19o
В раннее зимнее предвечерье сотрудники и актив Центральной городской
библиотеки имени Л.Н. Толстого принимали у себя молодых вокалистов —
Розу Колыхалову и Никиту Бондина, третьекурсников училища
Российской академии музыки имени Гнесиных. Как зрелые мастера, гости
на подъеме исполнили произведения Грига, Глинки, Рахманинова,
Свиридова и других композиторов. Аккомпанировала им на рояле Татьяна
Великодворская — педагог и автор многих полюбившихся землякам-
севастопольцам романсов. Два дня спустя Роза и Никита приехали в
Балаклаву, чтобы прогуляться по набережным и в уютном кафе за чашкой
чая ответить на вопросы корреспондента «Славы Севастополя».— Ребята, ведущее в стране музыкальное учебное заведение, где вы учитесь, прежде называли именем сестер Гнесиных. Что принесло им широкую известность?
Никита: — Чаще вспоминают Елену Фабиановну Гнесину, талантливую пианистку и педагога. В последние годы XIX века не одна, а вместе со своими сестрами, Евгенией и Марией, она основала музыкальное училище.
Роза: — Благодаря усилиям сестер оно сохранилось в пламени революций и войн. Мало того, в полном испытаний 1944 году училище обрело статус педагогического института имени Гнесиных. Елена Фабиановна ушла из жизни в 1967 году. Но детище сестер Гнесиных встало на ноги настолько прочно, что едва ли не в наши дни институт был преобразован в академию.
— Российская академия музыки имени Гнесиных — это, например, Иосиф Кобзон, Сергей Захаров… Кто еще?
Роза: — Ноты Димы Билана до сих пор хранятся в библиотеке училища. Это сборник неаполитанских песен.
— «Скажите, девушки, подружке вашей…»…
Никита: — В книге с пометками звезды есть и эта песня. Как без нее? В общежитии «Гнесинки», как еще называют академию и ее училище, Дима Билан в любое время может забрать свой денежный залог, когда-то оставленный за постельное белье: было время, просто так его никому не выдавали, даже будущим знаменитостям. Но Дима Билан еще не приходил за своими кровными. Наверное, уже не придет.
Роза: — Руководитель хора Елена Игоревна Колмакова сетовала по поводу того, что Дима Билан не так, как хотелось бы, читал ноты с листа.
Никита: — Но, согласись, Роза, он достиг феноменальных успехов в постижении уроков танцев.
— Вокалисты (они же и танцоры) в 50-е годы минувшего века стояли на сцене, сложив перед собой руки. Они, надо полагать, были убеждены, что ничто не должно отвлекать людей в зале от музыки и голоса.
Никита: — В наши дни на второе место после вокальных данных ставят именно умение двигаться на сцене. Почему на второе? Мне кажется, дар певца — это на первом «А», танцы — на первом «Б».
Роза: — На втором курсе нам направленно прививали чувство ритма.
Никита: — Иногда посещают мысли о гениальных вокалистах…
— Козловском, Гмыре, Лемешеве, Соловьяненко…
— …которые пренебрегали языком жестов в пользу своих несравненных голосов. Хотя современная молодежь расположена к шоу, зрелищу, азарту. Слов нет, определенной части юношей и девушек затмили разум просочившиеся, а потом хлынувшие к нам с Запада грязным потоком соблазны массовой культуры. Ее воздействие ощутимо везде. Зачем, например, турка под рукой, если вместо ароматного классического кофе изобретен травмирующий обоняние напиток «три в одном»? Разболтал его — и порядок.
— Вы призваны увлекать своих сверстников высоким искусством или вам надлежит плестись за молодежью?
Никита: — В этом деле не проглядеть бы тончайшую грань, всегда отделяющую подлинное от подделок, суррогатов. Эту грань надлежит заметить самому и другим указать на нее.
— Николай Басков и некоторые другие известные артисты имели успех на оперной сцене. Тем не менее увлеклись эстрадой, что добавило им известности и, чего скрывать, материальной выгоды.
Никита: — Себя ощущаю певцом классического направления вокального искусства. Ощущаю после того, как в шестилетнем возрасте услышал игру на фортепиано маминой подруги. С тех пор засыпаю и просыпаюсь со звучащей, как кажется, внутри меня классической музыкой и ничего с собой поделать не могу, да и не стремлюсь к иному.
Роза: — Мое первое знакомство с музыкой состоялось еще раньше, в 1999 году, в трехлетнем возрасте. На утреннике в детском саду я исполнила песенку о маме. Меня тут же поставили в хор. Повзрослев, занималась в детской школе искусств имени Балакирева.
— Роза, скажите, пожалуйста, вы москвичка?
Роза: — Вы по названию школы догадались? Если обратиться к музыкальной терминологии, в ней партию первой скрипки исполнял Михаил Казиник — музыкант-инструменталист, дирижер, теоретик музыки, наконец, бизнесмен. В настоящее время он живет и творит в Швеции. А тогда… Михаил Казиник умудрялся проводить уроки со всеми или с большинством преподавателей-предметников одновременно. Его метод со слов представить невозможно, но это было так: нетрадиционно, но безумно интересно. Признаться, в приоритете была общеобразовательная школа. Ее я окончила с золотой медалью.
— Награда — результат усилий или вдохновения?
Роза: — Я с детства трудолюбивая. В детском саду играла «в школу». Не принимала оценки ниже высшего балла. Помню, в тетради мне наклеили квадратик (четверка) вместо звездочки (пятерка). Я пыталась отодрать квадратик. Не получилось. Чтобы избавиться от неприемлемой оценки, переписала тетрадь. Только бы квадратик извести на всю оставшуюся жизнь. Мне повезло учиться в средней школе N 14/20 — самой сильной если не в Москве, то в микрорайоне родного Выхино, это точно. Только наш класс дал семь медалистов!
— Что-то у нас Никита надолго умолк. Разве ему сказать нечего?
Никита: — Я учился в севастопольских 4-й, 15-й и 22-й средних школах.
— Похоже, с дисциплиной было не все в порядке…
— И с дисциплиной тоже, но любил учиться, любил показать себя. Не мог дождаться, пока вызовут к доске или поднимут с места. Не мог усидеть за партой — все время тянул руку. Запел в девять лет, да так, что побеждал на всевозможных конкурсах и фестивалях. «Чарiвна свiчка» — самое памятное творческое соревнование «при Украине». Лучший участник, то есть я, в качестве поощрения должен был поехать в Италию, к Робертино Лоретти. Но что-то встало поперек на дороге, которая вела в Рим. В настоящее время знаменитость пишет книги, путешествует по миру, везде, где бывает, ищет талантливых ребят, бесплатно оказывает им помощь в развитии их природного дара и, конечно же, выступает с концертами. Он осознанно предпочел эстраду.
Роза: — Как-то мы зашли в расположенный на Малом Арбате книжный магазин и оказались гостями на презентации очередной книги Робертино Лоретти с его участием. В «Гнесинке» нас учили итальянскому языку. Я приветствовала его. Ему было приятно услышать в Москве родную речь.
Никита: — Он узнал о несостоявшейся моей поездке в Италию. И у меня появилась надежда, что Робертино Лоретти еще услышит и объективно оценит мой голос. Замечу: в свои 70 лет итальянец, судя по всему, прекрасно себя чувствует, глаза горят, как в молодости, и самое главное — он ощущает себя нужным и полезным людям как на сцене, так и в своей многогранной общественной деятельности.
— Друзья, когда вы поступали в училище, сколько претендентов было на место?
Никита: — Нам этого никогда не забыть — 18 человек! Амбициозных соотечественников и ребят, приехавших из-за рубежа. Была большая радость увидеть свои фамилии в списке принятых. Свою удачу объясняю тем, что в нелегкий в моей жизни час руку помощи мне протянула прекрасный педагог Татьяна Ивановна Великодворская. Заметный вклад в мое становление внес также замечательный специалист в области вокального искусства Владимир Николаевич Ким.
Роза: — Впервые я приехала в Севастополь то ли в 2014-м, то ли в 2015 году. И Никита сразу познакомил меня с Татьяной Ивановной Великодворской. Когда приезжаем сюда, вместе проводим по 2-3 часа почти ежедневно. Каждая проведенная под руководством Татьяны Ивановны репетиция — незабываемый и поучительный урок.
— С младых ногтей Никита накопил солидный опыт участия в фестивалях и конкурсах различного уровня. Каких успехов вы, ребята, достигли на этом «фронте» в настоящее время?
Роза: — В училище постоянно проводятся творческие соревнования — как внутренние, так и с приглашением молодых вокалистов из близких и дальних городов…
Никита: — Может, удивлю вас, но на данный момент я не стремлюсь участвовать в конкурсах, которых действительно много. Старательно и упорно готовлюсь выступить на конкурсе мирового уровня. Если говорить об их высоких требованиях, то я к ним еще не готов. Надо много и напряженно работать.
— Кем вы видите себя этак лет через пять-семь?
Никита: — Мечтаю о карьере оперного певца максимум где-то в Европе или на сцене ведущего столичного театра. Представьте, добиться желаемого, как кажется, легче в Европе.
Роза: — В Москве публика холоднее. Она склонна принять того солиста, который громко заявил о себе за рубежом. Там, свидетельствует мой педагог Николай Крылов, зритель более благодарный, чем на Родине. Странно, но это так.
— Возможно, наши меломаны более требовательны, более подготовлены по сравнению с иностранцами. Требовательность и холодок в восприятии не одно и то же. У нас в Севастополе еще совсем недавно симфонические оркестры выступали в переполненных залах. Эту публику, считаю, годами готовила широкая сеть музыкальных школ.
— Возможно, в ваших словах есть свой резон. Тем более нам следует усиленно трудиться.
— Роза, вы — невеста Никиты? За что вы его полюбили? Полагаю, хороший тенор — редкость среди вокалистов. Тенора, слышал, пользуются большим успехом у представительниц прекрасной половины человечества. Можете не отвечать на мой вопрос, если он вас смутил.
Роза: — Почему же, я благодарна вам за этот вопрос. Никита нравится мне за то, что он делает, за то, как он смотрит на мир. Мне легко сопутствовать ему во всех его начинаниях.
Никита: — За все люблю Розу: за то, что есть, за то, что смотрит на меня, за все люблю.
— Ребята, большое вам спасибо за беседу. Любви и счастья вам в жизни и осуществления всех планов.
На снимках: Роза Колыхалова и Никита Бондин вместе с Т.И. Великодворской; молодые вокалисты на прогулке в Балаклаве.
Фото автора.
