18o7 января исполнилось 105 лет со дня рождения яркой, самобытной
актрисы — Марии Мироновой. Народная артистка СССР создала новый
жанр на эстраде, десятки лет радовала публику своими выступлениями в
дуэте с мужем, Александром Менакером, но миллионы зрителей помнят
её прежде всего как мать популярного артиста Андрея Миронова. Марию
Владимировну называли «железной леди», а её сын иногда шутил: «Я
боюсь Бога, маму и Ольгу Александровну Аросеву». У Мироновой была
сложная жизнь, а блестящий комедийный талант не защитил актрису от
одиночества на склоне лет.ПЕРВЫЕ ШАГИ НА СЦЕНЕ
Она родилась в семье служащего в Москве на Рождество — как рождественский подарок родителям. Мать будущей актрисы, Елизавета Ивановна, работала школьной учительницей. Отец Марии, Владимир Николаевич, очень любил искусство: музыку, живопись, театр. Своё увлечение он стремился передать дочери. Когда Маше исполнилось семь лет, её отдали в опытно-показательную школу имени Ф. Нансена. Здесь девочка постигала азы театрального искусства и была задействована во всех постановках школьного театра. Не все у неё получалось, но она не сдавалась. Уже тогда у неё вырабатывался настойчивый характер. Упорство помогло ей стать большой актрисой.
Окончив семь классов, Мария поступила в театральный техникум имени Луначарского. А через год она вместе с другими студентами дебютировала на сцене театра современной миниатюры: в комедии Василия Шкваркина «Вредный элемент» Миронова сыграла роль Маньки. Культкомиссия тогда высоко оценила студенческую работу, особо отметив Марию, «давшую четкий и законченный образ».
Весной 1927 года девушка окончила театральный техникум, но сразу устроиться в солидный театр не получилось. Дело в том, что во МХАТ брали только членов профсоюза. Поэтому Миронова некоторое время танцевала в кордебалете Московского театра оперетты. А когда её приняли в профсоюз, сразу подала документы во МХАТ. С первых ролей Миронова проявила себя как яркая, острохарактерная актриса. Она играла Фанни в спектакле «Хижина дяди Тома», Марусю в «Дело чести И. Микитенко». Знаменитая Софья Гиацинтова вспоминала, что Миронова «ни к кому не пристраивалась, ни в какие группировки не входила и при этом к делу относилась свято, с большим рвением». Тем не менее по разным причинам на родной сцене ей доставалось мало ролей. Поэтому Миронова воспользовалась приглашением в Московский мюзик-холл и перешла туда работать.
Затем она совмещала актёрскую деятельность в Центральном театре транспорта с эстрадой. В своём первом эстрадном выступлении она с большим успехом читала «Случай с классиком» А.П. Чехова. Её выступления продолжились, и фамилию Мироновой стали печатать на афишах рядом с именами известных артистов.
«АЛЛО, ЭТО КАПА!»
Вдохновленная успехом, актриса решилась на новый шаг и заявила о себе сразу в трёх лицах: автора, режиссёра и исполнителя. Так на эстраде появилась её Капа, а вместе с ней и новый жанр — телефонные разговоры. Чёрный приталенный жакет, длинная прямая цветная юбка, парусиновые теннисные тапочки, старая рыжая лиса с облезлым хвостом вокруг шеи, на голове — красный берет. Капа в исполнении Мироновой была просто неподражаемой и доводила публику до истерического хохота.
После Капы актриса создала образы Дуси, Клавы, Марочки, говорящих «по телефону». Эти миниатюры она сочиняла сама или с помощью писателей-сатириков Угрюмова и Полякова. Её героини были разными, но всех объединяли празднословие, страсть к сплетням, сенсациям, беспардонность и невежество. В 1939 году миниатюры Мироновой были отмечены призом I Всесоюзного конкурса артистов эстрады.
В кино актриса дебютировала в 1938 году в музыкальной комедии Г. Александрова «Волга-Волга» в образе секретарши бюрократа Бывалого. Фильм получился замечательный — веселый, юморной, смотрелся на одном дыхании. Его полюбили не только зрители, он был удостоен Сталинской премии. Но лучше, чем Вениамин Смехов, об этом фильме сказать невозможно: «Обращаясь сегодня к «Волге-Волге», я нахожу её одной из самых бурлескных лент советского кино, самопародией жанра, хотя меньше всего хочу заподозрить в этом достаточно благонамеренного, но, может быть, не слишком проницательного Г. Александрова». У Мироновой было около двадцати ролей в кино, но они остались в тени её эстрадных выступлений. В фильмах ей обычно доставались роли второго плана, такие как жена директора завода в спортивной комедии «Запасной игрок», Леокадия Михайловна в картине «Драгоценный подарок». Запомнились зрителям её образы в фильмах «Шофер поневоле», «Почти смешная история», «Марица». Жаль, что кинематограф не дал актрисе возможность показать во всей красе своё яркое дарование.
В конце 1938 года она пришла в Государственный театр эстрады и миниатюр. Мария Владимировна сразу заняла там одно из самых главных мест. Она играла практически во всех спектаклях — смешно, заразительно, доводя до гротеска каждую роль. Среди них — Киса в спектакле «У актерского подъезда», прачка в «Курортном обозрении». Она создала ряд комедийных и остросатирических образов в эстрадных спектаклях «Говорящие письма», «Вы их узнаете», «Дела семейные», «Кляксы». Кроме того, Миронова исполняла монологи, которые для нее писали Аркадий Арканов, Григорий Горин, Семен Альтов, Александр Володарский и другие авторы.
«ДЕСПОТИЧНАЯ» ЖЕНА И «МУЖ-ПОДКАБЛУЧНИК»
В постановки спектаклей приглашали гастролеров. Так однажды в театре появился Александр Менакер. В свои 26 лет он был уже известным артистом, великолепно пел, виртуозно играл на рояле, выступал с музыкальными фельетонами. И Миронова, несмотря на то, что на три года была старше Менакера, влюбилась в него. Мария Владимировна всегда нравилась мужчинам. К ней долго питал нежные чувства известный певец Иван Козловский и даже просил актрису уйти от мужа, Михаила Слуцкого, режиссёра документальных фильмов. Она исполнила его просьбу, но ушла к другому — к своему молодому коллеге Менакеру.
Осенью 1939 года Мария и Александр впервые выступили на эстраде с сатирическими диалогами. Публика с восторгом приняла их дебют. Так родился прекрасный дуэт, который стал классикой советской эстрады. Вместе артисты проработали более тридцати лет, создав театр двух актёров. Они отлично дополняли друг друга. Менакер обычно выходил в образе слабохарактерного мужа, а Миронова играла деспотичную и невежественную жену. Сценки были короткими, до пяти минут. За это время актёры так ярко раскрывали свои образы, как будто на сцене промелькнул целый фильм, короткий и искрометный.
«Этот дуэт встречали с восторгом во всех городах России. Их разговоры, споры, ссоры и препирательства заставляли стонать от смеха огромные залы, до отказа набитые зрителями. Я имел счастье репетировать с ними в их счастливом доме. Дом был счастливым потому, что в нем никогда не прекращалась игра: опять-таки юмористические споры, ссоры, препирательства, обмен колкостями, быт был весело театрализован, состоял из талантливейших импровизаций, этюдов, остроумных пассажей. Очень смешные игры, в которых сквозь юмор светилась огромная нежность», — вспоминал Борис Львов-Анохин, главный режиссёр Нового драматического театра.
История гласит, что роман Мироновой и Менакера вспыхнул на гастролях в Ростове-на-Дону. То, что оба были не свободны, смущало только коллег, а Мария ждала благоприятной развязки. Она отправила Менакеру двусмысленную телеграмму: «Саня, живите без колебаний, будущее перед вами, вы мне глубоко симпатичны». А потом Миронова перешла к решительным действиям. Она написала мужу письмо с просьбой о разводе и заставила Александра отправить такое же послание жене, балерине Ирине Ласкари. Практически она женила Менакера на себе. С тех пор друзья и знакомые считали, что он у Марии под каблуком.
Миронова любила шутить не только на сцене, но и в жизни. Она постоянно писала мужу шутливые послания. В 1939 году она прислала ему «Обязательство»: «Настоящим обязуюсь с момента подписания сего обязательства, то есть с 12 октября 1939 года, тратить на цветы, а также на кактусы и тому подобные никому не нужные растения не свыше ста рублей в месяц. В случае превышения вышеуказанного лимита не требую от своего мужа никаких половых радостей. Разрешаю ему безнравственно себя вести с посторонними женщинами как в доме, так и на стороне».
А через тридцать лет Менакер получил уже другое письмо к Новому году: «Желаю вам здоровья, счастья и исполнения всех желаний, то есть взять в руки, в «ежовые рукавицы», свою жену, артистку Марию Владимировну Миронову. Когда бы вы с ней ни выступали по радио, она всегда орёт на вас во всеуслышание на всю Азию, Сибирь, Европу и Америку».
После Великой Отечественной войны женщина «с характером» решила выступать бесплатно, а деньги за билеты отдавать сиротам. С этим предложением она обратилась к Сталину: «В свой выходной день я совместно с моими товарищами по работе устроила творческий вечер. Сбор в сумме 16750 рублей вношу в фонд помощи детям фронтовиков. Вызываю мастеров советского искусства принять участие в организации этого фонда. Артистка Московского театра миниатюр Миронова». Сталин ответил: «Примите мой привет и благодарность Красной Армии».
ГЛАВНАЯ РОЛЬ
Её главная роль в жизни — мама. И единственный сын Андрей Миронов всегда был привязан к Марии Владимировне. Где бы он ни был, звонил почти каждый день, присылал открытки с видами городов, где побывал, сообщал местные новости. Андрей скучал по матери больше, чем по женам. Она всегда была в курсе личной жизни сына и до последних дней оставалась главой семейства Мироновых. Сама Мария Владимировна не была сентиментальной женщиной, она могла пожурить сына за какой-нибудь проступок так, что он запоминал надолго. «Семья для меня — это все», — говорила Миронова. Летом она отказывалась от работы, так как считала, что самое лучшее время года нужно проводить с самыми близкими людьми на даче в Пахре, прозванной «бензоколонкой» за малые габариты, или на юге. Мария Владимировна любила Крым и Севастополь, ей нравилось сюда приезжать, черпать силы и вдохновение в неповторимых местных пейзажах.
А свое стремление к конкретике и точности актриса решительно проявила и в отношении девочек Мироновых. Именно по инициативе «железной леди» приемную дочь её сына переименовали из Мироновой в Голубкину. Девочки учились в одной школе под одной фамилией. Но однажды в класс пришла бабушка и заявила: «У меня есть только одна внучка — Маша Миронова!» И в классном журнале сделали поправку: вторая Маша Миронова стала Голубкиной. В день своего 85-летия Мария Владимировна вывела на сцену свою внучку Марию Миронову и правнука Андрюшу и сказала: «Вот вам Мария Миронова, а вот Андрей Миронов!»
Осень жизни не принесла счастья Марии Владимировне. В 1982 году после четвёртого инфаркта скончался её муж. А в 1987 году её постигла страшная утрата: умер её единственный и горячо любимый ребенок — Андрей. Жизнь Мироновой сломалась, как расколотое молнией дерево. Наступило одиночество — без мужа, без сына. Она часто проводила дни на даче, а вечера — в глубоком молчании на крыльце дома. Но никто не видел актрису плачущей, она стойко переносила своё горе.
В 1990 году она нашла в себе силы вернуться на сцену, играла в театре под руководством Олега Табакова, выезжала на гастроли в Америку. Её последней работой на сцене стала роль в постановке «Уходил старик от старухи» в театре «Школа современной пьесы» в 1994 году. Она играла в паре с Михаилом Глузским. В 1995 году в этом театре состоялся бенефис Марии Владимировны. А после её смерти в московскую квартиру по-прежнему приходили письма с надписью: «Мироновой. Маме Андрея Миронова».
