24o
В течение десятилетий в укромном углу квартиры севастопольской жительницы Н. без движения хранилась принадлежавшая отцу полевая сумка. С этой сумкой глубокой осенью 1945 года из покоренной Германии вернулся домой Георгий Григорьевич Зекин — отец Н. В течение последующих двух десятилетий он, агроном по образованию (и что еще важнее — по призванию), выращивал в крымской степи хлеб. В 1966 году он ушел из жизни.
Если что-то и дошло от Георгия Григорьевича до наших дней, так это боевые награды, в том числе орден Славы, медаль «За отвагу» и упомянутая полевая сумка. Н. было недосуг углубленно ознакомиться с ее содержимым. Время ушло на учебу в вузе, работу, воспитание дочери, прочие житейские дела.
В настоящее время женщина вышла на пенсию. Наступил, наконец, день, когда руки сами потянулись к сумке отца. В ней оказались его фронтовые дневники — десяток разноформатных блокнотов. На них остались следы дождей, солнца, пыли фронтовых дорог. К тому же солдат Георгий Зекин обладал неразборчивым почерком: записи в заветных блокнотах делались не за кабинетным столом, а на коленке или подвернувшемся на привале пне.
Кому не приходилось видеть хранящиеся в некоторых семьях пожелтевшие от времени письма с фронта! Судя по всему, все они прочитывались цензорами. «Лишняя» информация в письмах солдат вымарывалась специальными жирными чернилами. Заслуживающие доверия источники свидетельствуют о том, что ведение дневников на фронте не поощрялось. Удивительно, как сержант-связист Георгий Зекин со своими дневниками выпал из поля зрения всезнающих и всевидящих особистов и стукачей? Попади им на глаза некоторые записи солдата — угодил бы он, самое меньшее, в штрафной батальон. Почти день в день Георгий Григорьевич вел дневники с июня 1939 года до ноября 1945-го.
Кроме дневников, в старенькой, прохудившейся полевой сумке оказались иные бумаги: красноармейская книжка, денежный аттестат, бланк благодарности Верховного Главнокомандующего «за прорыв сильноукрепленной обороны немцев северо-западнее Шауляя (Шавли)», а также за овладение Полоцком и Даугавпилсом (Двинск)… Есть листочек с адресами четырех друзей-однополчан из Курганской области и Барнаула. Расставаясь, друзья, судя по всему, обещали писать друг другу. Есть и «Отзыв о тов. Зекине Георгии Григорьевиче»: «Тов. Зекин морально выдержан, политически грамотный, пользуется хорошим авторитетом среди своих товарищей».
Обращает на себя внимание еще один документ на пергаментной бумаге с подписью красным карандашом начальника штаба 106-го Краснознаменного стрелкового полка майора Митченко. Из его текста следует, что Георгий Зекин вместе с двумя другими воинами-орденоносцами 30 мая 1945 года направлялся в Москву на Парад Победы.
А теперь, собственно, выдержки из дневников солдата:5 марта 1945 г.
Вчера ночью узнал хорошие новости: войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова продвинулись еще на 100 км и вышли к Балтийскому морю. Таким образом, немецкая Померания отрезана от Германии. В свою очередь войска Рокоссовского тоже вышли к Балтийскому морю… День такой же морозный и ясный.
8 марта 1945 г.
Где-то наступают, рвутся вперед. А вот мы засели в этой Прибалтике, и черт его знает, когда закончим здесь свою миссию. Проходят дни, недели, а мы на месте. Все те же противные землянки, эти же леса и исковерканные поля. На передовой тихо, днем ни выстрела, только по ночам треск пулеметов.
9 марта 1945 г.
Хотелось бы не сидеть здесь и быть далеко на западе, в Германии. Там бьют, истребляют немчуру на его же земле. А здесь пусто и тихо, словно и войны нет. Но черт его знает, возможно, это счастье, что мы стоим здесь. Ходил утром в тыл. Потом сидел и писал письма.
15 марта 1945 г.
Вчера утром фрицы полезли в контратаку, но им дали духу. Вот и сегодня немцы опять полезли, разгорелся сильный бой, грохот артиллерии и треск выстрелов. Но сейчас уже тихо.
17 марта 1945 г.
Выпал снег, но все тает. Сильная грязь. Нового пока ничего нет. Немцы и вчера опять лезли слева, и опять им дали жару. А сегодня ночью наши автоматчики в засаде захватили «языка». И очень ценного, оказался латыш, знающий шесть иностранных языков. Он дал много нужных сведений.
19 марта 1945 г.
Утром большая радость — получил от Ани (жена солдата. — Составитель) письмо. Так был рад, и очень. Все же любовь не угасает. Никто мне не пришлет таких родных и близких писем, кроме нее. Написал Ане ответ. Получил письмо от друга Миши, тоже написал ответ. День прошел без происшествий. Пишу вечером. Ходил по траншее. Сколько убитых везде лежит под снегом!
22 марта 1945 г.
Сегодня радость неизмеримая — получил от Ани сразу два письма, за 2 и 5 марта. Очень и очень был рад этому. Мне кажется, я допустил подлость, что плохо думал о ней. Нет, это неверно, я ее по-прежнему крепко люблю. Я верю Ане, верю, что она любит меня, уважает. Буду писать чаще.
24 марта 1945 г.
Ну вот и весна, ярко светит солнце, тепло, и воздух наполнен свежим весенним ароматом. Всю прошлую и эту ночь лезет разведка немцев, все хотят взять «языка», но ничего не выходит. Сколько их, гадов, побили за эти дни, но немец — тупая и своенравная скотина, он выпьет и пьяный лезет. Всю ночь грохочет артиллерия, особенно где-то дальше, там, вероятно, идет то самое наступление.
С запада сейчас успешно наступают союзники, форсировали Рейн, преодолели линию Зигфрида и идут вперед на восток, к нам навстречу. Войска маршала Конева опять прорвали оборону немцев и идут в глубь фашистской Германии. Кажется, надежда есть, что когда-нибудь этим ужасам придет конец. Аня пишет, получив мое фото, что я худющий и измученный.
26 марта 1945 г.
Вчера ночью неожиданно мы перешли на новое место, опять влево километров на 15. Нас сменили литовцы. Половину ночи пришлось идти по липкой грязи. Тяжело с непривычки и, черт побери, неприятно. С сожалением мы расставались с печками, с теплом, со всем остальным. А эту ночь пришлось спать под открытым небом и на морозе. Конечно, мы за зиму засиделись, и теперь нужно привыкать опять переносить лишения фронтовой жизни.
1 апреля 1945 г.
Прошлую ночь мы опять шли и пришли почти на старое место. Не поймешь, что творится: там постройки, целый лагерь, каждый день были проверяющие, начальство… Я просто тогда забегался. А вот пришли в какой-то дурацкий овраг. Везде вода, внизу бежит речушка. Все это время льют дожди, беспросветно. Все покрылось водой, и мы промокли до костей. Все это время прошло в тяжелой бессонной ночи, потом восстановили развалившийся блиндаж, в котором до ужаса сыро. Как тяжело в эти дни было! Пришли радостные письма от Ани 13 и 14 марта, от Тоси и Зои. Всем написал ответы. Аня, милая, родная, когда же я увижу тебя и буду ли жив? Чувствую ее любовь, все ее думы и тоску. Весь вечер темный я проползал по дождю, восстанавливая связь и чуть не утонул. В этом овраге речка после дождей разлилась во всю ширь.
2 апреля 1945 г.
Всю ночь и весь сегодняшний день на дворе бушует непогода, ветер и дождь. Наверное, мы скоро поплывем. По всему оврагу хлынула вода. Землянки текут вовсю, да вот и у нас начинает капать, и везде стоит вода. Хоть караул кричи. Утром опять там форсировали эту речушку, вымок до костей, сейчас вот сушусь и вслед опять тону. Мы уже были и по другую сторону реки, и туда мне приходится ходить.
На нашем фронте тихо, а везде успехи замечательные. Взят Данциг — морской порт и крепость. Взято много городов в Венгрии, Австрии, Чехословакии и в самой Германии. Почти везде идет наступление, все теснее сжимаются тиски вокруг Германии, и это хорошо, скоро будет конец.
Да, вот сидим со своими ребятами в землянке и мечтаем о том, когда же будет это счастье и дождемся ли мы его. Как трудно!
18 апреля 1945 г.
Пролетели четыре дня, и опять новости и изменения. До 16 апреля у нас шла нормальная лагерная жизнь. Мы все строили и занимались. А в ночь на 16 апреля мы двинулись влево, ближе к Либаве, и пришли в те места, где наступали осенью и в начале зимы. Прошли километров сорок, трудно с непривычки.
С фронтов известия хорошие. Союзники форсировали Эльбу и подходят к Берлину. И теперь ясно: скоро войне конец. Мы здесь стоим в обороне пока. Вокруг раскинулись леса. Вчера ходил в батальоны, попал под обстрел, очень страшно. Как рвутся снаряды среди такой прекрасной природы! От Ани опять писем нет. Умер Франклин Рузвельт.
24 апреля 1945 г.
Красная Армия вошла в пригороды Берлина. А вчера и сегодня бои идут в самом городе. Войска Жукова прорвали оборону немцев шириной свыше ста километров и вошли в Берлин с востока. Войска маршала Конева подошли к Берлину с юга и вышли к Эльбе. Фашистская Германия доживает последние дни, и что будет дальше — увидим. Здесь же, в Курляндии, все идет по-прежнему. По ночам — яростный треск из пулеметов, автоматов. Днем — редкий артогонь. Вчера наша артиллерия била. Штрафники ходили за «языком», но без результатов.
Черт бы побрал эту Прибалтику вместе с Курляндией!
Дни стоят пасмурные, серые, дуют прохладные ветры, но робко зеленеет травка. На деревьях в лесах набухают почки и поют соловьи. Веселее теперь, ближе к теплу. Все думаю, и мысли заняты одним: когда же конец? Эта бешеная пальба. Бои идут в немецкой столице. С каким нетерпением мы все ждем, дожить бы только.
26 апреля 1945 г.
Радио еще принесло радостную весть: войска маршала Рокоссовского взяли крупнейший морской порт Штеттин. Рушится и трещит фашистская Германия по швам. Наступил час возмездия. Еще новость радостная: столица Германии со всех сторон окружена. От этого хочется плакать, смеяться, кричать «Ура!» Проклятый Берлин второй день уже со всех сторон окружен нашей артиллерией.
27 апреля 1945 г.
Еще радостные вести принесло радио. В районе Лейпцига войска 1-го Украинского фронта соединились с союзными войсками. Везде большое торжество, везде проходят митинги, везде слышно дружное солдатское «Ура!». Достигнуто то, о чем когда-то только мечтали. По этому поводу выступил тов. Сталин. Черчилль и Трумен сделали свое заявление.
Митинг состоялся и у нас. Выступал командир полка гвардии полковник Гетман. И мы крикнули дружно «Ура!» за Сталина, за нашу победу. Так весь этот день прошел и так всегда проходит. Скоро и мы вступим в бой. Эх бы, дожить бы до свадьбы-женитьбы! Одна теперь у нас мечта — о мире.
1 мая 1945 г.
Ну вот и наступил этот радостный, веселый праздник весны — 1 Мая. 28 апреля получил от жены Ани письма и фотокарточку и так был рад! Подолгу смотрю на родные черты лица. Годы и время изменяют людей, и посмотришь на Аню — бедняга, сколько она пережила, и все это видно, нельзя скрыть.
Еще вечером узнал, что передаю дела бывшему старшине Гуменюку. Ну и слава Богу, легче будет на душе. Сегодня яркий веселый день. Везде с утра идут митинги, везде слышно громкое «Ура!» и даже музыка. Перед обедом был у нас веселый концерт, хороший обед и по 100 грамм. На фронте тихо, ни выстрела. Настроение особенное, праздничное. Ну, завтра еду в батальон, опять в бой.
3 мая 1945 г. (день взятия Берлина)
Ну вот вчера все сдал старшине Гуменюку. Сам же теперь нахожусь в 3-м батальоне ком. направ. связи. Весь вчерашний день прошел в передаче имущества, в последний раз мыл людей в бане.
Ночью проснулся от страшного грохота. По всему фронту гремела вся артиллерия: пушки, минометы, зенитки, пулеметы, винтовки. Все небо было озарено вспышками, и немцы тоже ракеты запускали. Оказалось, что это салют в честь взятия Берлина. Ожидаем известий о конце войны.
8 мая 1945 г. (день окончания войны в Курляндии)
Нахожусь на командном пункте 3-го батальона в каких-нибудь 300-400 метрах от немцев. Жизнь опять напряженная и опасная. Все эти дни дежурю у телефона, так же и ночью, а остальное время сплю до одурения. Весь день сегодня ревет наша авиация. День теплый и ясный. Беспрерывно грохочут немецкие зенитки, по всему фронту идет стрельба. Сегодня и нам попало от наших же самолетов. Ходят слухи, что Германия капитулирует. Мы отсюда сегодня уходим. Сегодня произошло то, чего с нетерпением ждали и о чем много мечтали: в 2 часа 15 минут на нашем фронте, да и везде кончилась война. Произошло это неожиданно. Вдруг мы услышали после обеда, что немцы выбросили белые флаги, побросали оружие и идут к нашим окопам. Вместе с другом я быстро прибежал на передовую. Там уже творилось необычное: немцы разгуливали между нашими солдатами, везде смех, рукопожатия и веселье. Немцы не могут скрыть своей радости, что кончилась война и они остались живы. Наши солдаты уже ходят по немецкой обороне. Торжество великое, много радости тому, кто остался жив после всех перенесенных ужасов войны. Мы все словно вновь на белый свет родились. В Берлине заключено соглашение о безоговорочной капитуляции Германии. Ночью тихо-тихо. Только беспрерывно небо озаряется тысячами ракет и трассирующих пуль. Кое-кто бросился собирать трофеи. Но я считаю: хватит с меня счастья, что я цел и невредим, а остальное наживем. А вот мины ночью еще рвались.
9 мая 1945 г. — всенародный праздник Победы
Сегодня всенародный праздник Победы над немецкими войсками. Ночью был передан Указ Президиума Верховного Совета СССР о том, что 9 мая 1945 года — нерабочий день и праздник. Что только сегодня творится в тылу! На нашем же фронте идет разоружение немцев. Вчера их всех вернули за оружием, чтобы все сдали, и сегодня их собралось около тысячи. Сегодня в 7 часов вечера выступил товарищ Сталин по поводу окончания войны. Пишу это 10 мая в 4 часа ночи.
10 мая 1945 г.
Всюду зеленеет трава, все расцветает, как хорошо и радостно, что кончилась эта ужасная война вот в это время, когда расцветает природа. Проходил через немецкую оборону. Вижу траншеи, в которых сидели немцы, блиндажи, где жило их начальство. Всюду вокруг валяются каски, противогазы и разная ерунда. Увидел тысячи немцев, сотни повозок, лошадей, автомашин, орудий — и чего только здесь нет. Вокруг, как на хорошей ярмарке. Всюду валяется барахло, ходят немцы и наши солдаты и офицеры. Смотрю на этих немцев, на орудия, танки и минометы. Еще не так давно они извергали смерть и разрушения, а сейчас тихи и покорны. И от этого осознаешь, какое великое дело совершила наша страна и какая грандиозная победа. Немцы что-то лопочат по-своему, ходят, и от них несет черт знает чем, какой-то немецкой псиной. И в этот момент мы не забываем, что они — виновники войны и всех несчастий. Они ее начали, они хотели завоевать мир, но попали в плен.
Вот с такими мыслями я ходил здесь среди немцев и наблюдал эту живописную картину торжества Победы, чтобы вечно помнить об этом. К обеду вернулся. В землянке темно и сыро. Но ничего, теперь есть надежда вернуться к жизни.
27 мая 1945 г.
Прошли еще дни, полные суматохи, парадов и смотров. 24 мая с утра был смотр полка. После обеда подготавливали поле для парада всей дивизии. Большая половина дня прошла на параде по поводу вручения нашей 29-й стрелковой Полоцкой ордена Суворова дивизии Красного Знамени.
Приезжали командующий 6-й гвардейской армией генерал-полковник Чистяков, командир корпуса и много другого высшего командования. Перед вечером меня вызвали в штаб полка и сказали, что все имеющие три награды едут в Москву на парад.
Почти до поздней ночи был в штабе дивизии. Сперва нас командир полка заверил, что все поедут. Но позже началась пертурбация. Остались те, у кого не меньше двух орденов. Вернулся в расположение в первом часу ночи 26 мая 1945 года. В 5 часов опять меня разбудили, говорят: бегом беги в штаб дивизии. Прибегал туда начальник 4-го отдела, говорил: ну, теперь поедешь в Москву, это уже точно. Слышать такое! Одна только мысль, что попаду в прекрасную нашу столицу, очень меня взволновала и обрадовала. И вот утром мы опять в штабе дивизии, и вскоре нас вызывают в штаб корпуса. Нас мчат машины, вокруг проносятся пустынные, разрушенные, исковерканные места, здесь мы везде шли, брали каждый бугорок с боя, узнаю эти места. Часты братские могилы. Сколько их! В корпусе нас со всех дивизий собрали сто человек, смотрит на нас сам командир корпуса, генерал-лейтенант. И дал наказ: смотрите, не подкачайте в Москве. Кажется, все, мы уже едем переодеваться и на погрузку. Но вот приезжаем в армию, здесь новость иного характера.
Часа четыре ждали командующего. Потом он сам отбирал хороших строевиков. Из сотни человек наших едет только 20. Пришлось в этот день попотеть перед генералом. Все это происходит в бывшем Войнодском санатории, вблизи от церкви, где в октябре прошлого года воевали. Здесь, в госпитале, был нам хороший обед. И вот вечер, опять мчаться обратно. Вдоль дороги вижу немцев, копающих землю. Вот они, «завоеватели»…
На снимках: автор окопных дневников Т.Т. Зекин; содержимое полевой сумки фронтовика.
