В 2011 году в Балаклаве поселилась семья молодых художников — Анастасия Бажанова и Алексей Никитин. В апреле в помещении библиотеки-филиала имени А.И. Куприна состоялась первая персональная выставка работ Анастасии. А в эти августовские дни в зале галереи «Южный Эрмитаж» организован более широкий показ её произведений живописи и графики.Алексей:
— С 2004 года мы ежегодно летом на пару недель приезжали в Балаклаву. Постепенно Настей овладела идея жить здесь постоянно. Для меня, иллюстратора книг, не имеет большого значения: Санкт-Петербург или Балаклава, тем более при нынешних средствах связи. Для Насти же…
Анастасия:
— Балаклава пленила обилием всего настоящего, подлинного — того истинного, которого давно не видела. Это природа не на картинке, а на больших, сколько глазам доступно, пространствах. Мне открылась возможность наблюдать, как расцветают цветы, ощущать аромат молодой листвы деревьев, не где-то за городом, а на месте. Для этого достаточно широко распахнуть окно — не важно где: хоть на кухне, хоть в комнате. Я постоянно нахожусь рядом с тем, что давно-давно не видела. Вспомнились дорогие впечатления детства, когда приезжала в деревню к дедушке и бабушке. Вспомнились ещё запахи, которые дарит природа.
— Однако, согласитесь, ребята, в Санкт-Петербурге неизмеримо богаче культурная среда, что немаловажно для людей творческих профессий.
Анастасия:
— В течение многих лет я насыщалась, да, великими культурными ценностями. Посвящала им уйму времени, но однажды поняла, что вот так можно всю жизнь ходить по музеям и выставкам, смотреть, но самой ничегошеньки не сделать. Надо было уехать от всех старых знакомых, оставить все, исчезнуть. Балаклава — то место, где я смогла, наконец, сосредоточиться.
Алексей:
— Честно говоря, я особо не ходил по питерским достопримечательностям. Хотя в студенческие годы для посещения музеев нам были предоставлены дополнительные возможности. А вот здесь, даже не знаю с чем связано, наоборот — я приобщился, правда, виртуально, к творческому наследию Караваджо и других старых мастеров. Оказывается, полотна того же Караваджо имеются в экспозиции Государственного Эрмитажа в Санкт-Петербурге, о чем узнал в Балаклаве. Парадокс. Стоило сюда ехать, чтобы получить такую информацию.
— Алексей вспомнил о студенческих годах…
Анастасия:
— В 1998 году я окончила Ивановское художественное училище, в 2005-м — отделение станковой и книжной графики Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии имени Штиглица.
Алексей:
— За моей спиной — детская художественная школа и «Муха» — художественное училище имени Веры Мухиной (ныне — Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия им. Штиглица).
— Можно предположить, что вам повезло с преподавателями.
Анастасия:
— Я не воспринимаю учителей как что-то законченное, целостное. Поэтому я их не слушаю, а впитываю воздействие среды и то, что рядом происходит.
Алексей:
— Учителя с большой буквы я не встретил на своем пути. Преподавателей — да.
— Чего вы достигли на новом месте?
Анастасия:
— Нравится, как все в настоящее время складывается. Как задумывалось, как представлялось, так и получилось. Нахожу внимательных ко мне людей.
— Натурщиц?
Анастасия:
— И натурщиц тоже. Они уделяют мне время. Все это безвозмездно. Важно, чтобы так шло, как идет.
Алексей:
— Мой жанр в изобразительном искусстве — графика. Рисую комиксы, иллюстрирую книги. В Санкт-Петербурге одна из них выдержала четыре издания. Но на издательском направлении начало что-то происходить. Как издалека представляется, в городе на Неве предпринимаются попытки попрания моих авторских прав. Хорошо, если я ошибаюсь в своих подозрениях.
— У вас есть любимые места в Балаклаве?
Анастасия:
— Где бы мы ни шли в ближайших окрестностях, чудится, что со времен тавров по этим пружистым травам никто до нас не ходил. Мы — первооткрыватели.
— Что хотите сделать?
Анастасия:
— Заранее не говорю о своих планах. Извините, пожалуйста.
Алексей:
— За Настю очень рад. В Питере она творчески чахла, а здесь начала поступательно развиваться. В вузе, по существу, «масло» осталось за бортом учебной программы. Жене удалось восполнить этот пробел. Решительно и смело она взялась писать портреты людей.
— Кто из именитых художников оказал на вас влияние?
Анастасия:
— Ван Гог.
Алексей:
— Мне знакомы произведения Бидструпа, но к его фанатам себя не отношу. Предпочитаю художников, далеких от направления, в котором работаю, — Караваджо и Ван Гога, например.
— Ваша квартирка дышит полотнами и масляными красками. Стены же голые. Все картины смотрят на гостей тыльной стороной. Говорят, что сапожник без сапог. Вы художники без картин?
Анастасия:
— Что-то мешает смотреть на то, что уже сделано.
Алексей:
— Не одни мы предпочитаем минимализм в интерьере. У художников это понятно. Ничто не мешает рождаться новым сюжетам. Хотя картина в интерьере — очень хорошая вещь.
(Эта беседа состоялась в апреле. На днях мы вновь встретились с Анастасией. Без Алексея, который, оказывается, принимал гостей из Санкт-Петербурга).
— На выставку, которая в настоящее время работает в «Южном Эрмитаже», вы представили 80 картин?
Анастасия:
— 82.
— Писатели называют вышедшие книги своими детьми. Выходит, картины — ваши дети. Сегодня их, спасибо за уточнение, только на выставке 82. Через два-три года их, возможно, будет вдвое больше. Какой судьбы вы им пожелали бы?
— Того, чего я хочу.
— А чего вы хотите?
— Чтобы какие-то мои полотна пробили дорогу в коллекции людей, которые понимают и ценят живопись. Думаю, что так и будет. Очень не хотелось бы, чтобы они… Я не знаю.
— Название галереи — «Южный Эрмитаж»! — не вызвало воспоминания о Санкт-Петербурге?
— Разве только улыбку.
— На первой персональной выставке в библиотеке-филиале имени Александра Куприна заметное место было отведено картинам серии «Запах». Собственно, она дала название всей экспозиции. В «Южном Эрмитаже», кроме работ этой серии, мы видим полотна ещё одной серии — «Музыка». Вы продолжаете утверждать, что краски передают запахи. Они излучают ещё и музыку?
— Разве нет? Если бы было иначе, то Петр Чайковский не создал бы великолепнейший свой «Вальс цветов».
— Я отметил для себя пару работ серии «Янгел».
— Она не завершена. Но я показываю их, так как сомневаюсь: смогу ли ещё когда-нибудь попасть в подобный зал? Название незавершенной серии содержит имя девушки-натурщицы — олицетворение ангельских черт в человеке.
— Я видел выставку картин, на каждой из которых, хотел художник этого или нет, красовались башни генуэзской крепости. Кажется, без этой детали романтического пейзажа трудно представить Балаклаву. Вы написали 82 картины, но я не заметил на них главной достопримечательности городка у самой живописной в мире бухты. Я не утверждаю, что вы были обязаны бросить взгляд и на башни. Ни в коем случае. Но все-таки они не легли вам на душу?
— Они сразу обратили на себя мое внимание. Башни очень удачно расположены. Во все стороны открываются замечательные виды. Но чем дольше живешь в Балаклаве, тем больше понимаешь, что есть ещё что-то, есть ещё много нового. Художник — это отбор. Отбор есть ты. Можно рисовать одно и то же дерево без риска повториться. Это не просто дерево. Это мир в мире. Я не за выбор сюжета, я за отбор, ощущение личного, которое присуще только мне.
— Вы член профессионального союза?
— Как только в «Южном Эрмитаже» открылась выставка, мне позвонили по телефону, предложили вступить в эту организацию: «Я видел ваши работы, вы подходите, — сказал приехавший из столицы на отдых человек. — В течение двух дней подготовьте необходимые документы». «Мне надо подумать, — ответила я, — ознакомиться с информацией о вашем союзе». Мне сообщили сайт в Интернете. Прочитав устав, пришла к выводу: принадлежать к какому-либо союзу — это не для меня.
— Настя, определенно вам не нравится, когда кто-то через плечо заглядывает в мольберт.
— Ещё один парадокс: картину пишешь для всех, но процесс работы над ней — дело сугубо индивидуальное. Тем не менее люди просты и непосредственны. Одни заверяют, что не помешают сосредоточиться, а только рядом сфотографируются на память. Ещё одна компания устроилась поблизости на пикничок. От неё подходит посыльный со стаканчиком выпивки: «Художники ведь прикладываются к рюмке».
— В галерее «Южный Эрмитаж» в первые мгновения я не мог остановиться. Хотелось одновременно оказаться и у полотен с изумительными видами ночной Балаклавы и морских пейзажей, и у портретов. Замечательная выставка. 82 работы такого высокого уровня — результат огромного труда за столь короткое время. Сколько посетителей пришло на вернисаж?
— Я, Алеша, соседка по подъезду. Она неравнодушна к живописи. Были ещё натурщицы. Одна из них в сопровождении бабушки. С теми, кого еще не знаю, надеюсь познакомиться и подружиться.
— Анастасия, поздравляю вас со второй персональной выставкой. Желаю вам новых картин, много ценителей вашего таланта.
На снимках: Анастасия и Алексей; работы с выставки.