15o
(Продолжение. Начало в номерах за 22, 24, 29, 30, 31 мая, 1, 4, 5, 6, 12, 14 июня и 17 августа).
Маленькие заливы Северной стороны, второй и третий, считая от начала входа на внутренний рейд Севастопольской бухты, менее чем в километре от мыса Константиновский, называются Матюшенко и Старосеверная бухты. Бухту Матюшенко ограничивает с запада мыс Радиогорка, с востока — мыс Михайловской батареи. Эта бухта — единственная именная бухта в Севастополе, названная в честь матроса-революционера. Точнее, унтер-офицера Афанасия Николаевича Матюшенко.
Непростой жизненный путь сына сапожника, выпускника церковно-приходской школы, после смены многих профессий привёл зрелого 21-летнего человека на флот. Уже через пять морских навигаций, 108 лет назад, Афанасий Матюшенко участвует в восстании моряков на броненосце «Князь Потёмкин-Таврический», возглавляет его и лично убивает пятерых из семи погибших офицеров.
И уже через два года 28-летний революционер, побывавший в эмиграции в Европе, Америке, встречавшийся с Лениным, Горьким и считавший, как и многие в те годы, «что на то и революция, чтоб кровь буржуям пустить», был задержан в Одессе и после короткого суда казнён в Севастополе.
К 10-летию установления Советской власти в Крыму, в 1930 году Михайловскую бухту в Севастополе переименовали в Матюшенко, этим же именем названы район и улица. Кровавые события Гражданской войны и революции в России послужили основой для появления многих неоднозначных названий улиц, площадей по именам героев, чей героизм был не в защите Родины от внешних врагов, а в убийстве, часто без суда и следствия, ни в чём не повинных граждан своей страны. Время, история ещё, конечно, расставят всех героев по своим местам.
Мыс Радиогорка нарекли Нахимовским по названию береговой батареи N 1, что должна была находиться там. Батарею начали строить ещё при будущем генералиссимусе Александре Васильевиче Суворове, потом она была заброшена и восстановлена, точнее, заново построена только в июне 1855 года. Приказ на строительство отдал адмирал Павел Степанович Нахимов, вот откуда и название укрепления. Батарея была земляная, вооруженная 30 орудиями, могла стрелять как по внешнему рейду, в сторону Карантинной бухты и Херсонеса по французским войскам, так и прикрывать внутренний.
Второе название мыса — Магдалиновка, фривольное толкование дореволюционной местной публикой нахождение на Северной стороне публичных домов. Что косвенно, кстати, подтверждает ещё одно название мыса — Банный, по наличию в этом районе платных бань, приносивших неплохой доход владельцам. Известно и имя одного из владельцев бань, это отставной капитан Константин Реунов, который был ещё в членах правления общества «Сбережения и приобретения» в Севастополе в 1879 году.
Есть предположение, что название мыса возникло по названию 66-пушечного корабля «Мария Магдалина», у которого в этом месте с 1786 года была постоянная якорная стоянка. Кораблю и экипажу выпала несчастливая судьба. В сентябре 1787 года корабль в составе эскадры под руководством контр-адмирала графа Марко Войновича крейсировал в Черном море против турецкого флота. Вся эскадра угодила в осенний ураган, во время которого бесследно исчез 44-х пушечный «Крым» с капитаном Н.Ф. Селиверстовым, а корабль «Мария Магдалина» с командиром капитаном 1 ранга Вениамином Тизделем, вынесенный штормом к Константинопольскому проливу, сдался в плен со всем экипажем. В тяжёлом турецком плену погибла большая часть экипажа; кто остался в живых, вернулись в Россию только в мае 1792 года.
Современники жёстко критиковали английского капитана; адмирал С.К. Грейг на вопрос императрицы, как бы он поступил, будучи капитаном, ответил, что воспользовался бы попутным ветром и прорвался через Босфор в Средиземное море. Князь Потёмкин, ругаясь, мечтал, что если ему попадется сей капитан, то отправит его прямо в Сибирь. Императрица расценила поступок капитана «Марии Магдалины» как предательство и уволила из списков флота капитана Вениамина Тизделя со дня его попадания в плен.
Может быть, пустая рейдовая корабельная деревянная бочка несчастливого 66-пушечного корабля «Мария Магдалина» и дала название мысу. Англичанин Тиздель, между тем, построил каменный дом в Севастополе, вырастил сына Томаса и написал неоднозначные, но интереснейшие записки о своей жизни, о нравах русских морских офицеров, о пьянстве «доброго человека, имеющего несчастную страсть», устроителя Севастополя контр-адмирала Томаса Макензи, о собственном плене и многом другом.
Во время осады Севастополя от Банного мыса в направлении Никольского мыска Николаевской батареи был проложен для заграждения бухты бон, сделанный из мачт, рей кораблей, скреплённый цепями. После штормов в феврале 1855 года для устройства второй линии заграждения были дополнительно затоплены направлением на батарею N 8 (мыс Хрустальный) корабли Черноморской эскадры: «Двенадцать апостолов», «Ростислав», «Святослав», «Гавриил», фрегаты «Мидия», «Мессемврия».
В самой бухте Матюшенко в годы Великой Отечественной войны, в частности, в период обороны Севастополя 1941-1942 годов, находилась гидроавиация Черноморского флота. 116-й авиаполк морской авиации ЧФ, вооружённый деревянными гидросамолётами МБР-2, (морской ближний разведчик второй), базировался именно здесь. Лётчики жили в массиве Михайловского форта, сохранившегося до наших дней.
Каждую ночь, если позволяла погода, самолёты скатывали на кильблоке с колесами по бетонной площадке в воду, затем они стартовали по взлётной полосе посреди бухты и летели бомбить наступавших фашистов, аэродромы, батареи. Выполняли эти самолеты и конвойные функции, встречали идущие в Севастополь корабли, прикрывали их от ударов торпедоносцев. «Фанерные броненосцы», «коломбины», «амбарчики» (так называли их лётчики) оказались прекрасными ночными бомбардировщиками и практически до последних дней оставления Северной стороны защищали Севастополь.
Чтобы представить сложность этих лётных военных буден, в воспоминаниях штурмана Владимира Игнатьевича Коваленко «Крылья Севастополя» читаем: «Были неоднократные случаи, когда эти тихоходные самолеты физически не могли взлететь из бухты из-за обмерзания крыльев и погибали на взлёте, врезаясь в горы».
Бетонные слипы, которые использовались морскими летчиками, сохранились в бухте Матюшенко. Не знаю, есть ли памятник морским летчикам, морским аэродромам в Севастополе. Если нет, стоит увековечить.
Западный мыс бухты Матюшенко занимает одну из двух сохранившихся жемчужин фортификационного искусства XVIII — начала XIX века в Севастополе — памятник военным строителям, Михайловская казематированная батарея. В 1833 году батарея носила название батареи N 2, в 1874 году её назвали Михайловской, предназначалась она целиком для защиты входа на рейд; кроме того, на батарее была окружная артиллерийская школа, здесь обучали крепостных пушкарей. Батарея была двухъярусной — в каждом ярусе по 31 оборонительному каземату для орудий. Из 77-ми орудий на начало обороны Севастополя четырнадцать охраняли сухопутный фронт батареи. Прямого участия в боевых действиях батарея не принимала, но при ней был развернут госпиталь, а за батареей выросло обширное Михайловское кладбище. На нём, в частности, были похоронены моряки с линкора «Императрица Мария», взорванного немецкими диверсантами в октябре 1916 года в Севастопольской бухте.
Михайловский форт многие годы использовался артиллеристами для складов и казарм. Во время второй обороны Севастополя он стал опорной боевой точкой Северной стороны, четыре дня сдерживал наступавших немцев. Сегодня, обходя этот бастион, хорошо видно, (по разбитым стенам, по шрамам, нанесённым войной,) — как тяжело было защитникам. Батарея в последние дни июня 1942 года располагала 76-мм зенитной батареей, двумя 45-мм пушками, несколькими пулеметами и гарнизоном со ста пятьюдесятью бойцами. В ночь с 23-го на 24 июня 1942 года по приказу защитники оставили батарею и вплавь переплыли через бухту.
Сейчас на батарее — музей ВМС ВС Украины. В дни 230-летнего юбилея со дня основания Севастополя в стенах казематов проходил фестиваль «Война и Мир», пели артисты, оперные дивы радовали зрителей. Прошли концерты международных оркестров. Новую жизнь форту вдохнули меценаты братья Шереметьевы, вложившие душу и сердце, большие финансовые средства в восстановление Михайловской крепости. Так что заходите на рейсовый катер в Артиллерийской бухте, выходите на пристани Радиогорка — и вы уже у батареи. Сегодня Константиновская и Михайловская батареи разного цвета; к 200-летнему юбилею Севастополя Константиновскую облицевали инкерманской белоснежной плиткой; родной цвет батарей на Михайловской — желтоватый, по цвету киленбалочного известняка.
Весь район и мыс ныне называются Радиогоркой, потому что профессор физики Александр Степанович Попов в 1899 году начал здесь впервые проводить на флоте опыты по передаче радиосигналов на расстоянии, преуспел в этом и дал имя всему этому району Северной стороны. Памятник изобретателю радиосвязи стоит на Матросском бульваре. К сожалению, нет пророков в свом отечестве: Маркони, признавая первенство Попова, быстрее зарегистрировал патент на прибор, организовав акционерное общество «Маркони и К.».
…Маленькая бухта за Михайловским фортом носит название Старосеверная, это — бывшая Северная бухта. Именно сюда ходили до начала девятнадцатого века все гребные суда, ялики, перевозя грузы и жителей через бухту. В первую оборону города, прикрываясь мысом Кордон, что ограничивает бухту с востока, здесь расцвёл небольшой, но очень колоритный рынок.
Всегда тут были артели рыбаков, а потом, после революции, рыболовецкие колхозы «Пролетарский луч», «Путь Ильича» добывали рыбу для великой страны. В марте 1959 года, по словам бывшего главного архитектора Севастопольского Морского завода им. Серго Орджоникидзе Б.В. Савченко, первого морского строителя НИИ «ЧНИИТС» (тогда — «609-й почтовый ящик») и было принято решение о строительстве коррозионной станции в Севастополе.
Станция строилась на голом месте. Борис Васильевич прибыл как гидротехник и сошел на берег Старосеверной бухты с печатью и 200 тысячами рублей на счету в банке. Ни рыбаки, ни жители пещер мыса Кордон не были рады его появлению, но в процессе после появления жилых сборных домиков для работников и строителей, после сооружения первого причала отношение к нему и возводимой станции изменилось.
Прошло время, и коррозионная станция превратилась в научно-исследовательский институт, который в ходе перестроечных пертурбаций оказался почему-то не нужным стране. Десятки лет институт боролся с биологическими обрастаниями судов, работал над системами очистки воды и многим другим, что составляло гордость научного коллектива. Неформальное название института — «коррозийка». Последним директором НИИ «Черноморский научно-исследовательский институт технологии судостроения» был доктор технических наук Павел Никитович Выхристюк, многое сделавший для города и жителей Северной стороны Севастополя.
В глубине бухты вдоль устья было распланировано небольшое футбольное поле, любимое место футбольных баталий местных мальчишек в 60-годы прошлого века. Особенно там было интересно, как вспоминает старый яхтсмен Лазарь Валентин, когда туда приезжал на учения 410-й комендантский полк на лошадях; он располагался в казармах, в глубине мыса Конрафорс, где базировалась в Крымскую войну 4-я батарея.
Ну а здешнее море, как тогда, так и сегодня… все его берега в летнюю пору заняты прыгающими, плавающими, загорающими мальчишками и девчонками, для которых лето — отдых, а не туристический сезон. В бухте есть неплохой причал с явно просматривающейся счастливой перспективой для яхтсменов.
Фото В. Батанова.
