬ И УЖЕ НАЧАЛ ШЕВЕЛИТЬ РУКАМИ.
В прошлом году «Факты» рассказывали трогательную историю спортсменки Ирины Митиной, которая после страшной аварии осталась практически полностью парализованной. Не упасть духом девушке помог влюбленный в нее тренер. Чтобы оплатить дорогое лечение, Вячеслав продал бизнес и с тех пор все время проводит с возлюбленной. Два месяца назад пара стала лауреатом премии «Гордість країни», учрежденной Фондом Виктора Пинчука, газетой «Факты» и «Новым каналом», в номинации «Семейная история». Встретившись с Ирой на церемонии награждения, мы с удивлением узнали, что девушка сама теперь занимается благотворительностью. Создала странички в социальных сетях, с помощью которых организовывает сбор средств для нуждающихся. «Спасибо неравнодушным людям, — улыбается Ира. — Уж я-то знаю, что значит не иметь денег на лечение, от которого зависит, будешь ли ты дальше жить. Мне помог Вячеслав, а я теперь хочу помочь кому-нибудь еще».
История парня, которому девушка помогла собрать деньги на операцию, потрясает не меньше, чем история самой Иры. По медицинским прогнозам, 26-летний Анатолий должен был умереть как минимум трижды. Но каждый раз чудом оставался жив.«НАВЕРНОЕ, ПОМОГЛИ ВЫСШИЕ СИЛЫ — «СКОРАЯ» ПРИЕХАЛА НА ВЫЗОВ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ»
Отдыхая на море под Севастополем, Анатолий неудачно нырнул. Поначалу никто из отдыхающих на пляже даже не понял, что парень тонет.
— Это выглядело как обыкновенный прыжок в воду, — рассказывает Анатолий Бакал. — Никто не знал, что я упал на острые камни. Да я и сам этого не понял, даже удара не ощутил. Просто нырнул и внезапно… перестал чувствовать свое тело. Ноги и руки словно онемели. Начал уходить под воду. Пытался всплыть, но не получалось. «Что происходит? — с ужасом думал я. — Я же прекрасно плаваю!» Как назло, рядом никого не было. Мне не хватало воздуха, я стал захлебываться. Это самое страшное — понимать, что погибаешь, но ничего не можешь сделать. Взмолился, чтобы хоть кто-нибудь пришел на помощь. И, наверное, потерял сознание.
— Людей на пляже ничего не насторожило, — присоединяется к разговору мама Анатолия, Татьяна. — «Мы понятия не имели, что кто-то тонет, — оправдывалась потом одна из отдыхающих. — Но тут какой-то мужчина закричал: «Быстрее! Ему нужна помощь!» И бросился в воду. Через пару секунд вынырнул с человеком на руках. Утопленник был без сознания». Спаситель Толика оказался врачом. Он единственный заметил, что сын нырнул на мелководье. Вытащив Толика из воды, мужчина положил его на песок и начал проводить реанимационные мероприятия. К счастью, сразу определил, что у сына сломана шея, и был очень осторожен. «По внешним признакам я понял, что травма серьезная, — рассказывал потом врач. — Парня срочно нужно было оперировать».
Люди вызвали «скорую», хотя и сомневались, что она приедет быстро. Пункт «скорой помощи» находился далеко от пляжа, и обычно машина ехала туда минут тридцать-сорок. Здесь же нельзя было терять ни секунды. Отдыхающие готовы были везти сына в больницу на машине, но боялись даже к нему прикасаться, чтобы не сделать хуже. Наверное, помогли высшие силы — «скорая» приехала через пять минут! По счастливой случайности машина как раз проезжала мимо. Толик этого не помнит, но по дороге он очнулся и даже продиктовал врачам мой номер телефона.
Когда мне сказали, что Толику нужна операция, я первым делом подумала, сможет ли сын ходить. Но, оказывается, стоял вопрос о том, выживет ли он вообще. В результате удара позвоночник раздробился на части. Осколки шейных позвонков застряли в спинном мозге и сильно его сдавили. «Будьте готовы ко всему, — предупредили врачи. — Операцию делаем на свой страх и риск». Было заметно, что хирурги сами волнуются. В тот момент никто не говорил ни о деньгах, ни о каких-то других формальностях. Главным было спасти сыну жизнь.
Операция длилась больше семи часов. Когда к нам вышел хирург Олег Малышев, на нем лица не было. «Доктор, он жив?» — закричала я на всю больницу. Хирург утвердительно кивнул. «Мы сделали операцию, вставили импланты и постарались очистить спинной мозг, — объяснил врач. — Но неизвестно, что будет дальше». Я хотела его отблагодарить, но Олег Брониславович не взял денег: «Вам они еще пригодятся. Вот список медикаментов».
Я купила лекарств на три тысячи гривен. На следующий день препаратов понадобилось еще больше. С ужасом поняла, что тех десяти тысяч гривен, которые у меня были, не хватит даже на неделю. Обеспеченных родственников у нас нет, помочь некому. «Неужели сын умрет только из-за того, что у меня не хватит денег на медикаменты?» — думала я. «Возьмите себя в руки, — видя мое отчаяние, сказал Олег Брониславович. — Мы поможем, чем сможем, купим кое-какие лекарства. А вы ищите деньги».
Я обзвонила всех своих знакомых, они, в свою очередь, бросили клич о помощи в Интернете. В палату к сыну меня не пускали, я видела Толика только издалека: весь в трубках, подключен к аппарату искусственного дыхания. Но главное — живой! А значит, есть надежда.
Благодаря знакомым удалось собрать денег еще на несколько дней. А потом начало происходить что-то невероятное. Одна за другой стали приходить sms-ки о том, что на мой счет поступили деньги. Две тысячи гривен, три тысячи, десять тысяч… Я глазам своим не верила. Кто нам так помогает? Оказалось, деньги собирали, что называется, всем миром. Наши знакомые сообщали своим знакомым, те — коллегам и друзьям. Большинство людей не знали ни меня, ни Толика. Именно это потрясало больше всего. По каждому номеру я перезванивала и благодарила. Многие даже не хотели называть своих имен. «Это не имеет значения, — часто звучало в трубке. — Мы просто хотим помочь».
«НЕ ПЕРЕЖИВАЙ, СЫНОК, ТЫ ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, СКОЛЬКО У НАС ТЕПЕРЬ АНГЕЛОВ-ХРАНИТЕЛЕЙ!»
— С тех пор у меня появилась уверенность, что все получится, — продолжает Татьяна. — Хотя положение сына оставалось тяжелым. Толик так и не начал дышать самостоятельно. Медикаменты поддерживали его состояние, но не улучшали. Почти каждый день сына приходилось возвращать к жизни. Врачи не скрывали, что все плохо. «Он тихо уходит, — говорили они. — Ситуация безнадежна. Чтобы он выжил, должно произойти чудо». Я попросила медиков больше никогда такого не говорить: «Между собой обсуждайте что угодно, но при мне никаких разговоров о смерти и «постепенном уходе». Сын выживет, и точка».
Я решила помогать Толику психологически. В палату меня не пускали, поэтому придумала другой способ: писала сыну трогательные записки и просила медсестер читать их Толику. Писала, что его главная задача — выжить, что офицеры не сдаются. За здоровье сына молилась вся больница. «Он не дышит уже девятые сутки, — однажды сказали мне врачи. — Десять дней в таком состоянии говорят о том, что в организме пошел необратимый процесс».
«У нас еще есть целые сутки», — уверенно заявила я и сама этому удивилась. Ночью проснулась от какого-то странного першения в горле. Мне катастрофически не хватало кислорода. От этого внезапного приступа чуть не потеряла сознание. Минут через десять меня так же внезапно отпустило. Что-то подсказывало, что это связано с сыном. Я позвонила в больницу: «Как там Толик?» А медсестра как закричит в трубку: «Не может быть! Таня, он дышит! Дышит сам, без всяких аппаратов!»
Никогда не забуду этот день. Сын сразу меня узнал. И первым делом спросил: «Мам, нам точно хватает денег? Ведь лечение дорогое». «Не переживай, сынок! — ответила я. — Ты даже не представляешь, сколько у нас теперь ангелов-хранителей!»
Но на этом испытания Анатолия не закончились. Меньше чем через неделю у парня стали гноиться легкие.
— Кроме того, из-за стресса, который перенес организм, у Толика открылась язва, — объясняет Татьяна. — Начался перитонит. Пришлось делать еще одну тяжелую операцию. Она длилась целую ночь. Под операционной собрался чуть ли не весь медперсонал больницы. «Столько осложнений сразу, — переговаривались медики. — Жаль парня, так хотел жить». «Он и будет жить, — не сдавалась я. — Бог не даст ему умереть». Я уже знала, что главное — не терять веру.
— Пациент поступил в очень тяжелом состоянии, — рассказывает хирург Севастопольской городской больницы N 1 Олег Малышев. — Рентген показал перелом пятого и шестого шейных позвонков и сильный ушиб спинного мозга. Шейные позвонки мы заменили титановыми пластинами, но самым главным был ушиб. Говоря по-простому, спинной мозг был сильно сдавлен. И нужно было как можно быстрее ослабить это давление. К счастью, нам это удалось. Пациента спас его сильный организм. Иначе, даже перенеся такую тяжелую операцию, он мог бы не выдержать осложнений.
— А нельзя было предотвратить осложнения? — уточняю я.
— К сожалению, — качает головой хирург. — Проблемы с легкими начались из-за того, что парень наглотался воды. Если бы на пляже не оказалось врача, он бы вообще погиб. Проведенные на пляже реанимационные мероприятия спасли Анатолию жизнь.
«Я ДАМ ВАМ КОМПЛЕКС СПЕЦИАЛЬНЫХ УПРАЖНЕНИЙ. НО НЕ УДИВЛЯЙТЕСЬ, ЕСЛИ НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИТСЯ»
— Олег Брониславович сам этого не скажет, но в действительности он и его команда провели ювелирную работу, — говорит Татьяна Бакал. — Когда мы приехали на обследование в Киевский окружной военный госпиталь, врачи поразились: «Этого парня собрали из осколков. Даже у нас за такую операцию не взялись бы». И это сделали хирурги обычной севастопольской больницы! Каждый день молюсь за здоровье этих людей. И всех, кто нам помогал, перечисляя деньги на лечение. Так мы познакомились с Ирой Митиной. Узнав о нашей беде, она тоже начала активно собирать средства для Толика. С тех пор они регулярно общаются.
— Пока, правда, только по Интернету и по телефону, — уточняет Толик. — Надеюсь, скоро все-таки увидимся. После второй операции я еще долго не мог существовать без специального насоса, с помощью которого откачивали гной из легких. Мама научилась делать процедуру самостоятельно. За это время сама стала медиком (улыбается). Я понимал, что то, что я выжил, — самое настоящее чудо. Однако совсем не мог шевелиться! Спрашивал, когда начну, но врачи молчали.
— Я не могла смириться с тем, что сын останется обездвиженным, — вздыхает Татьяна. — Спросила у врача, что нужно делать. «Я дам вам комплекс специальных упражнений, — сказал врач. — Для начала попробуйте, чтобы он научился держать голову. Но не удивляйтесь, если ничего не получится». Несмотря на такой прогноз, я… обрадовалась. Упражнения — это уже что-то. У меня словно открылось второе дыхание. Не поверите, но через месяц сын уже держал голову.
— Мама занималась со мной день и ночь, вот и получилось, — улыбается Толик. — Сколько раз заставлял ее пойти отдыхать, но куда там! «Нет-нет, я совсем не устала, — говорила. — Продолжаем!» А у самой глаза буквально слипаются. Правда, после этого процесс восстановления застопорился. Я начал чувствовать боль в руках. С одной стороны, это очень хорошо. Но с другой — боль была просто невыносимой. И мне уже ничего не хотелось.
— Сына было не заставить, — качает головой Татьяна. — На помощь пришла Ира Митина. Начала общаться с Толиком каждый день. Что-то все время ему рассказывала, воодушевляла. На днях сын позвал меня и просит: «Мам, помоги мне сесть». «Как сесть? — удивилась я. — Тебе же будет больно». Но Толик настоял. И, крепко сжав кулаки, принял сидячее положение. Несколько минут я на него смотрела, не говоря ни слова. Потом расплакалась от счастья. До сих пор не знаю, что Ира ему такое сказала.
— Она меня вдохновила, — улыбается Анатолий. — Сидеть было очень непривычно. Честно говоря, я еле сдерживался, чтобы не взвыть от боли. Теперь уже лучше. Еще я могу шевелить руками. Это тоже результат моих усилий. И усилий людей, которые, как Ира, дают мне надежду. Сейчас у меня много друзей. Благодаря Интернету познакомился с людьми, у которых похожие проблемы. Вот недавно одна девочка прислала футболку с надписью: «Толик, держись, ты все сможешь!» Как я могу ее подвести? Но самый большой сюрприз ждал во время очередного обследования. Врачи сказали, что при правильной реабилитации у меня есть шанс встать на ноги. Так что буду заниматься день и ночь.
P.S.: Хирург Олег Малышев уже нашел для Анатолия реабилитационный центр в Ялте. По предварительным подсчетам, месяц реабилитации будет стоить около сорока тысяч гривен. Желающие помочь Анатолию осуществить его мечту могут связаться с его мамой Татьяной по телефону (063) 854-65-00.
По материалам газеты «Факты и комментарии», N 94 за 1 июня 2013 года.
На снимках: с мамой Татьяной; до того как получить травму, Анатолий Бакал окончил военное училище.
