11oВ эпоху тотальной инфантильности мужчин (от мелких клерков до политиков) очень тяжело встретить человека со своими убеждениями, не меняющимися десятилетиями. Кто неподвластен моде, массовым психозам, «веяниям времени»… У которого есть собственный кодекс чести и кто дает присягу лишь раз в жизни. Тот, каких издревле уважительно называли «правильный мужик», кого любили друзья и ненавидели, но опасались враги. Сергей Глушаков всем этим требованиям полностью соответствует и по праву стал героем самой мужественной рубрики «Профили».— Однажды в прошлом веке я попросил тебя написать краткую автобиографию. Вот что из этого получилось: «Родился в 1969 году. Рождённый и получивший воспитание в семье некогда славного и богатого дворянского рода, в одночасье обедневшего в 1917 году. С 1995 года живу в Севастополе, куда «сбежал» с женой и дочерью с Дальнего Востока России, т.к. оказался невостребован Родиной как капитан-лейтенант подводного флота. Ныне режиссёр государственной телерадиокомпании, получивший второе образование в Киевском телерадиоинституте. Занимаюсь профессиональной и любительской фотографией. Имел честь быть режиссёром записных монтированных телепрограмм художественно-публицистического и музыкально-развлекательного жанров, завоёвывавших неоднократно призы и звания на международных фестивалях. Режиссёр прямоэфирных циклов на Севастопольском телевидении. Сочинял, творил и снимался в рекламной телепродукции. Весьма небезразличен к творчеству Квентина Тарантино.
Богатое спортивное прошлое. Заядлый путешественник-одиночка. Горный пеший турист круглый год. Увлекаюсь подводным плаванием. Спортивную форму не утратил и при росте 183 см вешу 80 кг. Брит наголо, но, судя по цвету косы на затылке, — шатен. Глаза серо-голубые. Характер нордический. Нетерпим к хамству, симметрии, липким рукам и грязной обуви. Коммуникабелен. Легко нахожу общий язык с представителями разных сословий, но люблю одиночество. Крещён в православной церкви, но разделяю постулаты буддизма. В жизни руководствуюсь принципами Ницше, Шопенгауэра и Лао-Цзы. Очень люблю животных. Имею гнедого жеребца, таксу и кота. Занимаюсь дрессировкой и верховой ездой. Любую тяжёлую физическую работу на открытом воздухе предпочитаю душному кабинету. Счастливый обладатель уникального в своём роде мотоцикла, построенного исключительно под себя, как средство самовыражения и достижения свободы. Убеждённый натурал».
Что изменилось в автобиографии за эти годы? Что бы ты хотел исправить, а что добавить?
— Исправить в том, что написал 10 лет назад? А что тут можно исправить? Что вообще можно исправить в своем прошлом?! И разве я несу ответственность за того ещё вполне молодого, не утратившего сил, друзей, надежд, амбиций, чувств, наглости молодого мужчину, написавшего все это про себя? Ничего, кроме срока работы на Государственной телерадиокомпании, ставшего не восьмилетним, а восемнадцатилетним, да веса своего бренного тела — теперь я вешу 85 килограммов…
Якорей стало больше. Якорей, которые держат на земле-матушке. Вот так всё и всех бы бросил, да держат… Покамест… Нет! Всё правильно там написано! Всё!
— Как морские офицеры становятся классными профессиональными операторами, монтажерами, режиссерами? Твой взгляд на твоем же примере?
— Знаешь, однажды, служа на аэродроме (а это было после флота), многие пожимали плечами: как это угораздило подводника попасть, пусть и в морскую, но авиацию? Так вот, был свидетелем одного разговора. Рассказывал бывалый подводник: «Пришёл как-то к нам на лодку бывший лётчик. Так спасу от него не было, всё ходил по отсекам да спрашивал про глубину да погодные условия. Достал всех! Через полтора-два месяца выяснилось: всё мечтал на лодке мёртвую петлю сделать. Избавились от него от греха подальше». Вот как-то так и становятся. Нечего таким, как я, на флоте делать: симметрию не люблю, строй бесит, идиоты-начальники раздражают. Стандарты… однообразие… мерки… уставы… Однако свою флотскую форму люблю! Два-три раза в году с радостью готовлю и надеваю её, на парад в День Победы — обязательно!
— Профессионально занимаясь телевидением много лет, считаешь ли ты, что оно позитивно влияет на зрителей? Не подменяет ли со временем реальную жизнь?
— Со временем понял одно: те, кто делает ТВ, кто создаёт новости, кто лезет с экранов телевизора или компьютера к нам в дома, обязаны платить нам пожизненную пенсию! Провёл домой телефон — получи денежную компенсацию! Приволок телевизор или протянул Интернет — ежемесячное пособие! Взял в пользование мобильник — засыпать его деньгами! Мы же добровольно впускаем в свою жизнь эту дрянь! А кто нам возместит ущерб от потраченного времени на поиск «правды» в новостях шестидесяти телеканалов?! Или кто вылечит психоз ребёнка, приученного сызмальства пялиться в движущиеся картинки? А кто вернёт мне ускользнувшую Музу, которую спугнул звонок телефона?! Телевидение — зло! И те, кто его «делают», «пачкают» свою карму. И твой покорный слуга — в их числе.
Но я рад, что в моей жизни «случилось» ТВ! Ведь благодаря ему у меня появился друг! Да! Самый настоящий друг! У меня никогда не было такого! Пойми правильно, я не идиот и прекрасно понимаю, что человек, проживший на земле более сорока лет, не один, не два десятка раз многих называл друзьями, однако такого друга у меня не было ни-ког-да! Теперь я и понятием этим, «друг», стал как-то по-новому дорожить. Так что уже за это спасибо СТВ!
— Ну а теперь — любимая тема. Его величество мотоцикл!
— Знаешь, только что я был в мастерской. Так я называю свой гараж, где не просто стоит моё «железо» — оно там живет! И я всякий раз возвращаюсь в свой мир, едва переступив порог мастерской. Здесь живут мои мотоциклы! И провести в мастерской без дела невозможно и полчаса. Всегда найдётся что подкрутить, протереть, поменять, подкачать, отпилить и приклеить. Меня поймёт лишь тот, кто ездит на настоящем «железе», а не на одноразовых «пластиковых стаканчиках» конвейерной сборки.
Просто мне по душе и по сердцу всё то, что я делаю. Еду ли я на 70-летней «старушке» в своей лейтенантской военно-морской форме в колонне парада Дня Победы или мчусь по осевой, зля и раздражая водителей четырёхколёсных телег, — мне это нравится! Как долго это продлится? Не планировал и не буду. Хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах.
— Расскажи об этой грустной истории, как ты собственноручно хоронил своего коня, который по нелепой случайности чуть не убил тебя. Понимаю, что тяжело, но это очень драматичная история! И как в твоей жизни появился еще один конь. Как звать, какие чувства ты испытываешь к нему, а он — к тебе? Как вообще появилась твоя привязанность к лошадям?
— Все не так. Это был зверь, который ни-ког-да не сделал мне плохого! Привязан был ко мне, как пёс. Слушался малейшего шёпота подо мной. Тогда как сядь на него кто-либо — будет стоять, как табурет. Хоть ты гвозди в него вбивай! Вероятно, четвертинка ахалтекинской крови проявлялась в нём вот так. Взял я его малышом. Выдернул из-под ножа — не забрал бы, забили бы на мясо. И покупал его по мясной цене. Воспитывал, тренировал, лечил, кормил, заезжал сам. Гонялись на соревнованиях. Брали призы. Учились прыгать через препятствия. На «голом» коне, т.е. без сбруи и седла, с закрытыми у него глазами прыгали через метровый барьер. Носились по степям целыми днями. Уходили утром, а возвращались ко сну. Спали вместе, купались, паслись, крали яблоки в садах. А потом…
Потом всё закончилось за полсуток. Он умирал у меня на руках с вечера до утра. Его огромная тёплая голова лежала у меня на коленях и смотрела на меня левым глазом, а я не знал, как ему помочь. Так с моим отражением в левом глазу он последний раз и вздохнул. Я закопал его ещё тёплым. Сложил к нему в могилу всё, что связывало меня с ним, как мне тогда казалось. Оставил лишь прядь волос из хвоста. Чёрные, как смоль, они и по сей день лежат у меня в кармане, словно оберег. Я закопал своими руками огромный, теплый, ароматный кусок своей души! Самый лучший! Тогда моя жизнь закончилась. Мне так казалось. Его звали Амра. Это — Солнце в переводе с абхазского. И вот моё Солнце зашло навсегда, и наступила беспросветная тьма.
Полгода я не мог и думать о том, чтобы вернуться в тот мир. А тут приехал как-то проведать могилу своего друга. К живым коням даже не подходил. Безразличны они мне. И по сей день, если честно. «Лошадиные» люди видят, что я маюсь. Возьми да подсунь мне эту «арабскую морду». Говорят, что справиться с ним никто не в состоянии. Возьмёшься — забирай! Иначе отправится он на колбасу. Ну, старая схема! А он возьми да положи мне голову на плечо, когда я зашёл в леваду. Ото всех шарахался, как от прокажённых, а тут — на тебе!
Словом, вернулся я в лошадиный мир. Уже в который раз. Теперь «ломаем» друг другу характер и кости. Доказываем превосходство. Ему семь лет. Зовут Подвиг. Как бы намекает своим прозвищем, что я совершаю его всякий раз, садясь на него. Пара рёбер, ключица, пальцы, ушибы, ссадины, синяки — вот его «зарубки» на мне. Кости срастаются, раны зализываются, обиды забываются. Это, конечно, не Амра! И волоска из его гривы не стоит! Но… Люблю этого «мусульманина», чтоб ему хорошо жилось!
— Ты оставляешь впечатление «одинокого волка». Да и твой любимый мотоцикл назван «Мистер волк»…
— Понятное дело, когда ты оказываешься один на один с дорогой, ветром, скоростью, простором, благодаришь Бога за то, что у тебя руки не из… да и голова на плечах. Когда какие-нибудь идиоты спрашивают «Сколько он стоит?», отвечаю: «Четыре года жизни». Самое забавное, что, казалось бы, ну едет и едет себе. И неплохо едет! Да и выглядит не хуже, несмотря на пережитую некогда аварию, в которой нас обоих «скрутило в бараний рог». Обоюдные травмы даже перечислять не стоит. Перелом рёбер на мне — самые наилегчайшие из них. Но выжили! Опять зализали раны. Поднялись из руин. Починились. И поехали!
О раритете?.. Мы сами скоро станем раритетами. Но это настоящий мотоцикл: «М-72» 1947 года. Мало того, что он с «родословной», так это ещё и техника, которую делали люди, а не роботы! Это — мотоцикл! Он превосходен в своей лаконичности и военной строгости. И буйством красок он не балует — чёрный. Что же до его «родословной»… На нём в своё время ездили адмиралы Кузнецов и Октябрьский. А потом одним из них он был выведен из состава комендатурской техники и подарен Борису Шейнину, легендарному фронтовому фотографу, снимавшему водружение Красного Знамени над рейхстагом в 1945 году. Теперь на нём езжу я! Ну «езжу» — громко сказано. Выезжаю каждый год на парад Победы и 22 июня в школы к детворе, когда просят показать боевую технику.
— Исторические фигуры или ныне живущие, в их числе кумиры есть?
— Есть пара-тройка уважаемых мною персонажей: император Александр III, Стенька Разин, Емельян Пугачёв, Иосиф Виссарионович… Из ныне живущих кумиров нет. Не смеши меня!
— Со стороны ты оставляешь впечатление фаталиста: лично я знаю минимум три случая, когда ты был на грани… Думаешь, это случайность или в тебе что-то «поломалось»?
— «Слухи о моей смерти изрядно преувеличены!» Меня уже пару раз после аварий «хоронили». Забавно, знаешь ли, вернуться с того света. И что значит «на грани»? Да я всё время на грани! В физическом и моральном смыслах. Вышел из дому — «подставился». «Вышел из себя» — шаг до безумства. Если богам угодно — уберегут и от того, и от другого. Лопнул тросик сцепления при выезде из гаража — богам угодно, чтобы я задержался на четверть часа и не попал во что-то худшее. Выпал из седла, поломался — полежи, братец, пару месяцев, подумай, вспомни, где кому что плохого сделал-пожелал. Вот как-то так. А случайностей, в принципе, нет. Любая случайность — сегмент закономерности!
— Мой любимый вопрос, который я редко кому задаю: мужчина и женщина — это «плохой мир» или «хорошая война»? С чем у тебя ассоциируется феномен Фемины (не движения, а Женщины)?
— Вообще-то с годами взгляд на институт бракосочетания претерпел в моём сознании изрядную эволюцию. Теперь я его вижу как «неестественный союз, принуждающий союзников к нездоровой моногамии, полный мелких ссор и вынужденных компромиссов, превращающий обоих участников в постоянных неврастеников». Это словами одного из любимых мною персонажей. По моему глубокому убеждению, женщины делятся на две категории: умные и… не очень. Вторая — вообще неинтересна, пусть их и подавляющее большинство. А первая делится на красивых и… не совсем. Вторая порой бывает интересна, но ненадолго. А вот первая — сущие бесовщина и роскошь! Если красавица умудрилась сберечь всю вселенскую мудрость, какую Всевышний вкладывает в представительниц слабой половины человечества при рождении (в отличие от мужчин, о которых мы говорим «умён не по годам!»), то встреча с та-аким шедевром может стать чем угодно: и «плохим миром», и «хорошей войной». Причём в первом случае я готов годами «вести переговоры», «покупать дипломатов», «засылать шпионов», а во втором — сразу либо «погибнуть», либо «сдаться в плен».
— Чего ты боишься в жизни, если, конечно, боишься?
— В этой жизни, оказывается, надо бояться практически всего. Бактерии, катастрофы, кризисы, эпидемии, коллапсы и прочая чушь. Такой «ассортимент»! Так и до паранойи недалеко. Боюсь конечно! Боюсь пережить своих детей, а тем страшнее — внуков. Вот, пожалуй, и всё.
— Ты смог поступить, как римский Цезарь Диоклетиан, который добровольно отказался от императорства, заявив: «Ах, если бы вы видели, какую капусту я вырастил в Сплите…»?
— Ты бы видел, ка-акую морковь я вырастил на конском навозе возле конюшни… А какую тыкву!!!
Это все, что удалось разместить на отведенной газетной полосе о ныне редко встречающемся виде гомо сапиенс мужского пола. Харизматичный славянский мужик с длинной буддистской косичкой на обритой голове. Мужик, который не добивает умирающего коня, чтобы продать мясо, а собственноручно хоронит его! Поверьте: такие люди никогда не смогут совершить подлость или предательство в отношении других людей, но отстоят свой дом в случае беды. Побольше бы таких мужиков в армии, в милиции, в политике — везде. И тогда бы каждый из нас понял, что действительно — «Время жить в Севастополе»!
