15oАдольф Шеффер — заслуженный архитектор Украинской ССР, член-корреспондент Академии архитектуры Украины. Он удостоен многих наград, в том числе самой близкой сердцу — медали «За победу над Германией». Сегодня Адольфу Львовичу исполняется 90 лет.
В самом начале улицы Героев Севастополя высятся три пятиэтажки. Дома как дома, как может показаться, ничего особенного. Но это не так. С них в нашем городе начиналось применение крупных блоков из инкерманского камня. В то время Адольфу Шефферу едва перевалило за тридцать. Ему было поручено осуществлять авторский надзор за строительством этих домов.А.Л. Шеффер:
— Партийный секретарь, а впоследствии градоначальник Павел Стенковой обещал предоставить мне квартиру в первом крупноблочном доме. Но не вышло и во втором. Я к партийному секретарю: «Как же так, Павел Макарович?» «Прости, дорогой товарищ, — отвечал Павел Стенковой. — Лучше других ты должен понять меня. Из зияющего в центре города Одесского оврага требуется отселить 45 семей, 46 — из «шанхая» микрорайона Артиллерийской бухты». Лишь при строительстве третьего дома прораб, щедрая душа, сказал: «Давай, Львович, выбирай любую квартиру».
Архитектор положил глаз на «двушку» в крайнем подъезде на третьем этаже. Здесь заслуженный человек и обитает вот уже почти шестьдесят лет.
Севастопольцам-старожилам стоит напомнить, а новым жителям города рассказать о канувшем в Лету Одесском овраге — глубоком, но плотно застроенном лачугами. Предлагалось террасировать его под новое строительство. Адольф Шеффер оказался среди тех, кто настаивал на том, чтобы овраг засыпать строительным мусором. В послевоенном городе его было столько, что не ведали, куда девать бой кирпича и штукатурки. Так и поступили. Образовавшуюся на месте оврага площадку отвели под здание «Пассажа» и торговые ряды Центрального рынка.
По принадлежности «Пассаж» может не обратить на себя внимания. Не театр, в конце концов, не художественный музей, не административное здание. Тем не менее, уважаемый читатель, когда в очередной раз вы отправитесь в «Пассаж» за покупками, всмотритесь, как он просто и разумно устроен: торговые ряды — внизу, вверху вдоль галереи нашлось место под магазинчики различного профиля.
Вы, уважаемый читатель, уже догадались, что «Пассаж» проектировал Адольф Шеффер. Эта работа далась зодчему нелегко. Первый вариант рабочей документации объекта должен был пройти экспертизу. Но специалисты Госстроя его задробили, не оставив автору никаких шансов. Без согласованного проекта он остался в Киеве. Ему хватило трех недель, чтобы коренным образом переработать проект: второй вариант прошел на ура. Фотографии готового здания публиковались на страницах профильных изданий в качестве лучшего среди родственных сооружений городов Украины. Коллеги жали Адольфу Львовичу руку: «Один лишь «Пассаж» может составить вам имя в профессии».
Адольф Шеффер родом из Одессы. Одесса… Этим если не все, то очень многое сказано человеку, чья нога хотя бы раз ступала на землю благословенной Южной Пальмиры. Его отец, Лев Борисович, — кинорежиссер «Мосфильма». Двоюродному деду по линии матери, врачу по профессии, меньшевику по партийной принадлежности, В.И. Ленин предлагал занять в его правительстве пост министра здравоохранения. Дед отклонил это предложение. Он уехал в Нижний Новгород — от греха подальше. Третья жена отца, Анна Голощекина, приходилась племянницей Филиппу Голощекину — близкому товарищу Якова Свердлова по ссылке. После революции его удостоили высокой должности. Он жил в доме, отведенном для членов правительства. Двоюродная сестра, Рая Берри, упрекнула юного Адольфа Шеффера: «Странно, зачем ты все стенгазетки рисуешь, кораблики вырезаешь? Займись делом: может, тебя архитектура увлечет».
А.Л. Шеффер:
— Я не отношу себя к людям, которые сразу отметают от себя даже мимолетно брошенную кем-то фразу. Совет сестры — веха, за которой пошла моя сознательная жизнь. Я уже иными глазами посмотрел на здания Одесской оперы, биржи, на Потемкинскую лестницу… Несказанно удивился: как до сих пор проходил мимо такой красоты? Руки сами потянулись к книгам, периодическим изданиям по архитектуре. С иными намерениями, чем до сих пор, взял карандаш и старательно начертил эскизный проект речного вокзала. Почему в Одессе, на берегу «самого синего в мире», меня посетила фантазия именно речного вокзала? Видимо, под влиянием увиденной в профильном журнале фотографии, например Химкинского речного вокзала. С листом ватмана я поспешил во Дворец пионеров: «Запишите меня в изостудию». «Кто у тебя в роду был архитектором?» — вопрос руководителя кружка показался мне странным. «Никто», — ответил я. «Может, все-таки кто-то из соседей, знакомых был архитектором?» — с некой надеждой спросил руководитель кружка. «Нет, никто из соседей и знакомых не работал архитектором», — стоял я на своем.
Почему-то разочарованный моими ответами, руководитель кружка заторопился к директору Дворца пионеров с моим речным вокзалом, вычерченным на ватмане. Очень скоро он вернулся в гораздо лучшем настроении: «Ты зачислен в кружок юных архитекторов. Садись, рисуй «гипсы».
«Гипсы» — головы античных статуй, детали зданий классической архитектуры. Из далекой Москвы отец прислал мне в подарок увесистый том «О зодчестве». Написавший его Леон Баттиста Альберти увидел и высоко оценил шедевры итальянского зодчества первой половины XV века.
Могу лишь добавить: из Горького, как назвали Нижний Новгород, дед Лев Грановский прислал внучатому племяннику «Историю архитектуры» К.О. Гартмана с трогательной надписью: «Архитектору будущего — хорошая книга от архитектора прошлого». Предстояло оправдывать надежды старших, несмотря ни на что.
В эвакуацию 16-летний Адольф ехал вместе с мамой и бабушкой в «пульманах». Во время длительной остановки на неизвестном полустанке юноша открыл «Историю архитектуры» на главе, посвященной коринфским капителям. Адольф Львович удивляется: как только он успел выпрыгнуть из вагона и тем самым избежать гибели от разрывов бомб, сброшенных с немецких самолетов!
Где-то на Кубани бегущих от войны одесситов приютили на хуторе. Хозяйский колченогий табурет заменил юноше стол, линейку — сшитые вместе для жесткости открытки. На прихваченном в суете эвакуации вместе с заветными книгами листе ватмана молодой Шеффер старательно начертил новые композиции: сводчатые окна, лестницы, колонны, галереи, анфилады комнат, лепнина потолков… Оперный театр?
Без трепета в душе сегодня нельзя листать пережившие военное лихолетье книги Леона Баттиста Альберти и К.О. Гартмана, пожелтевшие от времени ватманы с архитектурными фантазиями подростка. Все это чудом пробилось к нам сквозь толщу времени.
Адольфа Шеффера не оставляет убеждение в том, что самое вдохновенное, самое оригинальное, самое смелое и свободное заключено в выполненных им в юности эскизах. Знакомство с нормативными документами, следование общепринятым канонам в ремесле что-то дают, а что-то и отбирают. Все-таки это, очевидно, не о нашем герое. Один лишь пример. 42 года пылились чертежи увенчанного двуглавым орлом памятника героям победоносного для русских воинов Балаклавского сражения в период первой обороны Севастополя. В 2004 году в присутствии высоких гостей состоялась торжественная церемония его открытия в местах былых событий.
Представляется, что и его юношеский эскиз, сделанный в грозном 1941-м на заброшенном кубанском хуторе, во многом повторен в чертежах ставшего сенсацией в среде архитекторов «Пассажа» на нашем Центральном рынке.
Адольф Шеффер очень требователен ко всему, что им создано. Но до сих пор он не находит изъяна в строгих и гармоничных линиях поднятого по его проекту дома под номером три на улице Маяковского, рядом с редакцией «Славы Севастополя». Смотришь на это, бесспорно, украшение города и задаешься вопросом: архитектура — искусство или ремесло?
А.Л. Шеффер:
— Архитектура — полет фантазии, потрясение души, возвышенные чувства. Это с одной стороны. С другой стороны, архитектура — это и кухни, и шахты для сбора мусора, извините, и санузлы тоже. Выходит, архитектура — сплав красоты, прочности, целесообразности или пользы. Искусства, творчества все же несравненно больше.
Из статьи А.Л. Шеффера «О времени и о себе»:
«Меня поражали прошедшие сквозь толщу веков и до сих пор не забытые имена творцов архитектурных чудес света, немеркнущая красота древнеегипетских и средневековых, мусульманских и христианских памятников, европейских и русских, китайских и японских творений. Их авторы казались мне жрецами, служителями священного культа красоты и гармонии».
Со студенческой скамьи, окончив в Москве в 1950 году архитектурный институт, Адольф Шеффер работал в «Горпроекте», а с 1963-го — в «Военморпроекте». Его имя — в плеяде тех, кто после Великой Отечественной войны поднимал из руин Севастополь, а в последующие годы продолжал украшать город. В самые торжественные моменты наши строители с благодарностью вспоминают его друзей — архитекторов, инженеров В.М. Артюхова, Героя Советского Союза Тутученко, В.П. Мелик-Парсаданова, А.И. Баглея, В.И. Фомина, В.П. Щербинину, И.А. Брауде, И.Е. Фиалко… С народным художником С.А. Чижом Адольфа Львовича связывала многолетняя творческая и личная дружба.
Фраза-аксиома: «Архитектура — застывшая в камне музыка». Коль «музыка», то есть и ее сочинители. Люди поколения Адольфа Шеффера создали великолепные ансамбли. Многие из нас имеют смутное представление об их существовании, но непременно ощущают их благотворное воздействие на себя. От красоты, которая, как известно, спасет мир, красоты архитектуры — самый короткий путь к человеку. Его духовно поднимают величие памятников, строгие силуэты улиц и площадей, их гармония с окружающей природой. Их отсутствие действует на людей угнетающе, профессионалам же до острой боли режет глаз.
В последнее время в созданных наделенными талантами великих предшественников композициях в камне зазвучали, увы, фальшивые нотки.
А.Л. Шеффер:
— Молодые архитекторы, продолжая наше дело, порадовали некоторыми новостройками. Но случается, как говорят вокалисты, «пускают петуха». Как надо не любить город, не уважать то, что создано предшественниками, чтобы допустить строительный ляп — поднять возле Артиллерийской бухты монстров из стекла и металла. Может, в ином месте они выглядели бы гениально, но только не на берегу Артиллерийской бухты. Там при подготовке строительной площадки снесли старинное здание. А сейчас многоэтажные «подкидыши» застят вид на обелиск городу-герою Севастополю. Несмотря на то, что при его строительстве я прибавил ему четыре метра роста, за что схлопотал по первое число, его не видно даже с Синопской лестницы. Дали бы мне власть в городе хотя бы на час, снес бы это стеклянное архитектурное сооружение».
Адольфа Львовича можно видеть на различных мероприятиях. Его приходилось встречать в мастерских мастеров-монументалистов. Он легко откликается на приглашения тех, кто нуждается в его дружеском совете, авторитетном мнении. Последнее событие в его полной хлопот жизни произошло, однако, вне поля его профессиональных интересов.
А.Л. Шеффер:
— Сравнительно недавно я обратился с письмом в Ростовский городской военкомат. В нем я рассказал о формировавшихся осенью тревожного 1941 года в этом замечательном городе комсомольских трудовых ротах. Мы, еще безусые ребята, старшеклассники, озорничая, катали тачки с грунтом на строительстве железнодорожной ветки из Ростова-на-Дону на Батайск, рыли окопы. К тому времени оккупанты дошли до Таганрога. Сюда, преодолев пешком от донской столицы 20 километров, пробилась мама. Вместе с другими одесситами нам предстоял путь в глубь страны. Старший в роте выдал мне справку об отчислении из роты «в связи с эвакуацией». Документ сохранился в моих бумагах. Я спрашивал ростовчан о судьбе ребят, с которыми в поте лица трудился на оборону города. Из военкомата ответили, что мое письмо направлено в Центр документов новейшей истории Ростовской области. Думал: все, точка. Ан нет. На мое письмо откликнулись и историки-краеведы. Они благодарили за сведения о комсомольских трудовых ротах. О них им ничего неизвестно. Значит, появилось новое направление поиска.
* * *
Объекты, возведенные по проектам Адольфа Шеффера, украсили не только родной ему Севастополь, но и ряд поселков и городов Южнобережья. Высятся они и в населенных пунктах от Измаила до Сухуми. Есть они также в Подмосковье и в Киеве. Если бы собрать их вместе, получился бы огромный город. Были бы в нем кварталы жилых домов, школы, вузы, магазины, санатории, арки, обелиски, маяки и даже Доска почта. В этом городе было бы светло, свежо и радостно, так как его создатель, Адольф Львович Шеффер, по-доброму расположен к людям.
* * *
Десять самых известных объектов, построенных по проекту А.Л. Шеффера:
1. Обелиск городу-герою Севастополю на мысе Хрустальном (в соавторстве с архитекторами А. Баглеем, Е. Вересовым, М. Катерногой, И. Шамсединовым и скульпторами С. Чижом и И. Макогоном).2. Арка в честь 200-летия Севастополя на въезде в город (совместно с архитектором А. Баглеем, скульпторами В. Яковлевым и И. Степановым).
3. Памятник героям-подводникам (соавторы — архитектор А. Баглей и скульптор С. Чиж).
4. Застройка улицы Горпищенко.
5. Морской гидрофизический институт на мысе Хрустальном.
6. Комплекс дельфинария ВМФ в бухте Казачьей.
7. Пансионат «Севастополь» на проспекте Героев Сталинграда (соавтор — Д. Демидов).
9. Навигационная башня на Северном молу на входе в Севастопольскую бухту.
9. Здание «Грот» президентского комплекса «Заря» в Форосе (соавтор — архитектор В. Охапкин).
10. Дом Москвы на площади Нахимова (реконструкция).
Стоило бы внести в список квартал жилых домов у бухты Круглой. Они построены по поручению Владимира Путина. Новоселы, моряки-черноморцы, так их и называют — «президентские». Хороши также цепь жилых домов на улицах Шостака и Дм. Ульянова, памятник героям Балаклавского сражения в период первой обороны Севастополя и масса других архитектурных украшений города.
