12oМир с напряжением следит за развитием событий, происходящих на Украине. Многие пытаются прогнозировать последствия, выходящие за рамки границ и интересов одной страны. Мы предлагаем вниманию читателей точку зрения директора российского института приоритетных региональных проектов Н.М. МИРОНОВА.КЛАССИКА ПЕРЕВОРОТА
Государственный переворот на Украине был проведен по схеме, ставшей классической. Она включает в себя следующие этапы.
Первое: многолетняя подготовка общественного мнения с особым вниманием к молодому поколению.
Второе: подготовка и активизация «экспертов», журналистов и т.д., влияющих на общественное мнение и на правительство, усиление влияния на вузы и создание в них постоянных центров продвижения нужной идеологии.
Третье: привлечение на свою сторону чиновников, силовиков, олигархов и т.д.; внедрение в правительство носителей неолиберальной идеи.
Четвертое: непосредственные договоренности с частью элиты и поддержка подготовки переворота.
Пятое: проведение госпереворота и его поддержка, помощь в силовых акциях.
Шестое: установление «легитимного» «демократического» режима путем проведения выборов.
Седьмое: оказание стране финансовой помощи через международные институты в обмен на проведение неолиберальных реформ, в ходе которых (и это главная цель комбинации) финансовый рынок и активы страны переходят под контроль финансовых структур (американских, европейских, транснациональных). При этом вводятся меры по эксплуатации страны в целях максимизации прибыли и снижения рисков ее неполучения. Это уже началось на Украине — идет скупка ее долгов американскими инвестфондами, а МВФ предъявил стране требования по стабилизации бюджетной системы в обмен на кредиты (что уже вызвало рост внутренних цен и тарифов).
Вышеописанная схема — ставший классикой рейдерский захват суверенного государства с целью решения ряда взаимосвязанных задач: политических — в рамках имперской политики США и их сателлитов, и экономических — подпитка американской экономики и обогащение финансовой олигархии.
Под финансовой олигархией мы понимаем тех самых «воротил с Уолл-стрит», которых так хорошо знаем по фильмам и спискам Forbes. Конечно же, это никакая не международная мафия, а, скорее, относительно устойчивое сообщество глобальных и локальных игроков разных мастей, нередко сотрясаемое внутренними противоречиями. Но это не отменяет их влияния на мировую конъюнктуру и, в частности, на имперскую политику США. В конечном счете именно они когда-то подняли на знамя идеологию неолиберализма и подстегнули США времен Никсона — Рейгана не к внутренним реформам, а к имперской, колониальной экспансии — в целях, разумеется, собственного обогащения.
ПРОГРЕССИВНЫЙ КОЛОНИАЛИЗМ: ВЫКАЧИВАНИЕ РЕСУРСОВ ЧЕРЕЗ ФИНАНСОВЫЕ СИСТЕМЫ И ФИНАНСОВЫЕ РЫНКИ КУДА ЭФФЕКТИВНЕЕ, ЧЕМ ВЛАДЕНИЕ ТЕРРИТОРИЯМИ
Классические неолиберальные перевороты — это инструмент финансового неоколониализма, являющегося наследником и более совершенной версией «старого доброго» империализма. После распада мировой колониальной системы и в условиях кризиса, поразившего западный мир в 70-е годы ХХ в. (нефтяной шок и т.д.), было найдено простое и цивилизованное решение: осуществлять контроль над суверенными государствами и выкачивать из них ресурсы через финансовые системы и финансовые рынки. Это оказалось куда эффективнее, чем колониальное владение территориями, поскольку требовало меньше издержек и создавало меньше рисков.
В случае же выхода ситуации из-под контроля можно было прибегнуть к очередной «гуманитарной интервенции» или внутреннему перевороту.
При неолиберальной модели государство обязуется в обмен на финансовую помощь провести реформы: минимизировать социальные издержки; сократить публичный сектор и приватизировать активы; открыть финансовый рынок для зарубежных инвесторов. Долги государства контролируются западными финансовыми институтами, которые таким образом получают ренту. Плюс могут манипулировать ставками, что позволяет добиваться от государств новых уступок, и управлять собственным доходом. За счет изменения ставок можно, кроме того, банкротить и/или поглощать конкурентов, например, успешные национальные предприятия.
Приходящие в страну иностранные инвестиции являются в основном спекулятивными, что создает риск кризисов и дефолтов (яркий пример — Аргентина 2001 г.). Национальный финансовый рынок также переориентируется на спекуляции, прибыль от которых в значительной степени выводится (что наблюдается и в России).
Как мы понимаем, платит в этой ситуации самый слабый — население. За счет сокращения социальных издержек и публичного сектора, падения или замедления роста уровня и качества жизни людей покрываются запросы кредиторов. Именно это уже происходит на Украине — там стремительно растут цены, дорожают коммунальные услуги. Украинский народ начинает платить по счетам. А «демократическое» марионеточное государство выступает гарантом этих платежей.
СВОБОДА — ЭТО РАБСТВО
О государстве, демократии и свободе при неолиберализме стоит сказать особо. Классическая теория говорит о необходимости «минимального государства», рыночной свободе, правах человека и защите его индивидуальности. Но следует отличать идеологию и риторику от реальности. Многолетняя практика неолиберальных трансформаций, включая как мирные «переходы», так и войны-революции, показывает, что их результатом становится изменение роли, но не ослабление государства. Оно превращается в защитника интересов кредиторов страны и внутренней олигархии, обеспечивая беспрепятственное накопление и вывод капитала за пределы страны. Государство перестает быть арбитром между трудом и капиталом, оно начинает играть на стороне корпораций. Политический режим выстраивается как олигархический. Ставка на олигархию делается не случайно: местные миллиардеры становятся надежными партнерами западных финансовых структур и адептами неолиберальной идеологии. При этом элита страны денационализируется, ее активы прочно оседают за рубежом.
Продвижение идеологии индивидуализма служит для того, чтобы разложить и ослабить силы, исповедующие социальную солидарность.
В 70-90-е годы ощутимый удар наносится по профсоюзам. Радикализированный индивидуализм и возведенное в идеал потребительство позволяют поддерживать сочувствие к неолиберальной модели даже в тех социальных кругах, которые по факту являются эксплуатируемыми. Им, в сущности, продаются их «свобода» и «жизнь здесь и сейчас» в обмен на непрепятствование влиянию корпораций.
Ответом на откровенно шокирующие проявления индивидуализма (особенно в сексуальной сфере, а также в сфере искусства) стал рост неоконсерватизма. А открытый рынок, наводнивший страны первого мира мигрантами, породил одновременно и левацкий, и ультраправый (националистический) радикализм. Именно это мы наблюдаем сейчас в Европе, включая и самое страшное следствие тренда — возрождение фашизма.
«Свобода», «права человека», «демократия» — эти слова, как заклинание, звучат в устах идеологов и проводников неолиберальных переворотов. Но на практике ими создаются авторитарные, олигархические политические режимы, нарушающие права и свободы человека.
Чилийский неолиберальный режим был жестко репрессивным, это же имело место и в других странах Латинской Америки («грязная война» и т.д.) — так уничтожались профсоюзы и левые силы. После войны в Ираке, при американском оккупационном правительстве, казни и пытки не только не прекратились, но начались с новой силой. На Украине в результате АТО уже погибли многие сотни людей, но это не останавливает ни национальное правительство, ни его западных советников.
Впрочем, украинцы поддержали скорее не демократическую, а антикоррупционную риторику «революционеров». Так было во многих странах третьего мира, где привлекательными оказались не гуманитарные ценности, а идея навести порядок в неэффективном государстве. Этот аспект требует особого внимания применительно к современной России.
Приведет ли украинский неолиберальный переворот к процветанию, евроинтеграции, свободе, демократии, низкой коррумпированности власти? Более чем сорокалетний опыт разного рода «молодых демократий» и «транзитных обществ» заставляет в этом сомневаться. Страны второго и третьего мира, отрабатывающие неолиберальную модель, так и не добились устойчивого экономического роста и уж конечно не стали частью первого мира. Их население является объектом внешней эксплуатации, за что нация расплачивается временем (отставанием от развитых стран) и своим генофондом (качество жизни, здоровье людей, человеческий капитал). При этом права человека не гарантируются, а коррупция трансформируется — теперь в ней преобладают схемы по выводу капитала.
ЗАДУМАТЬСЯ О СОБСТВЕННОМ БУДУЩЕМ
Наблюдая эти процессы, становится понятно: необходимо наконец-то избавиться от розовых очков фасона 80-х, выйти из идеалистической «матрицы» и посмотреть правде в глаза. Хищнический капитализм, финансовая олигархия, империализм — это не идеологические штампы из курса марксизма-ленинизма, это реалии сегодняшнего дня. При помощи неолиберальной идеологии корпорации в конце ХХ века взяли реванш, ослабив левые силы, профсоюзы и социальные государства образца 30-60-х годов. Прекращение «холодной войны» способствовало усилению их экспансии.
На рубеже веков мы позволили провести неолиберальный эксперимент в своей стране, за что заплатили колоссальную цену и при этом не только не приблизились к первому миру, но и увеличили отставание от него. Это касалось и технологической базы, и состояния основных фондов, и инфраструктуры, и «утечки мозгов». Страна в буквальном смысле слова заросла бурьяном, обветшала и осыпалась. При этом в геополитическом плане нас отнюдь не стали считать «другом» — наоборот, почти перестали считаться, планомерно сводя на нет все наши достижения предшествующих десятилетий.
Продолжение неолиберального курса задерживает развитие страны и способствует ослаблению ее конкурентных позиций в мире.
Сейчас в России сильны адепты неолиберальной идеологии. Они, как и их коллеги на Украине, много говорят об интеграции в западный мир, о возможном равноправном вхождении в Европу, о свободе и демократии. Но вся эта риторика очень далека от реальности и произносится в основном потому, что эти самые адепты строят свой бизнес на выводе капитала из России на Запад. Они являются продуктом неолиберального проекта, денационализированной элитой, не видящей своего будущего вне контакта с западной финансовой олигархией. Но для страны эксперименты с ее экономикой и генофондом обходятся слишком дорого и стратегически бесперспективны.
В современном (как и в древнем) мире слышат и слушают сильного и передового. Отстающий, проблемный игрок не нужен ни Европе, ни США и никому другому. Нация, которая не может всерьез конкурировать, не может быть равноправным партнером. Мы наблюдаем это по тому, как были проигнорированы наши интересы в украинском кризисе, и не только.
Учитывая происходящее на Украине, нам следует вновь задуматься о собственном будущем и о пересмотре неолиберального курса.
Мировые финансовые кризисы в меньшей степени затронули страны, которые не открывали «нараспашку» свои финансовые рынки. Контроль национальной банковской системы позволил многим государствам стимулировать экономический рост. Нашей стране следует сделать приоритетами технологическую модернизацию, обновление основных фондов и создание новых перспективных производств в несырьевом секторе, наращивание и сохранение человеческого капитала, создание эффективного государства.
Игнорирование неолиберальных рецептов пойдет России только на благо. Вслед за первыми результатами можно будет говорить и об усилении позиций страны в мире, о создании собственных G-х, где «х» — число народов, признающих Россию равноправным игроком и партнером.
