ИЗВЕСТНОМУ СОВЕТСКОМУ КОМПОЗИТОРУ ИСПОЛНИЛОСЬ БЫ 100 ЛЕТ.
Песни на музыку Аркадия Островского «Пусть всегда будет солнце», «А у нас во дворе», «Песня остается с человеком», «Так провожают пароходы», «Спят усталые игрушки» хорошо известны каждому человеку на постсоветском пространстве.
Среди самых известных исполнителей произведений композитора — Иосиф Кобзон, Эдуард Хиль, Муслим Магомаев, Тамара Миансарова, Майя Кристалинская, Эдита Пьеха.
О том, каким человеком был его отец, рассказал сын Аркадия Ильича — академик Российской академии наук, президент Российского физиологического общества имени И.П. Павлова Михаил Островский.- Отец прожил всего 53 года, — говорит Михаил Островский. — Активного творчества ему было отпущено лишь около 20 лет. И поразительно, как много он сделал и, главное, как много его песен до сих пор живет.
В этом году отцу исполнилось бы 100 лет. И этот юбилей в России широко отмечается. Во многих городах прошли фестивали его песен. Гала-концерт состоится 2 марта в Большом Кремлевском дворце. Вести его будет верный ученик отца — Иосиф Кобзон, который пришел в наш дом совсем юным студентом института имени Гнесиных и для которого песни отца были первыми на его долгом и замечательном творческом пути.
— Что в вашем доме напоминает об отце?
— Весь его архив я передал Музыкальному музею имени Глинки в Москве. На днях там открылась выставка, посвященная жизни и творчеству отца. А дома у нас остался, например, «Золотой соловей» — это такая скульптурка из янтаря, которую он получил в 1963 году в качестве награды на фестивале в Сопоте за песню «Пусть всегда будет солнце» — ее там исполнила Тамара Миансарова.
Конечно, сохранились и многие личные вещи отца. Но главная память об Аркадии Ильиче, естественно, помимо его песен, — это два моих сына, Сергей и Аркадий, а также шестеро моих внуков. Музыкой занимаются старший внук Никита (ему уже пятнадцать лет) и тринадцатилетняя внучка Ася. Восьмилетний Петя и шестилетняя Лиза будут петь «Пусть всегда будет солнце» на юбилейном концерте своего прадедушки в Москве.
— Каким вспоминается вам отец?
— Веселым, добрым и простым. У нас дома всегда было много народу: поэты и исполнители, с которыми отец работал. Приходили и по многу часов, а иногда и дней, репетировали Иосиф Кобзон, Муслим Магомаев, Эдуард Хиль, Майя Кристалинская. Я дружил с Хилем, до сих пор дружу с Кобзоном — ведь мы почти ровесники.
— В одном интервью Иосиф Давыдович говорил, что именно Аркадий Островский вывел его на большую сцену и дал путевку в жизнь.
— Так и было. Отцу без конца названивал студент-вокалист из «Гнесинки» Иосиф Кобзон. Наконец он пробился к Аркадию Островскому и просил дать ему возможность исполнить какую-нибудь новую песню. Кобзон отцу понравился. Первой его песней стали «Мальчишки», которую он исполнил в дуэте с другим студентом — Виктором Кохно. Сохранилась фотография с надписью отца: «Талантливому певцу — первому исполнителю моих песен Иосифу Кобзону». Аркадия Островского Иосиф Кобзон считает своим учителем.
Бывали у нас дома и поэты: Лев Ошанин — с ним отец написал очень много песен, в том числе и «Пусть всегда будет солнце», Константин Ваншенкин — песня на его стихи «Как провожают пароходы» популярна и любима до сих пор, Сергей Островой — всем известна их с отцом «Песня остается с человеком». Чаще всего отец сначала создавал музыку, а потом предлагал поэту, который писал на нее стихи. Они встречались и вместе подолгу работали за роялем.
— Слышала, что Аркадий Ильич обладал потрясающим чувством юмора…
— Да, это так. Вспоминается случай. Когда отец написал «Песня остается с человеком», один довольно известный ленинградский музыковед раскритиковал ее. Отец жутко расстроился. И вот Аркадий Ильич приехал в Ленинград. В Союзе композиторов показал ленинградцам свои новые работы, среди них была и «Песня остается с человеком».
Потом началось обсуждение. А в песне, если помните, есть такие строки: «Тот, кто песни петь и слушать не умеет, тот не будет счастлив никогда!» Вот их-то отец нарочито громко пропел, демонстративно повернувшись из-за рояля к этому критику, сделав при этом ударение на «…тот не будет счастлив никогда!» Был такой скандал, ужас! (Смеется).
— Откуда, как вы думаете, у Аркадия Ильича композиторский талант?
— Его отец, Илья Ильич Островский, был в Ленинграде известным настройщиком роялей. Его очень ценили в Ленинградской консерватории. Крупнейшие музыканты обращались к нему с просьбой настроить рояль, так как он делал это замечательно. А настройщик должен иметь абсолютный музыкальный слух. Думаю, его музыкальные способности передались и моему отцу. Он был музыкантом от Бога!
А профессиональным композитором стал вот как. Аркадий Островский долго проработал в джазе Утесова. Был там и пианистом, и аккордеонистом, и оркестровщиком. Но в конце 40-х годов решил уйти от Утесова, чтобы целиком отдаться композиторской деятельности. Отчаянный поступок, ведь попасть в джаз-оркестр Утесова было настоящим чудом, а уж уйти из такого джаза в… никуда — настоящим безумием.
В джаз Утесова отец попал вот как. Еще совсем молодые тогда мои родители куда-то ехали и случайно очутились в одном купе с директором оркестра Утесова, Лазарем Рахлиным, — красивым, крупным пожилым человеком с большими седыми бровями. Отец Рахлину всю дорогу играл на аккордеоне. В конце пути Рахлин взял номер телефона отца, но обещать — ничего не обещал.
А вскоре раздался чудесный звонок: Рахлин приглашал к Утесову на репетицию. Леониду Осиповичу очень понравился Аркадий Островский, но в коллектив его взяли не сразу. После некоторой довольно продолжительной паузы пришла почти правительственная телеграмма о зачислении в джаз-оркестр Утесова Аркадия Островского вторым пианистом и аккордеонистом. Отцу тогда было 26 лет.
— И вдруг оставить такое место, о котором многие музыканты и мечтать не могли!
— Отец, конечно, шел на риск, но мама его поддержала. А Утесов рвал и метал! К слову, Леонид Утесов и Клавдия Шульженко были первыми исполнителями первых отцовских песен. С добрым домом Утесовых связаны у меня самые светлые детские и юношеские воспоминания. Меня родители часто «подбрасывали» к ним, когда уезжали на гастроли.
Мы не раз бывали в этом доме на днях рождения. Собирались интереснейшие люди, можно сказать, цвет театральной и эстрадной интеллигенции: Соломон Михоэлс, Аркадий Райкин, молодые Миронова и Менакер, да и многие другие легендарные теперь люди. Всегда было весело.
Мне вспоминается, как однажды отец разыграл Утесовых 1 апреля. Голосом водопроводчика он сказал милейшей Елене Осиповне, жене Утесова, по телефону: «Будем отключать воду — запаситесь!» Утесовы поверили, открыли все краны, но что-то недосмотрели, и вода в ванной перелилась, затопило почти всю квартиру, намок даже огромный ковер в гостиной.
Не подозревая обо всем этом, отец перезвонил Утесовым и весело поинтересовался: «Ну что, воду набрали?» Добрейшая Елена Осиповна чуть его не убила.
Утесов искренне любил отца и высоко ценил его. Спустя тридцать с лишним лет после ухода от него Островского в своей книге воспоминаний «Спасибо, сердце» Утесов писал об отце так: «И он стал профессиональным композитором. А мы лишились отличного пианиста. Вот так всегда: укажешь человеку путь и на этом пострадаешь. Но в данном случае мне не жалко, я подарил его всем».
— Какие увлечения у него были помимо творчества?
— Купив киноаппарат, очень любил снимать фильмы о друзьях и знакомых. Тогда это было в новинку. Обожал водить автомобиль. У него была редкой расцветки двухцветная «Волга» — темно-зеленый низ и салатовый верх, на капоте — блестящий олень. Все знали, что это машина Островского. Он никогда ее не запирал. Потом я ездил на этой «Волге».
К слову, водить меня отец научил, когда я был еще в седьмом классе. На почти игрушечном голубом «Москвиче» с переключением скоростей на руле мы колесили по московским переулкам вокруг Чистых прудов. А потом отец доверил мне вести свою машину по узкой извилистой горной дороге на Ай-Петри. Сам сидел рядом — серьезный, сосредоточенный. Как это все было здорово!
— Приобретя всесоюзную популярность, ваш отец по тем временам был человеком состоятельным?
— Да, в последние годы он получал довольно большие авторские отчисления, но в начале композиторской жизни, когда мы жили в 18-метровой комнате в коммунальной квартире, денег очень даже не хватало. Жили от гонорара до гонорара. Ежемесячной зарплаты после ухода из оркестра Утесова не было.
— Знаете историю знакомства ваших родителей?
— Мама моя, Матильда Ефимовна, была балериной, танцевала на эстраде. Отец ей как-то на репетиции аккомпанировал на рояле — вот и познакомились, когда были очень молодыми.
— Как отец вас воспитывал?
— Мне он всегда говорил: «Самое главное в жизни — писать хорошие песни», подразумевая, что любое дело нужно делать хорошо. Если учишься, то учись отлично. Если занимаешься наукой, то делай хорошую науку, был максималистом. Очень хотел, чтобы я окончил школу с золотой медалью, так и получилось. Потом я поступил в университет на биологический факультет. Отец мечтал, чтобы я занимался наукой. В шутку вместо «Доброе утро!» часто спрашивал: «Мишка, ты еще не профессор?»
— Как и где вы любили отдыхать?
— Больше всего нам нравилось отдыхать в Крыму — в Мисхоре, Форосе, Симеизе. Довольно часто мы ездили туда на машине. Снимали комнату частным образом. А последние годы родители, уже без меня, конечно, отдыхали в санаториях в Мисхоре или в «России» около Ялты.
— От чего умер Аркадий Островский?
— Отец уехал в Сочи, где организовал первый фестиваль «Красная гвоздика», которому дала название эта его песня. И, словно с фронта, из Сочи не вернулся, умер в небольшой городской больнице. У него была язва желудка, требовалась операция. Отправляясь в Сочи, сказал врачам: «Вот фестиваль закончится, тогда лягу на операцию». Но до нее не дожил.
Перед тем как ехать на фестиваль, отец начал писать песню — на рояле остались нотные строчки. Друзья отца, композиторы Оскар Фельцман и Александра Пахмутова, превратили их в клавир, Лев Ошанин написал слова, а Иосиф Кобзон спел эту песню, получившую название «Время». Фактически это был реквием…
Когда отец умер, таким молодым и уже очень популярным, проститься с ним в Дом Союза композиторов в Москве пришло так много народу, что нельзя было пройти по улице. Это можно только сравнить с прощанием с Высоцким. На гранитном памятнике отцу на Новодевичьем кладбище выгравирована нотная строчка со словами «Пусть всегда будет солнце!»
— И сегодня песни вашего отца не утратили популярности. Например, «Песня остается с человеком» остается бессменным гимном программы «Песня года» уже многие годы.
— А песня «Спят усталые игрушки» звучит каждый вечер по телевизору уже больше пятидесяти лет! Это, скажу вам, невероятно. К слову, песни моего отца прозвучали совсем недавно и на открытии Олимпиады в Сочи — «Пусть всегда будет солнце» и «Вокализ». И я счастлив, что песни отца живут и их поют.
По материалам газеты «Факты», N 35 (4013) за 26 февраля 2014 года.