14o
Рубрику ведет Леонид СОМОВ.Хочу поделиться с читателями «Славы» таинственными подробностями одной жутковатой истории, в которой некие силы меня избрали в качестве медиума, не знаю, как еще это назвать.
Дело было в мою далекую студенческую бытность, когда я учился на втором курсе филфака тогда Куйбышевского университета. Помнится, скинули мы два последних экзамена в июне 1985 года и перед тем как разъехаться по домам, решили устроить отвальный междусобойчик. Набралось желающих повеселиться человек двадцать, а, так сказать, место для «поляны» предоставил наш сокурсник Женька Провоторов, который жил на ул. Фрунзе в старинном купеческом особняке, чуть ли не в родовом гнезде, как он уверял!
Вечеринка была в самом разгаре, когда ко мне подошел мой приятель Витька Натанзон, коренной одессит, любитель различных хохм, подначек и розыгрышей. Мы знали, что наш сокурсник Петр Вартагава (кажется, абхазец) был отчаянно влюблен в первую красавицу курса Эмилию Курамшину. Он с ней встречался последние полгода, но буквально месяц назад меж ними проскочила какая-то искра с отрицательным зарядом, и они разругались.
Впрочем, Эмка (мы были земляками, оба — с Бугульмы) после сдачи экзамена по культуре русской речи поехала в общагу со мной и пожаловалась на Петю, мол, дуется, дурачок, первым мириться не хочет…
Я со смехом, помнится, рассказал об этой ситуации Витюхе Натанзону, и вместе еще дружно посетовали, мол, Петька настоящий пентюх, так может и потерять классную деваху…
Так вот, как я уже говорил, в разгар вечеринки ко мне «подъезжает» наш хохмач из Одессы и предлагает незаметно нацепить булавками на спину Петру такую вот надпись: «Эмма, сдаюсь!»
Посмеялись, взяли «в долю» еще одного парня, мол, отвлекать будет, и без помех все это и осуществили. Сидит себе Петька за столом, поглядывает на улыбающихся приятелей, и невдомек ему, что это он — объект их веселого настроения.
Тут подходит Женя, хозяин дома, и предлагает мне пройти в его спальню.
— Там тебе кто-то из приятелей звонит, зная, наверное, что ты здесь, раз номер телефона ему известен, — говорит он.
Заметьте, я поднимаюсь из-за стола и окидываю взглядом всю нашу студенческую бражку: вижу, как один парень играет на гитаре, а возле него веселая стайка наших девочек; кто-то пьет на брудершафт, кто-то просто скучает за столом, а наш «розыгрант» сидит и что-то строчит себе в блокнотик…
Я выхожу в коридор, миную спальню женькиных родителей, прохожу в его спальню и ощущаю, как моя белокурая шапка волос просто встает дыбом. Ужас пригвоздил мои обе ноги к полу. Что же я вижу? За прикроватным столиком сидит спиной ко мне… Петька Вартагава, держит в руке телефон и с кем-то мило беседует — очень доверительно, кстати. Причем на его спине видна наша табличка с хохмовой надписью: «Эмма, сдаюсь!», правда, чуть уже криво висящая.
Что интересно, в этой комнате заметно пахло каким-то газом и было очень прохладно…
Я не смог себя заставить засомневаться в том, что идти к нему или не идти? Какой-то силой меня просто вымело с порога женькиной спальни. На ватных ногах я, шатаясь, миновал коридор и возник у открытой двери гостиной, где гужевали мои сокурсники. И что же? Петька сидел себе на своем месте, но уже не заносил какие-то сведения в блокнотик, а… мило с кем-то беседовал.
Я был, конечно, просто в шоке. Но рассказывать о произошедшем своим товарищам не было смысла — засмеянный до потери пульса, стану объектом злых шуток.
Вот такой случай был со мной в далекие студенческие годы. Где-то я читал, что князь Вяземский так же увидел своего двойника и был ошеломлен, прочитав через его плечо (тот сидел в кресле за секретером) нечто такое, от чего князь пришел в ужас…
Я, к сожалению, не нашел в себе, увы, сил переступить в тот вечер порог женькиной спальни…
ОТ РЕДАКЦИИ:
Случай с князем П. Вяземским, действительно, зафиксирован в литературной Пушкиниане. Но мы приведем в пример еще один подобный казус, связанный уже с Александром Грином. В марте 1931 года в Москве бывшая эсерка Ксения Серебровская встретила на набережной бывшего товарища по партии Александра Гриневского. Они разговорились. Когда Ксения сказала, что собирается летом в Крым, Грин предложил ей его навестить и дал свой новый адрес в Старом Крыму. Когда Ксения там появилась, то увидела тяжелобольного писателя, никуда из Крыма не выезжавшего. Услышав крайне озадачивший его рассказ, Грин отреагировал в байроновском духе: «Надеюсь, я в Москве был не слишком назойлив и не пытался занимать у вас денег?»
В настоящее время феномен двойников исследует известный американский психиатр Глен Гоббард. Его выводы о встрече с собственным двойником полны оптимизма: встретив двойника, человек осознаёт, что другая жизнь — не вымысел фантастов и у него есть второе «я», которое будет существовать после его физической смерти. Образно говоря, по Гоббарду встреча с двойником — это всего лишь привет с того света, а вовсе не приглашение туда.
Чтобы стать менее уязвимым и более сильным, резко снизить возможность воздействия на вас отрицательных вибраций, насылаемых ведьмами и колдунами, необходимо освоение различного рода защит. Самым простым приемом от порчи и сглаза является перекрещивание рук или ног в разговоре с человеком, от которого можно ожидать неприятностей. При этом вы замыкаете контур своего биополя, стараясь не допустить его утечки или пробоев.
Более сильной является защита с помощью кольца. Большой и указательный пальцы одной руки соединяются с большими и указательными пальцами другой руки, образуя кольцо, три остальных пальца накладываются друг на друга.
