10o
…Да позволительно будет автору исключительно лишь в высшей, благородной степени иносказательного значения этого прилагательного употребить определение «непотопляемый». Как несгибаемый. Как отважный. Как «неприступный для врагов» — это уже из любимого гимна севастопольцев…
А вообще в предлагаемой публикации речь пойдет о том, как ровно 110 лет назад на Приморском бульваре состоялось виртуальное торжественное открытие памятника Затопленным кораблям.
У «заточенного» на краеведение читателя вполне закономерно и незамедлительно возникнут вопросы относительно двух фраз из контекста второго абзаца, а именно: почему употреблено слово «ровно», если до сего дня в официальных документах и хрониках фигурировал такой, кстати, анонсированный лишь в сентябре 1905 года, срок — 5 октября 1905 г. (старый стиль), который фактически не нашел архивного подтверждения? И второе: что же означает в данном случае слово «виртуальное»?
Ввиду этого перед нами стоит задача на основе абсолютно достоверных новых архивных «разведданных» точно обозначить дату «пуска в эксплуатацию» по новому стилю памятника Затопленным кораблям и рассказать о довольно неоднозначном антураже этого знакового исторического события.
В связи с этим есть резон хотя бы пунктирно обрисовать некую историко-хронологического плана ретроспективу того, как, где, когда и у кого возникла первоначальная идея сооружения главной, неповторимой «визитки» всемирно известного Севастополя — флагмана флотской России.
«…Памятник Затопленным кораблям. Самая первая пядь родной земли, точнее, скалы, от которой — уже ни шагу назад» — так писала «Слава Севастополя в год 100-летия сооружения эмблемы героического города-героя…
…С 1900 года по инициативе ветеранов Севастопольской страды у нас начались мероприятия, которыми в конце концов должно было ознаменоваться 50-летие завершения первой обороны родного города в Крымской кампании 1854-1855 гг. Стояла задача воздвигнуть на Приморском бульваре нечто такое, что возвеличивало бы героизм защитников этого на века славного кусочка российской земли, олицетворяло бы высокие патриотические порывы народа, не привыкшего гнуть шею перед захватчиками.
…Сперва рассматривался специально созданной правительственной комиссией проект городского архитектора А.М. Вейзена, который предлагал на спланированном пятачке «Примбуля», у самого уреза воды, воздвигнуть устремленный ввысь четырехгранный каменный обелиск. И всё.
Но возник вопрос: а как же он будет смотреться на фоне ресторана «Поплавок» и успешно функционирующей тут же мидийно-устричной фермы?
Садки здесь буквально ломились от урожая. Морские деликатесы отправлялись в заморозке даже во Францию, а «свежак» поступал ежедневно в ресторацию Сергея Жигуличева (при городском общественном собрании) и в кофейню «Венеция», что располагалась на Нахимовском проспекте в доме N 10.
Спустя многие десятилетия уже после сооружения памятника Затопленным кораблям левее от него можно было еще видеть чуть выступающие из воды останки устричного коллектора из черепицы в виде Z-образного подводного коридора со стенками, обвитыми водорослями. Для нас, мальчишек, родившихся в начале сороковых годов, в середине 50-х ХХ века считалось доблестным шиком бесстрашно нырнуть в этот самый лаз — в узкое отверстие из прибрежных камней — и победно вынырнуть в пяти метрах от памятника Затопленным кораблям. Признаться честно — охватывала жуть, но… ныряли. До того рокового дня, пока один из пацанов (по кличке Румын, точно помню) не застрял в извиве черепичного канала. Уже через три дня этот подводный «коридор страха» флотские саперы уничтожили навсегда…
Это необходимое отступление, так сказать, в исторические реалии, было сделано для полноты представления о том, как же в 1900 году выглядело место под площадку нашего памятника.
…Но был и второй вариант. Начальник инженерной службы Севастопольской крепости инженер-подполковник Ф.-О.И. Энберг предложил в 15 метрах от берега возвести 17-метровый каменный обелиск, который венчался бы бронзовым орлом с венком в клюве. А на берегу, на месте нынешней подпорной стены с якорями, он видел павильон в классическом стиле с двумя ангелами.
Именно этот проект и получил «добро» в столице Российской империи. Как говорится, чеснок хорош, но рокамболь — куда занозистее…
К началу 1902 года после обязательных к исполнению поправок технический проект памятника был готов: вместо мраморной квадратной колонны решено было возводить круглую, причем в фундаменте искусственной скалы, а архитектор Е.И. Грушевский внес в эскиз Ф.-О.И. Энберга весомую ремарку — он все-таки убрал из плана павильон с ангелами как излишне помпезный фрагмент. Представьте себе на миг пляж на вулкане! Правильно — не катит…
И стройка развернулась. К маю 1905 года, то есть уже чуть более 110 лет назад, памятник практически был готов. Но вскоре по всей стране трагическим набатом прокатилась весть о печальных событиях в далеком Корейском проливе, о разгроме японцами 2-й Тихоокеанской эскадры вице-адмирала Рождественского.
Естественно, почти на два месяца строительная комиссия по восстановлению памятников Севастопольской обороны под началом генерала М.И. Пивоварова практически свернула свои в общем-то завершенные работы — не до торжеств было.
Однако если обходить все углы, можно вечно двигаться по кругу. 29 июля 1905 года генерал все-таки обращается в городскую управу с просьбой «принять в свое ведение охрану законченных постройкою на Приморском бульваре Памятника затопленным кораблям с откосною стеною и причальными сооружениями… у начала бывшего плавучего моста».
Но на Дальнем Востоке уже начались мирные переговоры, близился акт подписания позорного Портсмутского мира. За 4 дня до его обнародования (1 сентября 1905 г.) в газете «Крымский вестник» появилась набранная самым мелким шрифтом информация о том, что отложенные ввиду дальневосточных событий празднества по случаю 50-летия доблестной обороны Севастополя состоятся 5 октября 1905 года… и будут носить «скромный характер».
…Именно эта публикация в «Крымском вестнике» долгие десятилетия «наводила тень на плетень» по поводу точной даты торжеств, посвященных законному появлению на нашей земле памятника Затопленным кораблям. Но архивы и по сей день — это поистине улица, полная неожиданностей. Плохо сохранившаяся микропленка «Крымского вестника» от 29 сентября 1905 года, N 232, являет нам сегодня пространное оригинальное сообщение о том, что «во вторник, 27 сентября (старый стиль. — Авт.) в присутствии Августейшего Председателя Высочайше утвержденного комитета по восстановлению памятников Севастопольской обороны Его Императорского Высочества Вел. Князя Александра Михайловича состоялось торжество открытия памятников Севастопольской обороны»…
Интереснейший, надо признать, документ. Из него следует, что именно сегодня, 10 октября (по новому стилю. — Авт.), 110 лет назад на Малаховом кургане собрался утром весь цвет властных и духовных структур Севастополя с флотскими командирами в присутствии французского консула господина Ге с командой от Брестского полка, выстроенной без ружей вдоль расцвеченной флагами главной улицы Корабельной стороны. Ждали великого князя Александра Михайловича.
И вот он прибыл. Дальше все шло по установленному церемониалу. У часовни, где скончался В.А. Корнилов, состоялась панихида по всем павшим в первой обороне. Затем кортеж экипажей проследовал вдоль линии обороны, была сделана остановка у башни Малахова кургана, а потом, уже из Ушаковой балки, на экстренном поезде великий князь и начальствующие лица прибыли к «возобновленному» пещерному храму в Инкермане. Храм в честь образа Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих радости» тут же был и освящен. Ровно в 1 час 40 минут после скромного «а-ля фуршета» великий князь убыл в Ай-Тодор…
В своем рескрипте от 5 октября 1905 года («Крымский вестник», 11 октября 1905 г.) Николай II называет великого князя Александра Михайловича энергичным и заботливым исполнителем его воли. И — черным по белому: «Состоявшееся 27 минувшего сентября открытие памятников Севастопольской обороны побуждает Меня… выразить сердечную признательность за ваши плодотворные труды».
Акцентируем: не единого слова в высочайшем рескрипте конкретно о памятнике Затопленным кораблям. То есть он, конечно, был в меру торжественно, фрагментом общего списка «принят в эксплуатацию», но ввиду печальной военной ситуации на Дальнем Востоке никто из высшего эшелона власти России не желал появления в прессе оппозиционных статей, в которых ассоциативно по случаю упоминались бы трагической опыт и финал Крымской кампании…
А ведь против сооружения нашей святыни и без того уже шли дебаты в газетах и журналах. Кое-кто вообще выступал против сооружения памятника Затопленным кораблям — якобы «печали Черноморского флота России»…
Однако, как общеизвестно, не пойди 11 сентября 1854 года на дно морское в створе Севастопольской бухты у семи буев 14 кораблей и фрегатов, а также купеческое судно и корвет «Пилад», не было бы никаких преград к оглушительной виктории флота союзнической коалиции…
16 октября 2005 года в честь 100-летнего юбилея появления на севастопольской земле памятника Затопленным кораблям в «тело» подпорной стены с якорями на Приморском бульваре была вмонтирована памятная аннотационная доска. Ее изготовили энтузиасты Севастопольского эстонского национально-культурного общества, запечатлев имена всех создателей памятника, и в первую очередь скульптора, академика, эстонца Амандуса Адамсона.
Его полное имя — Амандус Генрих Адамсон. Автор известных скульптурных композиций в России и европейских странах. Но сегодня, раз уж мы впервые озвучили точную дату принятия (в том числе! — Авт.) памятника Затопленным кораблям высочайшей правительственной комиссией, есть смысл неким образом и «откорректировать» имя создателя нашей знаковой «визитной карточки» в камне. Благодаря изысканиям талантливого севастопольского историка Евгения Чверткина сегодня можно точнее назвать имя и отчество Адамсона. На обороте фотографии (страница 131, часть первая из монографии Е. Чверткина «Незабытый Севастополь»), хранящейся в «Публичке» С.-Петербурга, рукой самого скульптора начертана такая надпись: «Прошу сделать клише в 4.2 ав (неразб.) Адамсонъ, Аммонъ Иванович, Акад. Архит».
Так что на поверку — все-таки Аммон Иванович…
…Вот и ушла под седую завесу четвертого измерения — времени — 110-я годовщина со дня официального признания ввода в строй уже застывших в камне севастопольских мемориалов нового пополнения — памятника Затопленным кораблям. Открыта для прочтения всеми еще одна, бывшая спорной страничка истории нашего прекрасного города, а именно: точная дата внесения в реестр культурного наследия Севастополя памятника Затопленным кораблям — знаменательного акта священной благодарности потомков сотням тысяч защитников Севастополя: и отдавшим свою жизнь за царя и Отечество, и выжившим, чтобы стать потом легендами.
…За три дня до знаменательного исторического референдума, на котором практически все жители города-героя присягнули на верность России, в «Славе Севастополя» на открытие первой полосы был выставлен призыв-слоган: «Помни, чей ты сын, Севастополь!» Именно в этот же день на мраморных плитах памятника Затопленным кораблям, почти в том месте, где некогда красовался российский флаг на бронзовой грот-бом-брам-стеньге с парусного корабля, кем-то был установлен флаг с триколором Российской Федерации с наклоном древка по «азимуту» древней Тамани. Наш знаменитый памятник первым с раннего утра того поистине судьбоносного дня как бы напомнил всем нам о том, откуда мы и куда нам плыть…
* * *
Автор выражает искреннюю признательность за участие в совместных архивных поисках члену Клуба любителей истории города и флота Владимиру Салтанову.
На снимках: памятник Затопленным кораблям, каким он предстает взору морского туриста с рейда; редкие кадры — эпизоды послевоенной реставрации памятника Затопленным кораблям (из архива И. Акуленко).
