12o
Наша семья любит газету «Слава Севастополя», и мы всегда ее выписываем. А с возвращением Крыма в Россию она стала еще более содержательной и интересной. Статья Солнечного (спасибо ему большое) нашла отклик в моей душе и заставила снова взяться за перо.»Особая миссия» детей войны — в чем она состоит? Мы все — достаточно пожилые люди и в силу возраста и здоровья уже не можем активно оказывать влияния на значимые события. Но рассказать о самом важном и трагическом периоде нашей жизни и жизни страны просто обязаны. Ведь мы были не просто свидетелями, мы были участниками войны в том или ином качестве.
Мне 82 года. Война застала нас с мамой в станице Отрадной Краснодарского края. Мы туда приехали в апреле вместе с отцом в отпуск. Мой папа был кадровым военным и служил в Заполярье начальником штаба батальона в погранотряде «Рестикент».
20 мая он отбыл к месту службы, а мы остались погреться на юге после длительного пребывания на Севере, с его продолжительными и холодными полярными ночами. Там нас и застала война, и все, что у нас было с мамой, — это один чемодан летних вещей…
22 июня. Все замерли на площади, слушая репродуктор. Люди суровы и печальны. Многие плачут, а мы, дети 9 и 10 лет, настроены по-боевому: «Ну и что, что напали! Им же хуже. Всех разобьем. Ведь «от Москвы до Британских морей Красная Армия всех сильней!». И вот потянулись тревожные, безрадостные дни войны. Страшные сводки с фронта, приезд первых эвакуированных с Украины, Крыма и Ленинграда, очереди за кукурузным хлебом, первые похоронки с фронта.
Не пощадила война и нас с мамой. 28 января 1942 года погиб в бою мой папа, Свистунов Николай Иванович. Защищал он Заполярье, но занесен в Книгу Памяти города-героя Севастополя, так как я, его дочь, живу здесь уже 40 лет.
Еще раньше, в октябре 1941-го погиб мой старший брат Олег — сержант, бортстрелок бомбардировочной дальней авиации. Его имя — в Книге Памяти Ленинграда, откуда он и призывался.
Горе мамы было безмерно, а впереди нас ждали новые испытания. Осенью 1942 года в станицу победным строем на машинах вошли немцы. Проезжая мимо памятника Ленину, они стреляли по нему из автоматов, и к вечеру от постамента остались руины… Перестреляли всех собак. Появились листовки, в которых сообщалось, что Красная Армия деморализована и разбита, что немцы стоят под Москвой. Призывали к сотрудничеству. За любое сопротивление — расстрел!
Мы не могли поверить, что все закончилось так быстро и бесславно. Взрослые шептались, обменивались слухами.
Мы, дети, собирались у кого-нибудь дома и думали, как нам начать бороться с немцами: может, тоже писать и расклеивать листовки или лучше поджечь немецкий штаб, который находился как раз напротив нашего дома? Потом негромко пели «Широка страна моя родная». Нам было 9-12 лет, и мы верили в нашу Победу.
А жизнь становилась все страшнее. Мы не голодали, как ленинградцы, но еда была скудной: каша из кукурузы и раздробленная пшеница. Денег не было. Продукты выменивали на вещи. Мама с другими женщинами из числа эвакуированных ходила по хуторам, что тоже было небезопасно.
Чтобы приготовить еду, собирали сухой бурьян в нескольких километрах от станицы. И однажды наткнулись на захоронение расстрелянных евреев — одичавшие собаки растаскивали останки людей.
Маму чуть не убил фашист. Немцы поймали свинью и решили ее опалить. Пожгли бурьян, который мы заготовили на зиму. Мама, увидев это, неосторожно обронила: «Вот черти некультурные!». К несчастью, один из немцев понял и бросился на маму с автоматом, но его остановил другой солдат, услышав мой истошный вопль.
В застенках замучили партизан, молодежь угоняли в Германию, в подвале штаба томились коммунисты — судьба их была предрешена. Жить становилось все страшнее. В Отрадной боев не было, но часто доносились звуки взрывов, немцы минировали важные объекты. Стало ясно, что они готовятся к отступлению. Жили в тревоге. Спали, не раздеваясь, готовы были спасаться в траншеях, вырытых еще до прихода оккупантов.
23 февраля 1943 года наступил долгожданный день! Нас освободили! Все люди высыпали на улицу встретить наших солдат. Ликование, радость, объятие, счастье! Усталые, обросшие солдаты улыбаются, машут нам руками, а мы кричим: «Ура! Спасибо! Да здравствует Красная Армия! Победа будет за нами!». А до нее еще так далеко….
Осенью 1943 года мы с мамой, оформив все документы, едем через всю страну в Белозерск, к маминой сестре, готовой нас приютить. Едем в товарном вагоне, сидим на скамейках, поставленных поперек. По пути видим разбитые, взорванные здания, разрушенные города. Расписания нет. Поезд стоит часами, то вдруг мчится без остановок. Туалета нет. На станции можно набрать кипятка. Еды никакой. Но люди спокойны и доброжелательны, заботятся о детях и немощных, делятся последним куском хлеба.
Наконец путешествие подходит к концу. На пароходе мы прибываем в родной город. Белозерск далек от линии фронта, но не от самой войны. В городе много эвакуированных, лучшие здания отданы под госпиталь, школа работает в две смены, хлеб — по карточкам, основная еда — картошка.
Но нас ничто не может огорчить. Мы — в своей, Советской стране, вокруг — родные люди. Слушаем радио, ходим в школу, где через день дежурный по классу раздает по куску черного хлеба бесплатно. Посещаем раненых в госпитале, даем там концерты, заготавливаем дрова для школы, а летом работаем в соседних колхозах — помогаем дояркам, дергаем лен, копаем картошку, а старшеклассники жнут серпом рожь.
Занятия в школе — с 1 октября. Все делаем добросовестно и радостно, потому что наш труд — для фронта, для Победы!
И вот наступил этот безмерно счастливый день. Война закончилась. Мы победили! Праздник «со слезами на глазах». Как много солдат полегло за родину, но отстояли свою землю! А для нас Родина — это святое. Каждому близки слова Аркадия Гайдара в одной из его повестей: «Что такое счастье каждый понимал по-своему, но вместе люди знали и понимали, что надо жить честно, много трудиться, любить и беречь землю, которая зовется Советской страной».
Война закончилась. Страна восстанавливалась. Мы учились и мечтали о том, как строить новую жизнь.
В 1950 году окончили школу. Из учеников двух 10-х классов большая часть поступила в разные институты в Ленинграде. Инженеры, геологи, военные, врачи, учителя через пять лет по распределению разъехались по всей стране. Создали хорошие семьи, вырастили детей и внуков. Никто не развелся. Женившиеся на землячках и одноклассницах отметили золотые свадьбы. Это ли не пример нравственности!
Вот такой экскурс в прошлое. И сегодня мы считаем, что свершилась величайшая справедливость — Крым вернулся в Россию! 23 года мы, севастопольцы, жили с незатухающей болью в сердце. Как так могло случиться, что Севастополь — с его Панорамой, Нахимовым, равелинами, обелисками, погибшими солдатами, церквами, построенными русскими царями, — стал частью другого, суверенного и «незалежного» государства?!
Но у нас не было ненависти к украинскому народу. И руководители России постоянно повторяли: «Украина — братский народ», в отличие, кстати, от Кучмы, который сразу отмежевался: «Украина — не Россия». И сейчас мы не можем равнодушно смотреть на то, что происходит на Украине. Ведь не враги напали на страну, а граждане одной веры, одного государства, с общей историей и культурой. Вся ответственность лежит на киевской власти, которая уничтожает Донбасс, убивает мирных жителей, калечит и убивает детей, обрекает пенсионеров, которые всю жизнь работали на эту страну, на нищету.
А эти циничные воинственные речевки молодых парней в «балаклавах»: «Москалей на ножи! Москаляку на гиляку!».
А ведь их деды и прадеды плечом к плечу защищали эту землю от жестокого, беспощадного, общего врага. И полегли тысячами в эту землю, которую их потомки превращают в руины.
На этом фоне жестокости и беспредела мы, россияне, должны быть бдительными и превыше всего ставить патриотическое воспитание. Молодые люди должны знать историю своей страны, свою культуру, своих героев и не стремиться покинуть Родину, а трудиться на благо великой, несгибаемой и непобедимой России!
В. МИКЕРОВА.
