К шерту на кулички

Как известно, прочность известковых пород не слишком высока. Во
влажном состоянии она легко поддается ударам кирки. Да и в сухом виде,
в каком мы видим их в обрывах Внутренней гряды, ее твердость
значительно уступает твердости железного инструмента. Предположим,
вы точными и крепкими ударами рассекаете породу, пытаясь создать
подземное жилище. И вдруг шип (заостренный конец) кирки со звоном и
искрами отскакивает от породы. Он ударился о кремневое стяжение.
Возможно, мы бы негромко ругнулись: «О, черт!»Парадоксально, но и шахтеры Англии тоже произнесли бы в этом случае: сhеrt! Правда, они бы этим обозначили не свое отношение к случившемуся, а просто констатировали: кремень. Хотя, возможно, рассмотрев кремнистое стяжение, увидев, что оно представляет собой желвак ярко блестящего кремня с белой карбонатной корочкой, сказали бы flint, что как раз и переводится как «кремень» в нашем обычном понимании (на память приходит легендарный пират из книги «Остров сокровищ»: теперь вы знаете, что значила его фамилия).

Так что, сhеrt и flint — одно и то же? Нет, для знатоков минералов эти термины обозначают разные по происхождению и составу образования. Если образец состоит из смеси тонкозернистого скрытокристаллического аморфного и кристаллического кремнезема (с примесями гётита, гематита, пирита, которые придают ему всевозможную расцветку), то это хорошо вам знакомый кремень. Для его обломка всегда обязателен раковистый излом, на котором хорошо заметен характерный жирный блеск. А вот если образец будет менее блестящим, не будет иметь четких границ с вмещающей породой, то английские горняки его назовут именно тем словом, которое приведено выше. Право, лишний раз не стоит его употреблять. Возможно, поэтому русские переводчики английских терминов не стали придерживаться правил транскрипции и заменили «ч» на «ш». Так русскоязычная минералогическая наука обзавелась новым термином — «шерт», близким к понятию, которое в старорусском языке имело аналог «кремень». В научный оборот профессиональный термин простых горняков ввел французский ученый Л. Кайе, описывая меловые породы Франции. Именно в них и встречаются две разновидности кремневых пород, которые мы называем шертами, или кремнями.

Шерт по своему статусу особой кремневой породы должен занять место в одном ряду с такими терминами, как «опока», «трепел», «радиоляриты», «спонголиты», «халцедонолиты», «гезы» и т.д. Ведь все они содержат аморфный кремнезем, но имеют свои особенности, в которых порой даже специалисту бывает трудно разобраться. Но делать это надо, так как научный терминологический «букет» пока уступает дотошности английских копателей шахт. Их наметанный глаз, давно знакомый с причудами известняковых пород и кремнистых образований в них, различает около двадцати разновидностей кремня: окремнённый известняк, халцедоновый кремень, мелоподобный кремень, зернистый кремень, диатомовый кремень, кремнистый сланец и т.п.

В отечественную науку термин «шерт» активно продвигал во второй половине ХХ века исследователь Ю.Г. Сеньковский, который доказал необходимость использования именно этого термина для своеобразной окремнелой породы, не имеющей яркого блеска настоящего кремня. Следует отдать должное нашему крымскому минералогу А.И. Тищенко, который привел в своей книге «Минералы Крыма» (2014 г.) редкое для обычного уха слово — шерт. Он подчеркивает, что под шертом понимают «силицитовые конкреции желваковой, амебообразной, рогульчатой формы с неровным шероховатым изломом, матовым блеском». Очень сложный, оказывается, минералогический состав нашего «крымского героя»: «Халцедон, совместно с неупорядочными модификациями опал — тридимит, кристобалитового ряда…» Поясним, что и опал, и тридимит, и кристобалит являются разновидностями знакомого (надеюсь!) минерала — кварца.

Цвет крымских шертов всегда темнее вмещающей карбонатной породы. Именно это и позволяет его заметить в обнажении. Обычно шерты встречаются в Крыму в отложениях верхнего мела и палеоцена. Возможно, для некоторых читателей последний термин из стратиграфической науки не совсем понятен. По-простому говоря, палеоцен — это начало палеогена, того геологического периода, которым 67 млн лет назад «открылась» кайнозойская эра. Отложения палеоценовых морей можно наблюдать в обрывах Внутренней гряды — составной части горного Крыма. Гряда, находясь чуть севернее Главной, протянулась от Инкермана до Старого Крыма. Севастопольцам хорошо знакома горная порода, которая является визитной карточкой палеогена, — мшанковый известняк. Правда, мои земляки ее упорно называют инкерманским камнем, подчеркивая место происхождения этого прекрасного строительного материала. Прекрасного хотя бы тем, что мшанковый известняк имеет белоснежный вид, со временем чуть прибавляющий желтизну. Серый цвет, который мы сейчас видим на стенах зданий, построенных в 60-80-е годы, является следствием агрессивного воздействия на горную породу городского воздуха — насыщенного аэрозолями, серой, окислами азота, копотью… Но нам мшанковый известняк интересен тем, что именно в нем встречается тот самый шерт.

Чтобы найти его, юные геологи Севастопольского центра туризма, краеведения, спорта и экскурсий отправились в заброшенные каменоломни. Чаще встречается шерт в самом основании датского яруса (более дробное деление палеоцена).

Особенность шертов состоит в том, что они хорошо сохраняют фрагменты тех организмов, которые стали их составной частью. А ими наряду с одноклеточными радиоляриями, имеющими кремнийсодержащий скелет, были кремниевые губки. Эти древние организмы имеют прообраз скелета в виде небольших колючек — спикул. Имено эти спикулы и составляют значительную часть (до 50%) шертов, хорошо просматриваются среди однородной кремневой массы. Их-то и заметил Максим Ржавский, который избрал шерты темой исследования. Он предположил, что найденные им шерты в виде округлых образований или имеющие неправильную форму образуются в результате концентрации кремнезема вокруг скелетов и скопления губок. А вот столбчатые и рогульчатые шерты — результат избирательного окремнения ветвистых губок или материала, заполняющего ходы червей-илоедов.

Разглядывая спикулы губок, мы рассматриваем фрагменты существа, древность которого поражает даже знатоков палеонтологии. Губки появились в докембрии, то есть в протерозое. Можно по-разному называть этот отрезок геологической истории Земли: альгонк (как его называли в своих работах В.И. Вернадский и другие ученые первой трети ХХ века), венд (советские и русские ученые второй половины ХХ века) или эдиакарий, как принято считать в современной мировой науке ХХI века. Поясним, что с кембрийского периода ведется отсчет палеойской эры (эры древней жизни). А до этого текло время другой геологической эры — протерозойской. В ней нашли первые окаменелости губок. Таким образом, губка — одно из самых примитивных многоклеточных животных, ныне живущих на Земле.

Кремниевые губки — прикрепленные организмы-фильтраторы — развиваются в зоне течений на глубинах в десятки и сотни метров Их клетки не образуют настоящих тканей и обособленных органов (природа еще не додумалась до этого!). Тело губок составляет бесструктурное студенистое вещество, в котором находятся те самые скелетные образования в виде игл — спикулы. У так называемых кремневых губок спикулы состоят из изоморфной водной кремнекислоты (опал). На участках дна, где поколение за поколением живут и отмирают массивные кремневые губки, грунт оказывается покрыт слоем беспорядочно лежащих спикул («стеклянный войлок»). Так образуются породы спонголиты. Если спикул не так много и они перемешаны с аморфным кремнеземом, то образуются шерты с хорошо заметными в них спикулами. Вот таков наш герой — разновидность кремневых пород-силицитов. После изучения образец шерта займет свое место в экспозиции Межшкольного краеведческого музея им. Е.Н. Овена. А лексикон геологов-любителей и профессионалов обогатится новым термином, более детально характеризующим кремневую породу осадочного происхождения, — шерт.

Н. ШИК, краевед.