14o
В библиотеке им. А.П. Гайдара 21 февраля открылась выставка,
приуроченная к Дню защитников Отечества, «Военная география: гриф
секретности снят». Надо сказать, что для Севастополя это событие не
новое: первую прописку выставка получила в Матросском клубе, а затем
гостила в «Артеке» и Севастопольском президентском кадетском училище.
И каждый раз интерес огромнейший! В чем особая притягательность этой
экспозиции? С такого, согласитесь, вполне уместного вопроса началась
наша беседа с одним из главных энтузиастов создания выставки —
действительным членом Русского географического общества Ю.Н.
ПИКАЛОВЫМ.- Думаю, мы только обретаем второе дыхание. Чем больше страниц истории открываем по этой теме, тем больше убеждаемся в том, что это кладезь знаний о неизвестной Великой Отечественной войне.
— Но почему так случилось?
— Всё дело в секретности. Ведь военная география, которая включает в себя и картографию, и метеорологию, и гидрографию, входит в число наиболее охраняемых военных тайн. Сейчас некоторые из них становятся достоянием общественности… Это и в самом деле чрезвычайно интересно. Причем людям разных возрастов. Взять тех же кадетов. Это ведь ученики 5-8-х классов. Они привыкли изучать географию по контурным картам и учебникам. И вдруг — абсолютный переворот в сознании! Познание конкретного школьного предмета через героические судьбы людей, носителей профессий, связанных с географией, а также с целыми военными операциями и, более того, — тайными миссиями…
Если уж совсем откровенно, то у меня самого случился переворот в сознании. Как много мы не знали либо недопонимали из-за скудности информации. Я приведу один пример, который у всех на слуху.
Когда летом 1942 года шла эвакуация наших войск из района мыса Херсонес, к сожалению, большое число защитников Севастополя так и не удалось переправить на Большую землю. Споры о том, была ли возможность у советского командования спасти людей либо её уже не было, не утихают до сих пор.
И здесь я приведу лишь один факт. В те жаркие и трагические дни в одном из боёв 1 июля погиб на мысе Феолент подполковник Крылов, который возглавлял топографическую службу Приморской армии. А чуть раньше (мы проследили судьбы многих его подчинённых и коллег-метеорологов, гидрографов, картографов) погибли почти все сослуживцы. Попросту службы были уничтожены, перебиты до последнего человека. А ведь без них флот и армия как без глаз… Этот факт нельзя оценивать в отрыве от других, но и он проливает свет на весь трагизм тех дней.
— Я знаю, что благодаря выставке удалось выяснить, что один из героев-гидрографов был незаслуженно забыт и не представлен к правительственной награде. Мы об этом писали, как и о том, что данную ошибку удалось исправить, и соответствующие документы подготовлены.
— Вы говорите о лейтенанте Владимире Моспане? К сожалению, о данном факте сказано вскользь, а на самом деле… Я в двух словах об этом расскажу. Когда готовилась Феодосийско-Керченская операция, для успешной высадки десанта требовалось установить в море сигнальные огни для чёткой ориентации подходящим к берегу кораблям десанта. Один из них решили установить на скалах Эльчан-Кая, в море близ мыса Опук.
Подводная лодка подошла к этому месту ночью в жестокий шторм, и троих моряков, которые должны были сопровождать лейтенанта Моспана, так укачало, что они не могли держаться на ногах. И тогда его друг, лейтенант Демьян Выжжул, понимая, что задание срывается, решил спасти ситуацию. И они вдвоём на надувной лодочке в кромешной тьме при восьмибалльном шторме и температуре минус пятнадцать поплыли к скалам.
Я сам плавал туда, смотрел. Представляете, почти отвесные скалы-«пальцы» торчат из воды на двадцать метров в пяти километрах от берега… Какие нечеловеческие усилия надо приложить, чтобы в кромешной тьме на абсолютно обледенелые камни высадиться в дикий шторм и забраться на самую вершину, а также вдвоём затащить груз, который должны нести четверо. Как они это сделали? Но ведь сделали!!!
Маяк установили: специальный ацетиленовый фонарь, который горел в течение нескольких суток. Это очень помогло командирам кораблей для ориентира в ночное время. И десант был высажен. Только больше никто живыми этих лейтенантов не видел. Хотя, конечно, наши их искали… Так вот, Д. Выжжула посмертно наградили орденом, а о В. Моспане либо забыли, либо документы где-то затерялись.
Хотя, честно говоря, в аналогичных ситуациях и за меньшие подвиги присваивали звание Героя Советского Союза. Но это я сейчас от себя добавил. А хотел сказать об ином. В. Моспан до войны был киевлянином, а Д. Выжжул призывался из Севастополя. Как с позиций 2016 года можно оценить подвиг двух друзей? Как бы о нём высказались современные киевляне и вообще те люди, кто пытается вбить клин между Киевом и Севастополем, деля один народ на два непримиримых лагеря? Но наша молодёжь просто обязана знать такие факты. Знать и делать выводы. Параллели с тем временем проводить необходимо.
— Юрий Николаевич, я вдруг подумал о том, как важно, чтобы об этом случае и о многих других узнали не только севастопольцы и крымчане. Теперь я понимаю, почему вы выезжали с выставкой, в том числе в «Артек». Там ведь дети со всей России.
— Да. И я добавлю, что в том же кадетском училище есть практика ротации с другими аналогичными учебными заведениями. Например, в те дни, когда я был у них, «по обмену» в Севастополь приехали кадеты из Кызыла, Тюмени… Понятно, выставку они тоже посетили.
— Подвиг двух лейтенантов — практически готовый сценарий для честного, а не выдуманного фильма о войне. Надеюсь, его обязательно еще снимут. Возможно, и наше интервью этому в какой-то мере будет способствовать. Грех забвения, быть может, — величайший из грехов. В связи с этим хочу упомянуть опубликованный совсем недавно в «Славе Севастополя» очерк о Георгиевском монастыре. В частности, там говорится и о плачевном состоянии домика адмирала Лазарева на территории монастыря. От домика на сегодня остались руины. Даже я его ещё помню более-менее целым… А ведь те стены, быть может, — последние реальные свидетели пребывания на земле адмирала Лазарева.
— Меня тоже поразила эта публикация. И вот еще по какой причине: а вы знаете, что адмирал Лазарев — крёстный отец гидрографов Черноморского флота?
— В каком смысле?
— Именно по его указанию как командующего Черноморским флотом в 1832 году был учреждён самостоятельный гидрографический отдел. И один из разделов военной географии в Севастополе и на всём Чёрном море обрел свои законные права. Так что домик Лазарева вообще мог бы стать филиалом музейного комплекса Русского географического общества, который в скором времени будет размещён в казематах Константиновской батареи. Над этим надо подумать всем нам…
— Юрий Николаевич, но ведь работа русских географов началась в Крыму не с момента учреждения гидрографического отдела. Велись исследования и до 1832 года. Насколько я знаю, здесь пионером считается штурман Иван Батурин…
— Да, Иван Батурин сделал первую опись нынешней Севастопольской бухты ещё в 1773 году. По существу, когда Крым фактически ещё не был российским. Легендарная личность!
— И очень загадочная.
— Почему же?
— Я задумал о нём написать, собирал материал… Но он оказался так скуден! После упоминаний о сделанных им промерах глубин практически никаких сведений о судьбе И. Батурина отыскать я не смог.
— О! И я споткнулся о нечто подобное. Но затем решил разузнать получше всё, что известно о на долгие годы засекреченной карте. Не по собственной же воле Иван Батурин решился предпринять подобное исследование! И, как мне видится, данную работу ему поручил капитан 2 ранга голландец Ян Хендрик ван Кинсберген, одержавший в Балаклавском бое первую победу русского флота на Чёрном море. А вскоре этот капитан покидает Россию и возвращается в Голландию, где в 1776 г. была издана карта Ахтиарской (будущей Севастопольской) бухты. Приблизительно в это же время исчезает из поля зрения и Батурин. Возможно, капитан взял Батурина с собой в Голландию в качестве помощника и профессионала своего дела. Не исключено также, что штурмана за «голландский побег» упекли на каторгу. По этой причине и сведений о нём практически не сохранилось.
Зато есть сведения о корабле, на котором Батурин делал промеры глубин. Назывался бот «Курьер». А капитаном его был… молодой лейтенант Ушаков.
— Фёдор Фёдорович Ушаков, будущий легендарный адмирал?
— Совершенно верно. И, скорее всего, он и должен был составлять карту вместе с Батуриным. Но внезапно заболел капитан головного корабля «Мадон», который был оставлен в составе трёх кораблей на зимовку в Балаклавской бухте. Его временно заменил Федор Ушаков, покинув «Курьер». И тогда благодаря своему чину продвинулся И. Батурин, которому и поручено было провести промеры бухты.
Не заболей тогда капитан «Мадона», возможно, голландец взял бы с собой на Родину не И. Батурина, а Ф. Ушакова. Россия могла лишиться великого флотоводца, защитника Отечества российского…
Кстати, судьбу бота «Курьер» удалось проследить. На нём же мичман Сорокин совершал вторичные промеры бухты. «Курьер» в один из штормов разбился о скалы (когда вёл очередные гидрографические исследования, фактически находясь на боевом посту). Погибли 23 человека, но Сорокин спасся.
— Юрий Николаевич, а известно, где затонул «Курьер»? Ведь этот корабль, по существу, является «дедушкой» всей гидрографии Черноморского флота, к тому же он ходил под командованием самого Ф.Ф. Ушакова. И я смею напомнить, что адмирал за свои ратные и человеческие подвиги Русской Православной Церковью причислен к лику святых. Так что ценность этого корабля повышается многократно.
— Он затонул за проливом (мысом) под названием Акдал. Это турецкий топоним, и соотнести его с известными русскими названиями окрестностей Севастополя пока не удалось. Но поиски загадочного Акдала мы продолжаем. Возможно, вскроются по этому поводу новые факты…
— А сколько дней в библиотеке им. А.П. Гайдара будет проходить ваша выставка?
— Чуть больше месяца.
— Вы сами будете выступать перед посетителями?
— Думаю, да. Но оговорюсь: один-два раза. Остальное ляжет на плечи библиотекарей…
— А вообще какое будущее у вашей выставки?
— Когда откроется музей в Константиновской батарее, мы переселимся туда. И выставка станет постоянно действующей. Что не означает, что она не будет эволюционировать. Поиск ведь продолжается.
— Удачи. И до встречи на выставке, а еще лучше — в отреставрированном домике Лазарева. Что-то мне подсказывает, что его восстановление должно стать делом чести не для одного только Русского географического общества…
Беседу вёл В. ВОРОНИН.
На снимках: Юрий Пикалов; будущие защитники Родины на выставке в президентском кадетском училище.
