10o«Упаси вас Бог жить в эпоху перемен!» Бедный Конфуций, ему не выпало такое счастье — быть свидетелем стремительно наступившей «русской весны» и возвращения на Родину. Эти события своим размахом и грандиозностью затмили все остальное. Мне кажется, что если бы в эти полгода на борту орбитальной станции родилась тройня, то и эта новость для крымчан и севастопольцев была бы вторичной. Мы — на Родине, и, похоже, нам все нравится, как маленьким детям, которые каждый день познают этот удивительный неведомый мир. Так что, вопреки Конфуцию, спасибо тебе, Господи, что нам выпало жить в эпоху именно этих перемен. Мы с радостью поменяли паспорта, вернули себе настоящие имена, отчества и фамилии, сменили номера телефонов и автономера, перестали пить пиво и курить в общественных местах, носить ажурное белье и употреблять великий русский мат… Мы понемногу привыкаем к сложившимся законам в материнском доме и учимся в нем жить. Именно поэтому в прошедшие полгода самая непредсказуемая рубрика «Профили» была посвящена только этим переменам — внутри нас и извне. «Что дальше?» А дальше надо возвращаться к размеренной созидательной жизни. Ведь она, жизнь, не стоит на месте, как и самая жизнелюбивая рубрика «Профили» в самой популярной газете «Слава Севастополя».Знаете ли вы, что завтра, 25 сентября, актерской школе «Психо Дель Арт» исполняется ровно десять годиков? Десять! Меня всегда учили, что говорить и писать надо лишь о том, что очень хорошо знаешь. Об этой школе я знаю очень много, если не сказать — все. Поэтому я и отважился на этот материал. Может, это и не совсем корректно (да простят меня редакторы), но раз в десять лет можно написать и о своем ребенке. А поможет мне в этом одна из талантливейших выпускниц школы — Екатерина Старикова. Она готовит материал для театрального интернет-издания, поэтому сегодня мне придется сыграть почетную роль интервьюируемого. Надеюсь, справлюсь.
— Катя, ты только не нервничай — вон аж испариной покрылась. Вдохни-выдохни, начинай!
— Вот с любым другим человеком у меня бы мускул не дрогнул, но с вами… Все, я готова. Итак, десять лет…
— Сейчас ты по нынешней традиции добавишь: «Что дальше?» Нет? А дальше — одиннадцать лет — потом двенадцать, ну и согласно купленным билетам. Хорошо, давай серьезно. До тех пор, пока актерство в крови у каждого из нас, в особенности у женщин, будут существовать и множиться актерские школы. Да, десять лет назад с моей стороны это был весьма непредсказуемый своими последствиями эксперимент. В городе существовали и существуют актерские школы, классы и центры, причем весьма уважаемые, с традициями и блестящими выпускниками. Взять хотя бы театральный центр школы N 14. Сколько ныне известных артистов начинали обучаться лицедейству именно там! А мне захотелось сделать что-то эксклюзивное, не похожее на традиционное актерское училище. Поэтому я решил открыть курс артистов рекламы и музыкального видео (в то время я работал на разных «ящиках», снимал кино, рекламу и клипы). И столкнулся с проблемой, что даже именитый театральный артист на съемочной площадке тушуется. Ну я и решил вырастить новое поколение лицедеев, «натасканных» на работу с камерой. Кто же знал, чем это аукнется…
— А чем это аукнулось?
— Можно подумать, ты не знаешь! Аукнулось тем, что уже через полгода для первых выпускников пришлось создавать театр — настолько они «приросли» к сцене. Я же и думать не думал, что они такие гениальные и уже через девять месяцев обучения смогут выйти на «большую» сцену к зрителю и выстоять без антракта два часа в поставленном именно под них дипломном блокбастере «Вот и все!»
— Разумеется, по пьесе Андрея Маслова! Как известно, вы стараетесь ставить исключительно свои…
— Как тонко ты ерничаешь, Катя! Нет, представь себе, что спектакль состоял исключительно из русских и зарубежных классиков: Шекспир, Пушкин, Чехов, Булгаков, Сароян… Два часа нон-стопового потока классики. А они выстояли: и артисты, и зрители. Забитый до отказа зал Театра «На Большой морской», слезы, овации, цветы!.. Я не мог поверить, что у нас все получилось на настоящей большой сцене, ведь весь год мы репетировали в помещении 3 на 5 метров, а самой младшей артистке было… четыре годика! Так вот, даже эта маленькая девочка Ксюша не дрогнула и заставила рыдать весь зал в роли дочки Писателя по Сарояну. Если честно, я тоже плакал…
— Мне запомнилась ваша фраза: «Если спектакль покорил зал — это заслуга артистов, если провалился — то виноват режиссер». Прокомментируете?
— Я действительно убежден, что плохих артистов не бывает по определению — в каждом из нас заложен врожденный артистизм, но мы об этом не догадываемся. И задача режиссера — почувствовать органику, чувства, желания артиста и вытащить все наружу, а не деспотично навязывать свою волю, свое видение. Так можно сломать даже сильного человека со стержнем. А вы же, артисты, все такие слабенькие, ранимые, неадаптированные, как дети. Да, вы — детки, но иногда бываете очень жестокими. Это же как вас надо любить, чтобы не придушить собственными руками! Шу-чу!
— А вам не бывает обидно, когда ваши «маслята» уходят из театра к другим режиссерам, в другую специальность, в семью или уезжают учиться дальше и становятся звездами?
— Откровенно — нет. Я прекрасно понимаю, что наша школа и театр не утолят все их амбиции. А артисту нельзя быть скромным и неамбициозным. «Скромность — кратчайший путь к безвестности». Поэтому я сам их подталкиваю вперед, даже провоцирую, беру «на слабо». Ну, к примеру, с моей подачи три артиста нашего театра были приняты Людмилой Оршанской в труппу ТБМ без высшего специального образования — исключительно из-за таланта! И я искренне радовался за них, хотя в одночасье потерял сразу несколько репертуарных спектаклей. Зато недавно на премьере восторгался потрясающей игрой Юли Грушун в «Варшавской мелодии». Мне радостно, что три артистки поступили во ВГИК, а две уже его окончили. Что еще одна — Майя Чухланцева — заканчивает магистратуру в ВТИ Щепкина… Саша Денисенко служит в театре им. Горького в Симферополе. Что они то и дело мелькают в кино, на телевидении, а некоторые — Анна Школяр — его делают! Но меня не разрывает «чувство важности», просто школа была для них трамплином или… инкубатором. Переиначивая себя же: «Если ты в жизни многого добился — твоя заслуга, а если не добился ничего — виноваты твои учителя».
— Вы часто как бы в шутку говорили: «Ну-ну, из «Психо Дель Арт» еще никто живым не уходил». Что вы имели в виду?
— А то ты не знаешь!.. Кино, сцена, искусство вообще — это сильнейшие из легальных наркотиков, к которым привыкаешь раз и навсегда. Если ты хоть раз испытала счастье, проживая на сцене, ты уже никогда от этого не освободишься. Мне однажды после занятий со школярами замечательный артист Виталий Полусмак сказал: «Что же мы делаем? Они же в будущем станут самыми несчастными людьми, если у них что-то не получится. Они уже не смогут жить без театра». И перестал преподавать им мастерство актера. Я лишь спросил вдогонку: «А есть альтернатива театру? Вы бы изменили свой выбор, случись отмотать «пленку» жизни назад?» Он ничего не ответил… Мне кажется, что наша школа для них — своего рода «бомбоубежище» от агрессивной окружающей жизни, от проблем непонимания в семье, в компании сверстников, от конфликта с любимым человеком… Я всегда им говорю, что «нормальный» человек никогда не выйдет на сцену и не изольет душу (пусть и не свою, но искренне) перед незнакомыми людьми. Но я их честно предупреждаю, что несчастная судьба Нины Заречной рядом с каждой из вас. Причем никто вам не обещает, что, даже став «великой артисткой», растиражированной таблоидами, телевидением, прессой, вы будете счастливы по-человечески — по-мужски, по-женски. Ведь лицедейство — обман самого себя! Ты выходишь на сцену юной Офелией, проживаешь ее яркую жизнь, но заканчивается все очень плохо. Впрочем, как и в жизни. Жизнь может обмануть (что она и делает ежесекундно), но сцена — никогда, если ты ее не обманешь! Вот они и возвращаются (не все, к счастью!) в труппу. Побитые, «покалеченные», подраненные, они возвращаются туда, где было хорошо…
— Но у вас на занятиях, простите, тоже «шоковая терапия». Взять, к примеру, «Провальное интервью». Лично проходила несколько раз, впечатлений — на всю жизнь!
— И что, тебе это не пригодилось в «мирной» жизни? Этот тренинг (когда все накидываются на одного с агрессивными провокационными вопросами и обвинениями) нацелен на адаптацию ученика, учит его бороться со стрессом, находить единственно правильный выход из любой, казалось бы патовой, ситуации.
— Насколько я знаю, у вас ни в школе, ни в театре не было понятия «любимчик». Этот принцип еще работает?
— Эх, Катя, если бы не для печати, я бы тебе ответил… Ответ: нет! Наличие хоть одного любимчика в группе или в театре предполагает и наличие изгоя. Верно? Человек, артист не бывает красивым или некрасивым. Он бывает полным или пустым. А любой человек, заполненный богатым внутренним содержимым, изначально не может быть некрасивым. Это касательно внешних данных любимчика, а вот нутро… Оно должно созреть, настояться, как хорошее вино, только тогда его можно показать зрителю. Вот Мирра Никифорова (из самого первого выпуска) долгих шесть лет «зрела», безупречно играя эпизоды и «кушать подано», пока именно под нее не была написана и поставлена трагедия «Донька», которая буквально оглушила зрителя. В театре, так же, как и в семье, не может быть любимчиков, как и изгоев.
— Вы смогли бы ответить на банальный вопрос: чем или кем вы гордитесь больше всего?
— Если ты думаешь, что я горжусь их успехами, отчасти приписывая их себе, — то нет. Одни стали бизнесменами, банкирами, другие родили детей и растворились в материнстве, третьи остались в профессии, но улетели в «другие небеса»… Помнишь, как в нашей любимой «Чайке Джонатан Ливингстон»: когда ты покоряешь одни небеса, выясняется, что над ними есть другие, и так — до бесконечности. Нет, не этим… Вот только сейчас подумал, что мне удалось их научить самому главному (на мой взгляд): жизнь — это и есть самый главный спектакль, когда вы являетесь и драматургом, и режиссером, и исполнителем. А еще, пожалуй, я горжусь, что приложил руку к тому, что почти двести выпускников знают наизусть «Маленькие трагедии» Пушкина и «Гамлета» Шекспира, сонеты Бедычева и лирику Ахматовой, близко к тексту — Чехова и Булгакова… Что они чи-та-ют! Ну и еще тем, что они перестали бояться одиночества и расхотели быть «в стае», «как все». Я попытался их научить развлекать самих себя всю жизнь, ведь если человеку скучно наедине с собой, то это — пустой человек. Хотя, если честно, и это не доставляет мне радости, ведь «Мы в ответе за тех, кого приручили»…
Десять лет… Все они выросли, стали по-настоящему взрослыми, женились, вышли замуж, родили прекрасных детей, развелись — все строго по пьесе, которую они пишут для себя. Сами же играют заглавную роль и придумывают финал. Конечно же счастливый! Теперь у каждого из них своя школа, обучение никогда не заканчивается, впрочем, как и у всех нас.
Вдруг вспомнился драматург Александр Мардань: «Чем больше в зале зрителей, тем меньше обитателей тюрем и колоний». Во многом он прав.
Интервью взяла Е. СТАРИКОВА.
