17o
Родная мать практически не кормила сына, поэтому он не рос и не развивался. После лечения в США 9-летний воспитанник интерната из Закарпатья, сильно пострадавший от пожара и оставшийся на родине без медицинской помощи, идет на поправку.То, что попавший в беду мальчик из Мукачево выжил после всего, что ему пришлось пережить, можно считать настоящим чудом. В 4-летнем возрасте Игорь Лакатош сильно пострадал во время пожара, но так и остался без медицинской помощи. Искалеченного малыша окружили заботой и вниманием лишь через пять лет после несчастного случая, когда его мать лишили родительских прав. В прошлом году благодаря руководству Ольшанского интерната Игорь попал в США, в одну из лучших ожоговых клиник мира, и лечение дало удивительные результаты. Теперь врачи и реабилитологи делают все, чтобы вернуть ребенка к полноценной жизни.
НИКОМУ НЕ НУЖНЫЙ
О жизни Игоря Лакатоша до пяти лет известно очень мало. Родился он в ноябре 2003 года в цыганском таборе на окраине Мукачево в семье, где воспитывались еще двое детей. Хотя «воспитывались» — это громко сказано. Записанный в документах отец с детьми не жил, а матери они были вообще безразличны. Когда в хате произошел пожар, четырехлетний ребенок получил сильные ожоги. Но мать даже не вызвала для него «скорую». Можно представить, через какие муки и страдания прошел Игорь в последующие несколько лет. Его левая рука приросла к животу. Видно, мальчик от нестерпимой боли все время прижимал ее к туловищу, а ужасные ожоговые рубцы на внутренней поверхности локтей и колен обездвижили ребенка. Мать практически не кормила сына, поэтому он не рос и не развивался. Трудно объяснить поведение этой женщины. Может, она ожидала, что мальчик умрет и одной проблемой станет меньше?
Только через год после пожара социальные работники, узнав об искалеченном мальчике, забрали его в детскую больницу. К сожалению, квалифицированной помощи ему там не оказали, зато милиция возбудила против матери уголовное дело за злостное невыполнение обязательств по уходу за ребенком.
В 2010 году ее приговорили к трем годам тюрьмы, назначив испытательный срок, а также лишили родительских прав в отношении двоих сыновей (старший к тому времени уже стал совершеннолетним). Игоря отдали в Ольшанский дом-интернат — специальное учреждение, в котором содержат детей с глубокой умственной отсталостью и тяжелыми физическими травмами.
— Когда Игоря привезли к нам в 2011 году, он в свои восемь лет весил всего 10 килограммов, — рассказывает директор интерната Богдан Кикина. — Мальчик уже четыре года не двигался, поэтому его мышцы и суставы атрофировались. Тело было покрыто страшными послеожоговыми рубцами, а из-за приросшей к животу ручки возникла угроза искривления позвоночника. Желудок Игоря из-за регулярного недоедания вмещал всего 150 граммов пищи. Врачи установили у мальчика умственную отсталость. Ребенок был настолько изувечен физически и психически, что на него нельзя было смотреть без жалости и содрогания. Понятно, что в наших условиях оказать ему адекватную медицинскую помощь было невозможно, поэтому я стал искать другие варианты.
За последние годы нам удалось установить тесное сотрудничество с заграничными партнерами — в интернат регулярно приезжают специалисты (врачи, реабилитологи, социальные работники) из Чехии, Германии, Швейцарии… И я начал показывать мальчика им в надежде, что какая-нибудь европейская клиника возьмется за его лечение. Врачи осматривали Игоря, обращались в разные клиники, после чего называли необходимую для первоначального лечения сумму — от 120 тысяч евро. Такие огромные деньги не могли собрать никакие благотворители. Мне посоветовали обратиться в ожоговое отделение львовской больницы N 8, которое сотрудничает с известной ожоговой клиникой Шрайнеров в Бостоне. Я отвез Игоря во Львов, и когда врачи отправили результаты обследования в Бостон, американцы согласились принять мальчика для лечения.
Клиника Шрайнеров взяла на себя дорогостоящее лечение Игоря, однако перелет в США и обратно, а также проживание сопровождающей ребенка медсестры необходимо было оплатить самостоятельно. Директор интерната подключил спонсоров, а в последний момент руководство авиакомпании «Аэросвит» за свой счет предоставило мальчику и медсестре билеты на самолет.
ВРАЧИ СПАСАЛИ, ВОЛОНТЕРЫ ПОМОГАЛИ
В США Игорь с сопровождающей его медсестрой вылетел в августе прошлого года. Состояние мальчика было тяжелым: в открытых ранах уже началось нагноение. В Бостонской клинике Игоря положили в реанимацию и начали готовить к операции. Весь процесс лечения он перенес мужественно. О тяжело травмированном ребенке из Украины рассказали американские журналисты, и Игорю начали писать письма и приносить игрушки незнакомые люди. Он радовался, поскольку любит общение.
На протяжении полугода Игорю сделали семь операций — отделили приросшую ручку, залечили послеожоговые рубцы, сделали пересадку кожи. Параллельно пациента обследовали другие врачи, в том числе психиатры. Они установили, что ребенок полностью здоров, незначительные нарушения в психике возникли из-за перенесенных травм, а также из-за того, что с ребенком никогда не занимались. При клинике действует школа, в которой Игорь изучал английский, испанский языки. В перерывах между операциями он жил не в клинике, а в американских семьях волонтеров, предоставивших мальчику жилье, питание и уход абсолютно бесплатно.
В январе этого года мальчик закончил первый курс лечения и вернулся в Ольшаны. Американские врачи в прямом смысле слова поставили его на ноги — через полгода после возвращения на родину он начал ходить. В интернате за Игорем закреплены медсестра и логопед. В октябре ребенок опять полетит в Бостон, где ему предстоит еще один этап восстановления. А пока что наслаждается летним отдыхом в интернате, расположенном в высокогорном селе с живописными видами, свежим воздухом и чистой водой.
«ШЕСТИМЕСЯЧНОЕ ЛЕЧЕНИЕ ОБОШЛОСЬ ПРИМЕРНО В МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ, НО ЭТИ ДЕНЬГИ НИКТО НЕ ПЛАТИЛ…»
Лечащим врачом Игоря в Бостонской клинике был Геннадий Фузайлов, который родился в СССР, поэтому свободно владеет русским языком.
— Игоря привезли к нам в очень тяжелом состоянии, — рассказывает по скайпу Геннадий Фузайлов. — Когда мне сообщили, что мальчику девять лет, а весит он, как годовалый ребенок, я понял, что его состояние не просто плохое, а критическое. У Игоря была кахексия (синдром истощения, общая атрофия), поэтому его могла убить любая инфекция. В первые дни никто не понимал, почему мальчик не реагирует на принесенную еду.
Потом выяснилось, что, во-первых, в детстве его не кормили, а во-вторых, у него практически не было зубов — только молочные кариесные зубки, под которыми росли настоящие. Когда на второй день после приезда Игоря я зашел в палату интенсивной терапии и увидел, что он лежит не в кровати, а на полу, стал отчитывать медсестер. Они объяснили, что мальчик плакал и просился «на землю». Оказалось, иначе он не мог передвигаться, только ползком по полу, словно дикий зверек. Любой врач, видевший состояние этого малыша, обязан был сделать хоть что-то, независимо от происхождения ребенка или цвета его кожи. За свою жизнь я не видел пациентов в таком запущенном состоянии. И вызвано оно не только ожогами, но и социальными факторами.
— Что было самым сложным в лечении Игоря?
— При такой степени истощения ни один орган не мог функционировать нормально, поэтому лечение необходимо было вести по многим направлениям — восстанавливать системы пищеварения, дыхания, мышечную, опорно-двигательную… Сложность была в том, чтобы провести оперативные вмешательства, не нарушая баланса в организме. Одновременно приходилось корректировать этот баланс.
— Такое лечение, вероятно, стоит немалых денег.
— Шестимесячное пребывание ребенка в нашей клинике обошлось примерно в миллион долларов. Но эти деньги никто не платил.
— Есть ли надежда на то, что со временем мальчик станет полностью здоров?
— Здоровье — это не только физическое состояние. Если ребенка на протяжении девяти лет не обеспечивать элементарными потребностями, лишить простого человеческого общения и обычных навыков (таких как хождение), то у него полностью поменяется восприятие окружения. И чтобы вернуть его в норму, необходимо много времени. Очень много. Лечение последствий ожогов — лишь верхушка айсберга.
Сознание Игоря формировалось во время болезни на протяжении последних пяти лет, а это больше половины его жизни. То, что директор интерната с душой отнесся к своему подопечному, начал искать возможности помочь ему, спасло ребенка. Но вернуть его к нормальной жизни будет сложно. Обычно реабилитация человека длится в четыре раза дольше, чем болезнь.
Вот и посчитайте. В нашей клинике с пациентами работают учителя и психиатры. Лечение и обучение и в дальнейшем должны идти параллельно. Игоря никто ничему не обучал, поэтому у него нет никаких знаний. И если после интерната он окажется на улице, то вся наша работа может сойти на нет… Но надежда на то, что мальчик станет здоровым, есть. Это наша цель, и мы делаем все, чтобы достичь ее.
P.S.: Журналисты пытались разыскать мать Игоря. Через Мукачевский правозащитный центр удалось выяснить, что она живет в таборе. Недавно женщину лишили материнских прав в отношении еще одного ребенка. Она продолжает пьянствовать, а о своем сыне и слышать не хочет. Впрочем, как и Игорь о ней. По словам воспитателей, мальчик не любит вспоминать о тех страшных временах. Он перевернул эту страницу своей жизни и старается забыть ее, как страшный сон…
(По материалам статьи Я. ГАЛАСА, газета «Факты» за 30 июля).
