18o
Вознесенный к небу Князь-Владимирский собор, как корона, венчает Центральный городской холм, весь Севастополь. Год-два одну из главных наших достопримечательностей мы видим то в строительных лесах, то задрапированной защитной сеткой, то обнесенной металлическим забором. Идет обстоятельная реставрация интерьеров и фасада собора. Руки мастеров различного профиля коснулись куполов, мраморных украшений, живописи… После завершения работ культовое здание станет краше. Очень здорово. Но главное — в ином. Обновляющийся храм обретает богатую духовную наполненность. Корреспондент «Славы Севастополя» получил благословение настоятеля храма митрофорного протоиерея Алексея (Тупикова) подняться на звонницу.На неё ведет крутая винтовая лестница. Это около полусотни высоких ступеней. Как только они обрываются, из теснины стен попадаешь на простор залитого солнцем арочного навеса.
Год спустя после возобновления в 1991 году богослужений в Князь-Владимирском соборе — усыпальнице адмиралов на звоннице под потолком к балке прикрепили чугунный колокол. Сюда его доставили с Евпаторийского маяка. Когда на землю и море ложилась пелена плотного тумана, мощный луч прожектора терял силу. В этом случае об опасности капитанов проходящих мимо кораблей предупреждал зычный звон колокола. Он служил долго, соленые морские ветры сделали его бока шершавыми, как наждачная бумага. Но «голос» не утратил. Прежде он указывал верный путь в море, поднятом на дыбы ненастьем. В течение последних двух десятилетий он зовет людей к спасительному свету слова Божьего. Некогда, внимая звону первых колоколов, язычники так и говорили: «Это голос христианского Бога слышен».
В пятом веке жил святой Павлин Милостивый — епископ Ноланский. Милостивый — потому что всем сердцем сострадал несчастным. Однажды он пошел в плен вместо сына бедной вдовы. Ещё святому Павлину мы обязаны формой колоколов. Однажды во сне ему привиделись цветы-колокольчики. На ветерке они издавали мелодичные звуки. Святой Павлин, свидетельствует предание, пожелал отливать колокола в форме цветов-колокольчиков. Постепенно они заменили трубы, кандии — доски, клепала — согнутые в полукруг металлические полосы. На Руси колокола появились почти одновременно с принятием христианства святым равноапостольным князем Владимиром.
Ещё около ста лет назад на Пасху на благовест Успенского (четыре тысячи пудов певучего металла) с высоты колокольни Ивана Великого Московского Кремля откликались пять тысяч колоколов всех храмов Первопрестольной. Чтобы послушать этот волшебный перезвон, из далекой Америки, из всей Европы в Москву приезжали ценители звонов. Замечательный русский писатель Иван Шмелев это чарующее благолепие назвал единственной в мире симфонией. Православный люд полюбил колокола, звоны. Они сопровождают нашего человека и в радости, и в скорби, и в минуты торжества, и в час испытаний. Существует авторитетное мнение о том, что колокольный звон подавлял эпидемии тяжелых заболеваний.
Многим из нас приходилось сопереживать, радоваться возобновлению богослужений в храмах, которые в нашей истории использовались под клубы, склады, архивы. А там, где они не уцелели, верующие временно собирались в так называемых приспособленных помещениях. Как же радовалась паства, иереи, когда им везло разжиться хотя бы единственной корабельной рындой! Их, кстати из Севастополя, я встречал и в крымской степной глубинке, и в одном пещерном монастыре под облаками. «Голос» их громок и мелодичен. Но, согласитесь, это не из разряда замеченной Иваном Шмелевым «единственной в мире симфонии». Через разрывы времени нам, хочется надеяться, ещё предстоит познать и по достоинству оценить её.
Чтобы сыграть ту единственную музыку, требуется вернуть на колокольню оркестр, а это, минимум, 12 (лучше — 17) в равной пропорции благовестов — больших колоколов и их братьев поменьше — подзвонных и зазвонных колоколов. Это настоящий цветник из певучих сплавов святого Павлина Милостивого.
Естественно, организаторы и инвесторы реставрации Князь-Владимирского собора — усыпальницы адмиралов по приглашению отца Алексея поднялись на звонницу, где в то время сиротливо обретались маячный колокол из Евпатории и пара рынд. Нет нужды долго говорить о совместно принятом решении. Конечно же, Князь-Владимирский собор — усыпальница адмиралов должен снова обрести свое былое многоголосие.
Заказ на отливку колоколов разместили на известном в определенных кругах специализированном заводе на Ярославщине, в городке Тутаеве. На нем трудится поднаторевший в мастерстве литья колоколов умелец Н.А. Шувалов. В своем ремесле он поймал кураж. Осмелел в нем настолько, что, как в золотую старину, отважился отлить один благовест с отверстиями на боках. Это, как говорится, высший пилотаж в деле мастера. Ещё один благовест — эксклюзивный для Севастополя. На колоколе помещены высокие барельефы славных адмиралов-черноморцев: Лазарева, Истомина, Нахимова и Корнилова, чьи останки покоятся в крипте храма.
Около десятка звонов привезли в Севастополь нынешней весной. Разместить их под куполом колокольни, соединить их сложной системой канатов к нам приехал знаменитый на всю Россию Павел Радин — звонарь из расположенной вблизи Санкт-Петербурга деревни Юкки. Он также преподает звонарское дело в духовном учебном заведении при Александро-Невской лавре. Перу Павла Радина принадлежит объемный сборник колокольных партитур под слегка озорным названием «Со своей колокольни». На эту редкую книгу откликнулся старший научный сотрудник сектора инструментоведения Российского института искусств, кандидат искусствоведения А.Б. Никаноров, написав: «Автором расшифрованы звукоряды ансамблей колоколов Троице-Сергиевой лавры, московских Новодевичьего и Данилова монастырей, положены на ноты церковные звоны выдающихся звонарей XX века, таких как игумен Михей (Тимофеев) и Владимир Машков…»
Управившись в Севастополе, Павел Радин отбыл домой. А в Князь-Владимирском соборе на мгновение поселилась тревога: не головная ли боль была обретена вместе с ансамблем колоколов? Ведь на них ещё надо уметь играть. Отец Алексей предложил заняться этим регенту хора собора Татьяне Шкоде вместе с заведующей церковной лавкой Еленой Мянзиной.
Недельная командировка наших землячек в Санкт-Петербург и в пригородную деревню Юкки вместила четыре интенсивнейших занятия по теории и практические упражнения.
— Звон зависит от того, куда и с какой силой пришелся удар «языком» по внутренней стенке колокола, — говорил Павел Радин. — Через секунды звон меняется. В России нет двух идентичных колоколен. Один и тот же колокол не повторит звон.
Учитель широко известен своим высоким мастерством звонаря, но не щедростью на похвалу. Татьяну Шкоду и её спутницу случай свел с одной из неуспевающих учениц. Послушав звон в исполнении севастопольских коллег, она отказалась верить, что женщины впервые встали у колоколов только сейчас. Успехи посланцев Севастополя отметил и Павел Радин: «Очень хорошо».
Татьяна Шкода освоила игру сразу на 3-4 колоколах.
— Под руками Павла Радина поют сразу девять колоколов, — с восторгом отмечает Татьяна Петровна.
Все-таки у нас задействованы почти все колокола, ведь рядом с Татьяной Шкодой свои партии исполняют также Елена Мянзина и Сергей Зуев — ещё один новичок на звоннице.
Колокол Евпаторийского маяка удостоен, как издавна повелось, личного имени — Туманный, колокол с барельефами — Адмиральский. Получат личные имена и другие колокола. Нынче их насчитывается 12. На подходе ещё два — альтовые.
Оптимальными наборами колоколов обзаводятся иные севастопольские храмы. Настанет день, когда их «голоса» сольются в общий хор. И первую партию в нем исполнят звонари Князь-Владимирского собора, что на Центральном городском холме, собора, который ближе всех к небу.
На снимках: Татьяна Шкода; Елена Мянзина и Сергей Зуев.
Фото автора.
