14o
Южный город у моря в декабре. Шторм выдавливает с пляжа «моржей», и они с достоинством отступают, только полностью обледенев.
В соседних квартирах собирают двух молодых людей в Киев на митинг. Колю Сидорова и Иосифа Шнеерсона. Колина мама с мокрым полотенцем на голове лежит на диване, жена, повязывая Коле тёплый шарф, говорит:
— Но ты в толпе не жмись к девушкам! Они там все разгоряченные, а я знаю тебя!
— Маша, у нас другие задачи, и руки у меня будут заняты транспарантом!
— Я буду следить по телевизору, если замечу — приеду и выволоку!
Бабушка торжественно вынесла икону Николая Угодника.
— Бабуля, опять без очков? Это портрет царя Николая Второго! Икона рядом!
Папаня одобрял поездку и выпивал на посошок один.
— Правильно, сынок! Азаров — мой одногодок, а такие соображают! Хай мусорные баррикады подвинутся, Киев у нас общий! Я там когда-то в командировке одну цацку встретил, так я тебе скажу…
— Витя, не морочь мальчику голову! — подала голос мама. — Коля, на морозе кричи меньше, у тебя гланды!
У Шнеерсонов дела слегка затянулись.
— Ося, не с твоим счастьем ехать туда! — уверяла мама. — Я не против Киева, если в гости к тёте Вике, которая будет носиться с фото сыночка, который цветёт в какой-то слаборазвитой стране! Он эгоист, он будет там развиваться один, без местного населения!
А ты не умеешь ночевать на площади в морозы! Ты устроишь хорошим людям санитарные потери! Нет, из-за тебя на моей могиле последняя дата будет на десять лет меньше, чем я рассчитывала! Софочка, ты стоишь как не жена, а друг дома!
— Ося, — сказала жена, — я проверила спальный мешок, он только для одного туловища, понял, да? И почему ты хочешь на Майдан, а не на Европейскую площадь, как все приличные люди, за президента?
— Софа, я за дело президента, но хочу на Майдане переубедить тамошнюю публику!
Я литератор, я имею красочное слово! Там Боксёр — незрелый политик, я ему обрисую настоящее положение дел!
— Ося! — подскочила мама. — Они снимут твои очки и наденут себе, чтобы лучше рассмотреть такого наивного! Это даст тебе ещё три минуты перед утратой сознания! А в то, что ты хороший литератор, верю только я, остальные считают, что таки надо подождать! У тебя красивое, но характерное лицо, а там генетически свободный народ, они имеют памятник обер-лейтенанту, и они наступят тебе на ногу!
— Но среди них передвигается неповреждённый Яценюк, а он — вылитый наш дядя Соломон из Геническа! А у меня с ним сходство невероятное!
— Хорошо, я не поеду!
— Да? А Смирнов поедет стоять за двоих? Могут подумать, что мы плохие бойцы!
— Тогда поеду!
Дедушка Миша вынес солдатскую каску, которую хранил со времён войны с белофиннами.
— Надень. Ветер с карниза кирпич может сдуть. Я в ней Киев брал. Там я вырвал из вражеских лап одну блондиночку, ну, я тебе скажу…
— Папа, хватит про ужасы войны! У ребёнка впереди масса впечатлений!
И они поехали. И выстояли. Но это уже другой рассказ.
(Севастополь. Декабрь 2013 г.).
