14o
Очень многих сейчас интересует, как европейцы относятся к событиям на Украине, чью сторону принимают. Конечно, сколько людей, столько и мнений, но каковы общая картина и соотношение сил. Как во Франции относятся к России и видят происходящее в Киеве? Что делать с «Мистралями»? Об этом Pravda.Ru рассказал военный эксперт из Франции Ксавье Моро.— Господин Моро, вы недавно сделали прогноз, что Украина прекратит свое существование и это напрямую связано с лицемерной и безответственной политикой Запада.
— Мы знаем, что изначально Украина — это достаточно искусственный проект, который был создан поляками, а большевики начали фактическую украинизацию. Поэтому это очень надуманно и нестабильно. Там разные люди живут, у них совершенно разные истории. На Западной Украине уважают Степана Бандеру, Шушкевича. А почти везде на остальной Украине уважают Ватутина, Жукова и других героев ВОВ. Поэтому, чтобы создать настоящее государство и нацию с этими людьми, надо проводить очень аккуратную политику. А сейчас весь тот баланс, который до недавнего времени был, нынешней властью полностью уничтожен. Просто невозможно быть одной нацией в одном государстве, если правители бомбят свой народ. Они сейчас посеяли такую ненависть, такую вражду среди народа Украины.
Я очень часто захожу в социальные сети Донбасса и вижу, что происходит каждый день. Там много фотографий и роликов преступных действий украинских властей и армии. И я понимаю, что люди, которые такое пережили, не могут простить людей, которые это сделали. Потому я не вижу путей для того, чтобы они продолжали жить в одном государстве. Слишком много боли и крови встало между ними. В России и во Франции тоже были страшные моменты, но мы старые нации. Наша история началась 1500 лет назад, Россия известна более 1000 лет. Поэтому мы можем использовать нашу историю, чтобы простить друг друга. Но Украина реально начала существовать 25 лет назад, до сих пор они никогда не были независимой страной. Поэтому они не смогут отыскать в истории причины, чтобы продолжать жить вместе. Я не говорю, что Украины больше вообще не будет. Возможно, будет такая территория — Украина, где будет конфедерация разных государств. Самый сильный и богатый регион — конечно, восточная Украина.
— Но тем не менее есть школьная программа, по которой в течение 25 лет воспитывались украинские школьники. Сначала были небольшие изменения, а теперь уже дошли до заявлений об оккупации Россией… В Интернете есть ролики, где националисты говорят, что весь Донбасс надо уничтожить, крошечная девочка бегает с ножом и кричит: «зарежу русяку». Они в этом аду растут…
— Это тоже очень искусственно. Такая пропаганда для детей была и в фашистской Германии. Но в результате, когда система пала, все это ушло.
— Для этого нужно было взять рейхстаг. Нюрнбергский процесс был возможен после Победы…
— Я думаю, что процесс будет другой. Не будет большой войны, но когда центральная власть в Киеве падет, система будет полностью уничтожена. Не будет сильной центральной власти, которая может решить все для всех. Будет очень сильная федерализация. Например, украинский язык для Харькова — очень неестественный. Зачем он нужен, если там все говорят на русском языке, у них благодаря этому — доступ к литературе Европы и к бизнесу с Россией, с Таможенным союзом. Зачем там нужен украинский язык? Уж лучше учить английский. Автоматически русский язык вернется. Украина — это идеологическое создание. Как было в свое время в Германии. Когда пруссы начали создавать современную Германию, они тоже стали внедрять единый язык. Но у Украины нет основы для этого. Украинские националисты думают, что если нет одного языка, то тогда мы не можем удержать всю страну. Это их ошибка. Они взяли немецкую модель, которая им объяснила, что необходим один язык, и все. Старой стране это не мешает, но для Украины — это насильственный процесс, который ведет к разрушению. Украинский язык сначала начали учить во Львове, когда они были австрийской колонией. Потому что Австрия очень боялась, что эти люди говорят на очень близком русскому языке. Австрия опасалась, что они будут требовать соединиться с Россией и уйти из Австрийской империи. Поэтому они создали там русскую Раду, но сказали, что надо учить украинский язык. Но это был искусственный язык, который специально для этого создали, раньше его никто не использовал.
Украина — это очень искусственный проект. Если они хотят, чтобы он заработал, то надо держать в таком виде страну еще 200 или 300 лет и ничего не трогать. Тогда очень медленно, но естественным путем будет идти процесс срастания. А западные страны просто уничтожили этот искусственный и несолидный проект. В результате они сами добились такого результата — развала еще несостоявшейся страны, краха проекта «Украина», который сами когда-то и придумали. Единственное, что до недавних пор держало Украину, — Конституция. Даже после «оранжевой» революции они более-менее спасли свою Конституцию. Но сейчас они уничтожили и это. Запад, конечно, хотел единую Украину, но получил обратный результат. На этой территории будет какое-то образование в виде конфедерации. Соглашение же об ассоциации с ЕС было нужно для того, чтобы уничтожить промышленный комплекс на Украине. Потому что деиндустриализация — это деруссификация. Поэтому они раньше это сделали в Прибалтийских республиках. И этого хотели для Украины. Им все равно, что Украина будет бедной страной.
Надо понимать, что внутри соглашения-ассоциации ни безвизового режима, ни финансовой помощи, ничего другого позитивного для Украины не было. Поэтому соглашение-ассоциация — это обман. Его на Украине никто даже не читал. ЕС не был готов дать им безвизовый режим два года назад, когда они еще были более-менее богатые. А сейчас об этом и речи быть не может. Украину уже нельзя даже близко поставить со странами Европы. Можно сравнить только с Албанией, а лучше — со странами Африки. Там 50 долларов — средняя заработная плата. Это просто кошмар. Украинцы должны понимать, что они никогда не получат разрешение на безвизовый режим.
— Недавно вышла ваша книга «Украина. Почему Франция ошиблась?». Расскажите вкратце — почему? И могла одна Франция в рамках единого ЕС вообще что-то сделать?
— Франция ошиблась, потому что у нас в МИДе и спецслужбах больше нет специалистов по России. Тем более там никто ничего не знал об украинской истории. Хотя архивы уже открыты. Абсолютно ясно, что Украина — это искусственный польско-австрийский проект для ослабления России. Если бы у нас были сейчас компетентные, образованные люди в МИДе или в институтах, которые работают для министерства, тогда бы мы другое сделали. И это спасло бы не просто ту же Украину, но и мир в целом. Если бы только одна страна выступила против санкций, тогда их не было бы. А вес Франции в ЕС очень высок. Если бы наши власти сразу сказали, что мы не будем вводить санкции против России. Саркози не так давно сказал, что крымчане сделали правильный выбор. И могу сказать, что из четырех кандидатов на следующие президентские выборы трое считают, что Крым — это российские земли, и хотят продолжать отношения с Россией, хотят поставить «Мистрали». Проблема в том, что сейчас оказывается очень большое давление США на Францию. А наши политики не так сильны, как мы хотели бы. Олланд сейчас очень непопулярен во Франции, прежде всего из-за внутренних проблем. Представим, что рейтинг с Владимиром Путиным у них — 100%. Вместе они — 100%, Путин — 90, а Олланд — 10. Я думаю, что для России «Мистрали» и экономические санкции — это не очень большая проблема. Как сказал недавно Сергей Лавров, «санкции — это ваши проблемы». Российские власти всегда говорили французам: «Не хотите нам поставить «Мистрали» — возвращайте деньги, хотите — поставьте». Есть информация, что внутри французского правительства разгорается конфликт из-за этих вопросов. Есть конфликт между Минобороны и МИДом, потому что МИД больше работает для США, чем для нас. А в Минобороны стараются защищать интересы Франции, и они знают, что если мы не доставим «Мистрали», это будет стоить Франции полтора миллиарда долларов США.
— А МИД этого разве не знает?
— Я думаю, что МИД обманули — обещали, что это не будет стоить таких больших денег.
— Что значит «МИДу обещали»? А они поверили?
— Вы не представляете уровень некомпетентности людей, работающих в нашем МИДе. Мне очень жаль, но это так. Я думаю, что внутри МИДа есть такие люди, которые готовы даже уничтожить наш военно-промышленный комплекс. Внутри МИДа есть стратегический отдел. Там разрабатывают внешнеполитические стратегии. Они выбрали антирусские стратегии, очень агрессивные во всех регионах, на Ближнем Востоке, на Украине и так далее. Но сейчас все понимают, что надо платить.
— Ксавье, во Франции и Германии — сильнейшие армии Европы, но выяснилось, что 40% истребителей там вообще не летают…
— Летают 60%. В Германии — еще меньше. Они не обслуживаются и не могут летать. Потому что мы сократили бюджет армии. У нас просто бюджет армии уже 30 лет используют, чтобы урегулировать банкротство. За счет бюджета на оборону…
— То есть Минобороны стало мальчиком для битья?
— Да. И потому войны в Европе не будет, будет милитаризация США. Слава Богу, благодаря генералу де Голлю во Франции нет американских баз и никогда не будет. Но число этих баз будет расти в Прибалтике, Польше, Чехии, Словакии… Но они все равно не смогут атаковать Россию, при этом содержание этих баз будет стоить больших денег для США. Одна из причин, почему СССР развалился, — у него было слишком много военных баз по всему миру. Поэтому сейчас все эти войска за границей ослабляют экономику США. Пусть продолжают в том же духе! А во Франции — свои проблемы.
Меня один раз пригласили на телеканал. У женщины, которая выступала против меня, аргументов не было. После этого меня никогда больше не приглашали. Так что я могу сделать вывод, что во Франции система «софт-тоталитаризм». Во Франции в 5 утра вы можете быть уверены, что полиция не постучит вам в дверь и не отправит вас в отделение. Мы не на Украине. Но, с другой стороны, тоталитаризм существует через полный контроль СМИ, атлантическую идеологию. Но русский мир выигрывает идеологическую войну. Недавно были исследования. Французов, которых интересует, что происходит на Украине, — 11 процентов. Среди них 95% поддерживают русскую позицию. Поэтому можем сказать, что интеллигенция во Франции уже находится на нашей стороне. Остальное — вопрос времени и терпения.
