19o
Газету «Слава Севастополя» я, к сожалению, не выписываю по банальной причине: «немає грошей». И все же читаю «Славу» от корки до корки — беру все номера у соседей из второй квартиры нашего дома, где все работают…
В старейшей газете Севастополя мне все интересно: изложение событий в стране и городе-герое, новости культурной жизни, социальная тематика, особенно то, что печатается под рубриками «Вопрос в лоб», «Откровенно о важном». Привлекают «Профили» Андрея Маслова…
Но вот в номере за 18 октября 2013 г. попалась на глаза заметка под названием «Гуманитарная помощь из стран Западной Европы — севастопольским ветеранам». Она-то и заставила меня взяться за перо. Я целую неделю не могла оправиться от того ужасающего негодования, которое вызвала в моей душе эта, в общем-то, позитивная публикация.
«Да, дожили, — рассуждала я, едва унимая сердечную боль. — Победителям, оставшимся без рук, без ног, потерявшим зрение после Великой Отечественной войны, побежденные теперь милостиво шлют гуманитарную помощь: куртки, плащи (аж три); 25 ходунков, несколько пар костылей, более 100 очков…»
Господи, какой позор! Неужели наше государство так обнищало, что не в силах все это произвести в достаточном количестве и обеспечить поставку своим ветеранам?!
Стыдно было читать о том, что вообще-то уважаемые в городе люди выражали слова признательности зарубежным меценатам.
Ко всему в этой же заметке приводится удручающая статистика: оказывается, за «чертой бедности» рядом с нами живут еще 24 тысячи севастопольцев пожилого возраста. И уважаемый адмирал, комментирующий это событие, еще выразил уверенность, что первая партия «гуманитарки» не станет последней… Позор!
Я — ребенок войны и знаю не понаслышке о цене людской взаимопомощи. В нашей деревне жила одна семья, в которой росли 9 детей. Но вот грянула война, их отец погиб, мать умерла. Из этой семьи пятерых младших ребятишек государство определило в детдом. И когда воспитательница привозила их в деревню погостить у дальних родственников, мы, детвора, бегали посмотреть на них — на их невиданные шерстяные формы, хорошие туфли. Все это, по словам работницы детдома, присылалось из Америки. И такая помощь всеми воспринималась правильно: шла война, союзники делали добрые дела. Это никого не унижало, и благодарность была уместна.
Все пятеро детишек после выхода из детдома получили образование, им государство выделило жилье, они создали счастливые семьи…
В моей семье у родителей тоже было немало детей — шестеро. Я поехала учиться в город. В техникуме в 1946 году, когда еще сохранялась в стране карточная система, я получала в месяц как бы в помощь из США 500 граммов хлеба, 400 граммов подсолнечного или соевого масла, 800 граммов яичного порошка. И была очень благодарна людям из далекой Америки…
Выходит, наша страна после разрушительной войны находила средства, чтобы детей-сирот кормить, поить, одевать, учить, а студентам-сиротам еще и стипендии выплачивать…
А сейчас? Да одному лишь нардепу не дали бы за год средства на «лечение» да на поездки за границу всей семьей, и всем бы нашим ветеранам войны в Севастополе хватило бы с лихой, чтобы обеспечить их сиюминутно действенными лекарствами, которые так необходимы им в данный момент.
…Сколько в стране лесов (на тысячи костылей хватит), в космос летаем (опять же тысячи ходунков в силе сделать), рынки ломятся от различного тряпья (уж куртки да плащи для ветеранов — не государственная проблема…).
И еще — все из текста той же злосчастной заметки о «государстве с протянутой рукой». Оказывается, нужно сейчас провести еще подготовительную работу, чтобы выяснить, в чем же нуждается каждый ветеран. А где вы, социальные работники, были раньше? Этим людям, так нуждающимся во многих жизненных благах, вообще-то уже около или за 80! Чего ждем? Утренней звезды?
…Мой отец, прошедший всю войну, весь в осколках, вернувшись домой живым, никогда, слышите, никогда не шел в сельмаг за вареной колбасой, которая полагалась по спискам фронтовикам. А на упреки матери отвечал: «А тем семьям, чьи отцы не вернулись, почему им ничего не «выделяют»?»
Вот как надо любить свою Родину, хотя родители моего папы были репрессированы, а он и его трое братьев честно и храбро сражались за независимость страны, тем не менее отнявшей у этих вчерашних мальчиков отца и мать.
Как-то «не так» смотрятся сегодня наши социальные ценности и достижения, кривобоко, что ли…
Я вот недавно было попыталась на вполне законных основаниях оформить себе субсидию. Полмесяца обивала пороги контор и учреждений. Наконец «выбила». И что? Получила 10 гривен 22 копейки. То есть на три буханки хлеба. Смех и опять же — позор!
О себе. Педагог. 84 года. 38 лет стажа. Пенсия — 1100 гривен. Чтобы выжить, таскаюсь на огород, что-то с грядки ненароком и сниму. По-настоящему ухаживать за овощами, поверьте, уже нет сил.
На душе стало легче — выговорилась! С отсылкой письма в редакцию, правда, подзадержалась — пенсию ждала. Извините, господа журналисты, за длинное письмо, но поверьте, действительно — наболело!
С уважением
Н.С. Рыбина, жительница ул. Гоголя.
