15o10-12 сентября в Севастополе состоялась международная научно-просветительная конференция «Крымский пролог: Исход на чужбину Русской армии, флота и гражданских беженцев осенью 1920 года».
Форум напомнил о трагических событиях ноября 1920 года, когда 126 кораблей и судов с войсками Белой армии генерала Врангеля и гражданским населением отправились из Севастополя и других портов Крыма на чужбину. Родину покинули более 145 тысяч человек. Этот драматический период отечественной истории получил название «Русский исход».Работа конференции в конгресс-холле филиала МГУ имени М.В. Ломоносова в Севастополе началась с молебна и панихиды по лидерам Белого движения и воинам Русской армии. Церковные службы возглавил Михаил, архиепископ Женевский и Западно-Европейский (РПЦЗ). Во время торжественного открытия форума речь шла о его значимости. Полномочный представитель президента РФ в КФО Олег Белавенцев подчеркнул: «С момента зарождения нашего государства, объединения славянских племен в единое государство, страна испытывала давление из-за рубежа. Политика сдерживания России, которая проводилась Ватиканом, Австро-Венгрией, Польшей, Германией, в конечном итоге привела к отречению Николая II, двум революциям и кровопролитной Гражданской войне, разделив Россию на два враждующих лагеря. Пагубное влияние политики сдерживания сказалось на развитии страны и, как следствие, привело к Русскому исходу. История русской эмиграции требует углубленного изучения. Политика сдерживания России продолжается и сегодня. Наши западные партнёры во главе с США предпочитают в своей внешней политике руководствоваться не международным правом, а правом сильного. Ни в коем случае нельзя позволять внешним силам влиять на общественное сознание…»
Глава французской делегации князь Александр Трубецкой вручил председателю Совета министров Республики Крым Сергею Аксенову памятный фотоальбом. Обратившись к участникам форума со словами приветствия, Сергей Валерьевич отметил: «Мы должны сделать все возможное, чтобы впредь не допустить подобных трагедий».
Лаконичным, но емким по содержанию было выступление губернатора Севастополя Сергея Меняйло, который выразил признательность всем, кто приехал на конференцию, посвященную 95-летию Русского исхода. Он напомнил слова историка Василия Ключевского: «История не учит ничему, она только наказывает за незнание её уроков». «Мы должны помнить о тех, кто создал российское государство, кто отстаивал его достоинство. Считаю, что проведение такой конференции — важный исторический этап не только для Севастополя и Крыма, но и для всей России», — сказал Сергей Иванович.
Председатель законодательного собрания Севастополя Алексей Чалый поделился своими воспоминаниями о встрече с Анастасией Ширинской-Манштейн, главой русской общины в Тунисе. «В 2005 году я поехал в Бизерту, чтобы встретиться с Анастасией Александровной Ширинской, дочерью командира миноносца «Жаркий». Она в восьмилетнем возрасте покинула Севастополь, прожила интересную, насыщенную жизнь. Когда мы встретились, ей было 94 года. Что меня поразило: все таксисты знали, кто она такая. Любой полицейский в Бизерте мог с лёгкостью показать, как проехать к церкви Александра Невского. Её популярность была невероятной. В двери храма была записка: «Если вас что-то интересует, позвоните по указанному телефону». Я позвонил, ответила Анастасия Александровна, мы представились русскими туристами, которые хотят с ней встретиться. Видимо, русские туристы ей уже порядком надоели, она спросила, откуда мы. И услышав, что из Севастополя, сказала: «Заходите». Через 200-300 метров стоял небольшой домик, из него вышла сухонькая старушка в тельняшке. Поднимаюсь в прихожую и вижу большую картину: наш Владимирский собор — усыпальница адмиралов. После нашего знакомства были экскурсии по Бизерте, к месту, куда причалили наши корабли.
Анастасия Александровна получила прекрасное образование, преподавала математику, у неё обучались несколько поколений правителей Туниса. И при этом она всю жизнь прожила в Тунисе с паспортом беженки, будучи узнаваемым человеком в стране, она не получила тунисского гражданства. А в конце 90-х годов получила российский паспорт. Её несгибаемость духа вызывала уважение местного населения, которое они переносили на всех русских. Мы говорили о будущем, и она тогда сделала предсказание. Её волновало, что в 2017 году будет столетие революции. А я сказал, что произойдёт другое важное событие: из Севастополя должен уйти Российский флот. Анастасия Александровна зыркнула глазами и сказала: «Ну это мы еще посмотрим».
Живые свидетельства о трагических днях осени 1920 года звучат особенно волнующе из уст потомков белых эмигрантов, прибывших из Парижа. Страницы мемуаров своих дедов и отцов гости из Франции читали со слезами на глазах. Вдали от Родины они сохранили православную веру, традиции, культуру, родной язык. Они говорят на прекрасном русском языке практически без акцента, только грассирующее «р» напоминает о том, что потомки знатных фамилий — французы. Такую грамотную литературную речь сейчас можно услышать, пожалуй, только на филфаке.
Среди тех, кто был вынужден покинуть Родину, оказался и знаменитый русский Шерлок Холмс — Аркадий Францевич Кошко, начальник Московской сыскной полиции. Он родился в знатной дворянской семье, с детства зачитывался детективными романами, стал офицером, но понял, что его призвание — криминалистика. Кошко поступил рядовым инспектором в рижскую полицию, его успехи были замечены, и через шесть лет он стал начальником Рижской сыскной полиции. Аркадий Францевич разработал новую систему идентификации личности, создал точную картотеку преступников. В 1913 году на съезде криминалистов в Швейцарии русская сыскная полиция была признана лучшей в мире.
Революция 1917 года прервала его блестящую карьеру, и начались приключения сыщика в родной стране. Кошко был вынужден выйти в отставку и уехать с семьёй в имение в Новгородскую область. Большевики разорили имение, и летом 1918 года он отправился в Москву искать работу, устроился представителем частной аптеки.
Узнав о предстоящем аресте, вместе с сыном, переодетые актёром и декоратором, они бежали в составе театральной труппы в Киев. Позднее Аркадий Францевич прислал нарочного за семьёй в Москву, который всех вывез по фальшивым паспортам в Киев. Здесь Кошко спасли варшавское бандиты, которых он раньше арестовывал: они его узнали на улице и помогли вместе с семьёй уехать в Одессу. В феврале Красная Армия вошла в город, и Аркадий Францевич с близкими спешно эвакуировался в Севастополь. Здесь они провели около девяти месяцев. При правительстве Врангеля он возглавил уголовный розыск. После падения Перекопа ему с семьёй пришлось покинуть Севастополь и отплыть в Турцию.
Председатель координационного совета Российских соотечественников во Франции Дмитрий де Кошко, правнук гения сыска, сохранил воспоминания своей бабушки Ольги Ивановны о тех трагических днях: «А тем временем чёрные тучи сгущались над горизонтом. Военные дела у Белой армии шли все хуже и хуже, но быстрого, финального краха никто не ожидал. Никто особенно не тревожился, свыклись с опасностью. Дядя (Аркадий Францевич) уехал в командировку в Ялту. Через день после его отъезда до нас дошли тревожные известия, будто бы фронт прорван. Мы к этому отнеслись недоверчиво, но решили на всякий случай справиться. Над нами, этажом выше жил генерал Рустанович. Мы с ним часто встречались раньше. Я поднялась к нему, мы радостно встретились и начали обмениваться воспоминаниями. Под конец я сказала о причине моего визита и спросила: «Есть ли основания беспокоиться?» Рустанович ответил, что это скорее вздорный слух, так как ещё утром на службе ничего тревожного ему не сообщали. Но для нашего успокоения он съездит навести справки и потом сообщит нам о результатах. Действительно, через час Рустанович заехал к нам бледный, расстроенный и советовал нам сейчас же укладывать вещи и уезжать, что он и сам намерен сделать. Пароходы стояли под парами, сделано распоряжение — взять на борт всех желающих уехать за границу. Он раскланялся и ушел. Мы переглянулись: как оставить дядю, как его найти, что предпринять? Мы решили ждать: если дядя не приедет, то останемся и никуда не поедем. Воспоминание о муках одесской эвакуации было ещё живо в памяти, и начинать её снова не было сил — будь что будет. Но вечером вернулся дядя и велел немедленно укладываться, иначе нас ждёт судьба Андреева (его пытали и расстреляли).
Из дома мы выбрались около пяти часов утра, за телегу до пристани взяли 40 тысяч рублей, свалили наши вещи. Я села с дочерью, а остальные побрели за нами — темно, холодно, грустно… Ехали по Екатерининской улице, чем ближе пристань, тем гуще шеренги телег, экипажей, повозок. Люди шли с детьми, с котомками через плечо, мужчины — в лёгких пальто. Медленная, шаг за шагом езда, все убийственно угнетало и терзало душу. Разнесся слух, что припасов для пассажиров нет, что можем провести две недели в море, так как пока ни одна страна не хочет нас принять. Что, может быть, даже придётся вернуться в Севастополь или прибиться при истощении запасов угля к какому-то большевистскому берегу. Я к тому же дрожала за судьбу дочери. В довершение несчастья моя свекровь впопыхах не взяла с собой ни манной крупы, ни чего-либо другого для её питания, мучительно вспоминала оставшуюся семью в Петрограде — отца, брата. Живы ли они? Генерал Врангель в последних выпусках газет предупреждал беженцев, что их ждёт безрадостное существование за границей и чтобы они готовились к худшему.
Мы спустились на пристань, куда должны были причалить пароходы для нашей эвакуации. На следующий день мы отошли на рейд, вышли в открытое море, покинув Крым на печаль и страдания. Я с палубы смотрела на родные берега, сердце болезненно сжалось: «Увижу ли я их когда-нибудь?» Мы — изгнанники без хлеба, без крова, без надежды на будущее. Кто нас приютит? Кто нас ждёт? Я никогда не была особенно набожной и давно уже не молилась. Но тут с тоской и надеждой у меня вырвалось: «Боже милосердный, спаси нас!»
А что же было потом? В Турции небольшие сбережения быстро закончились, и для семьи настали тяжелые дни. Вместе с начальником московской охранки А.П. Мартыновым Кошко создал своё частное детективное бюро в Константинополе, у них появились заказы. Аркадий Францевич выслеживал неверных жен и мужей, находил награбленное, давал ценные советы богатым, как уберечь имущество от воров. Постепенно агентство стало процветать. Но вдруг среди русских эмигрантов прошёл слух, что их собираются отослать обратно к большевикам. Поэтому Кошко с семьёй отплыл на пароходе во Францию в 1923 году и получил там политическое убежище.
В Париже он долго не мог найти работу: в полицию его не брали, а чтобы открыть детективное бюро, требовались деньги. Ему с трудом удалось устроиться в магазин по торговле мехами. И вдруг к нему поступило заманчивое предложение от англичан: занять ответственный пост в Скотланд-Ярде, но он отказался принять британское подданство, а без этого в Англии работать было невозможно. Аркадий Францевич до конца жизни надеялся, что ситуация в России изменится и он вернется на Родину. Фактически все восемь лет в изгнании он просидел на чемоданах. В последние годы жизни он успел написать три тома воспоминаний — короткие и динамичные рассказы о своих самых громких расследованиях. Первый том вышел при жизни автора и сразу же приобрёл огромную популярность. В 1995 году по рассказам Кошко сняли многосерийный фильм «Короли российского сыска», а в 2004-м — картину «Настройщик». Увы, генерал Кошко так и не дождался возвращения на Родину, он скончался в Париже в 1928 году. А ведь этот замечательный профессионал, как и другие эмигранты, мог принести ещё много пользы Отечеству.
Бережно хранят воспоминания близких и другие потомки славных дворянских фамилий. И.А. Шидловская поделилась мемуарами своего свёкра Сергея Николаевича о последних днях на Родине. Они пролежали в ящике стола 70 лет и попались на глаза мужу Ирины Алексеевны, который собирается их опубликовать. Итак, вернёмся в 1920 год. С.Н. Шидловский, молодой человек 22 лет, пришёл в добровольческую армию барона Врангеля весной 1919 года. Его определили в гвардейскую батарею 5-го кавалерийского корпуса, состоявшую из 15 лошадей, двух пулеметов, четырёх старых немецких повозок, нескольких винтовок. Но вскоре батарея пополнилась личным составом и обмундированием. Автор мемуаров был командирован в Севастополь, чтобы принять орудия, снаряды, экипировку. Он был поражен огромным количеством штабных офицеров. К примеру, штаб генерала Боровского достигал трёх тысяч человек, и каждая бумага там проходила через массу рук. Шидловский жалуется, что здесь старались уклониться от выдачи чего-либо со склада, и это в то время, когда на фронте ощущался серьёзный дефицит во всем. Одной из причин поражения Белого движения он считает отказ от монархических лозунгов. В ноябре 1920 года Шидловский покинул Крым.
М.И. Старосельская рассказала о своём отце Иване Гивиче, который служил в Нижегородском драгунском полку, а потом — в составе Добровольческой армии Врангеля, где был ранен. После госпиталя он вновь вернулся воевать в Крым и отсюда эвакуировался за границу. И.Г. Старосельский всю жизнь страдал от разлуки с Родиной.
Ещё более трагичной оказалась судьба тех, кто остался в Крыму, кто не в силах был расстаться с Россией. Различные источники называют разное количество жертв красного террора, Максимилиан Волошин говорил о ста тысячах. Среди них оказался и родственник председателя РОКК старой организации графа С.А. Капниста, прибывшего в Севастополь. Ростислав Капнист был расстрелян в Судаке.
Председатель гвардейского объединения и исполнительный председатель франко-российского диалога князь А.А. Трубецкой напомнил о деятельности правительства барона Врангеля в Крыму и предложил установить ему памятник в Севастополе. А председатель законодательного собрания Севастополя Алексей Чалый внёс предложение создать парк от Карантинной бухты до мыса Хрустального и посвятить часть его территории истории Русского исхода.
На форуме также выступили российские и европейские историки, общественные деятели. Доклады участников представили новые факты из истории Русского исхода. Состоялась презентация книг-альбомов «Севастополь 1920. На изломе», «Русская эскадра. Прощание с императорским флотом» и других. 12 сентября участники конференции присутствовали на божественной литургии и панихиде в Свято-Владимирском соборе — усыпальнице адмиралов, прошли крестным ходом к Графской пристани, возложили там венки и цветы к памятной доске. В этот же день сформировали общественный комитет по подготовке памятных мероприятий, посвященных 100-летию исхода русской армии, флота и гражданских беженцев из Крыма. Было подготовлено соответствующее обращение к президенту РФ Владимиру Путину. Конференция призвана стать важной вехой в подготовке к 100-летию Русского исхода, она будет способствовать привлечению внимания широких общественных кругов к этому трагическому событию.
