19oРовно 130 лет отделяют по факту эти истории, вещной доминантой которых является… пуговица. А точнее, целых две — генеральская и адмиральская.Формально их постигла, в принципе, одна и та же участь — обе разлучили с родными мундирами. Однако с точки зрения гражданской чести и совести тех, кто это сделал, тут открывается взгляду перспектива совершенно разных полюсов. Одного — с плюсом, другого — с минусом.
…Петербургский военный генерал-губернатор, член Госсовета Российской империи Михаил Андреевич Милорадович в 1825 году сыграл решающую роль в выдвижении — по рангу престолонаследия — на русский трон брата умершего Александра I Константина Павловича. Когда же тот решительно отказался от царского сана, а декабристы, не желая видеть императором Николая I, вывели свои гвардейские полки на Сенатскую площадь в Петербурге, бравый вояка, герой наполеоновских кампаний, участник 50 сражений при полном параде прибыл к восставшим. Он попытался усовестить бунтовщиков и призвал мирно присягнуть новому государю. Однако солдаты в ответ нестройно скандировали: «Да здравствует Конституция!», наивно имея, между прочим, в виду… жену Константина Павловича…
Не проходит и пяти минут после обращения Милорадовича к гвардейцам, как Петр Каховский стреляет из пистолета генералу в грудь, а князь Оболенский наносит ему штыковое ранение.
В создавшейся суматохе кто-то (для истории так и оставшийся неизвестным) спёр с мундира потерявшего сознание Милорадовича все его ордена, сорвав в качестве «довеска» и одну золотую генеральскую пуговицу…
…12 июля 2005 г. в газете «Правда» был опубликован материал под названием «О последних днях осажденного Севастополя». Опускаем основные части репортажа, а интересующий нас госпитальный эпизод цитируем дословно: «Среди раненых краснофлотцев я заметил одного, у которого на груди рядом с медалью «За отвагу» была пришита какая-то странная, очень большая позолоченная пуговица.
«Что это за пуговица?» — спрашиваю я. «Нахимовская, — с чуть улавливаемой ноткой гордости ответил моряк. — Музей разбомбило, сюртук их разорвало, так ее мне и пришили, чтоб потом сохранилась навеки»…
Безусловно, нашему славному адмиралу Павлу Степановичу Нахимову эта пуговица не принадлежала. Военно-морской музей ЧФ со знаковыми реликвиями к тому времени уже был благополучно эвакуирован в город Ульяновск. Но эта пуговица вполне могла украшать мундир флотского офицера довольно высокого ранга (кое-что из второстепенного плана экспонатов музейщики не сочли возможным вывезти из осажденного Севастополя. — Авт.).
…Два вообще-то житейских, но опаленных трагическими обстоятельствами случая, в которых фигурируют примерно одни и те же артефакты — пуговицы, снятые с мундиров офицеров, представителей генералитета России.
Но какая пропасть развернута между мародером времен Николая I и безвестным краснофлотцем, оборонявшим Севастополь в 1942 году! И какой двойной смысл в ответе раненого моряка: «Так ее мне и пришили, чтоб потом сохранилась навеки!» Сохранить — что может быть благороднее в плане трепетного преклонения перед реликвиями предков? Но адмиральская пуговица рядом с медалью «За отвагу» — это еще и прямая (почти через полтора столетия!) преемственность славы защитников города-героя, как бы эстафетно врученная награда от неведомого, давно ушедшего в вечность адмирала с напутствием: «Так отстаивайте же Севастополь!» И совсем не важно, что эти знакомые нам с детства слова принадлежали совсем другому герою первой обороны Севастополя в адмиральских погонах…
На снимке: пуговица с адмиральского мундира царского времени (Россия).
