14o
Время географических открытий еще не ушло в историю. В Крыму каждый год находят новые пещеры. А уже давно известная Кизил-Коба (она же Красная) обрастает новыми притоками. И каждый год пещера-рекордсмен удлиняется. Есть вероятность того, что в этом году удастся пещеру увеличить на несколько километров за счет соединения её с новой пещерой на Долгоруковской яйле.
Мы поднимаемся на Долгоруковскую яйлу вместе с активистами ассоциации спелеологов Севастополя и примкнувшими к ним товарищами. Мотор видавшей виды «Нивы» Алексея Акимова привычно урчит, наматывая на колеса километры каменных россыпей и грязевых луж, поднимая нас все выше над уровнем моря. Сквозь моросящий дождь и прорывающийся снег угадываются контуры мирно пасущихся на яйле лошадей. На машину особого внимания они не обращают. Петляем среди каменных туров, одиноких сосенок, кустов шиповника. Иногда мелькают за окном внедорожника туристы с огромными рюкзаками.
На очередном косогоре берем круто влево и съезжаем в уютную воронку, заросшую старыми черешнями и яблонями. Ветра в ней почти не чувствуется. Говорят, что она—в получасе ходьбы от входа в пещеру, которая имеет поэтическое название—Слияние. В весенние дни языки снега в воронках дают определенный запас воды. Потому мы привезли только пару канистр водопроводной воды, а остальную будем добывать из снега. А еще мы доставили на крыше «Нивы» немного валежника, собранного по пути вдоль дороги: для костра очень полезная находка. Можно было подъехать и к входу в пещеру, но там негде поставить палатку. Рядом—ни кустика, ни деревца.
Можно только удивляться тому, как спелеологи в тумане на однообразной яйле безошибочно находят нужную воронку. Стоит отойти от лагеря метров на пятьдесят-шестьдесят, и пейзаж сливается в монотонную картинку. Одну воронку от другой уже не отличить, откуда пришел—уже не определить, обратный путь найти трудно. Клочья тумана ползут прямо из села Перевального и хаотически перемешиваются среди воронок. Снежные заряды и дождевые фронты гуляют по яйле, вопреки известным закономерностям. Остается ориентироваться по кустикам кизила, по замороженному прошлогоднему шиповнику, по ярким цветам сон-травы и крокусам. Да по лошадиным лепешкам, коими яйла завалена впрок и надолго. А еще—по гигантским муравейникам, выступающим из-под снега и травы.
Председатель ассоциации спелеологов Севастополя Алексей Акимов транспортную часть сегодняшнего дня называет заброской. Цель её—обустройство поверхностного лагеря для продолжения исследования пещеры Слияние. Группа должна идти дальше по пещере, в которой есть большие широкие ходы, но есть и узости. Спелеологи ищут продолжение лабиринта, исследуют все возможные варианты и ответвления основного хода.
Алексей намечает план работ: «Сейчас три человека пойдут на первопроход, будут исследовать пещеру, искать продолжение пути. Вернемся в базовый лагерь вечером, около 18 часов. Я—с ними. Идем в гидрокостюмах, но без аквалангов. Там сейчас вода течет, встречаются полусифоны. Температура воды—градусов восемь. В прошлый раз, в период активного таяния снега, вода поднялась, закрылся сифон. Пришлось проныривать его. Сейчас идет дождь, и можно предположить, что воды опять будет много».
Надевая поверх «гидры» комбинезон, Алексей рассказывает: «Пещера Слияние открыта в 2017 году группой севастопольских и симферопольских спелеологов. Предполагаем, что она выведет нас в Красную пещеру, в новые её части. Это интересный проект, который позволит продлить Красную пещеру. Сегодня будем пытаться пройти локальные узости и водные преграды».
Многие годы спелеологи стремились найти новые пустоты, которые связаны с Красной пещерой. Были сделаны многократные попытки. Есть известные пещеры, такие как Провал. Считается, что эта пещера является истоком Красной. Но пройти сквозь Провал в Красную не удалось из-за множества сифонов. Сейчас спелеологи осуществляют попытку попасть в Красную пещеру сквозь Слияние. Они вскрыли проход и попали в большую полость, по которой можно пройти около трехсот метров. Спелеодайвер Сергей Ляховец предполагает: «Топосъемка говорит, что пещера соединится с Красной, так как по азимуту она направлена в её сторону. Нами окрашивалась вода с помощью флюоресцентной краски, и след краски выходил в Красной пещере. Соединив её с пещерой Слияние, к первой мы добавим еще десятки километров реальной топосъемки».
Исследователь-ас не стесняется удивлений и восторгов: «В этом году в Красную пещеру была большая ежегодная экспедиция. Я принимал в ней участие. То, что увидел там, произвело на меня большое впечатление. Пещера полноводная, в ней множество сифонов, озер, по которым можно переправляться на лодке, огромные залы. Сейчас известны шесть залов, самый последний—Обвальный. Галереи таких размеров, что по ним можно ездить на машинах. Каждый год проходит исследование этой пещеры, спелеологи пытаются пройти дальше, открыть новые полости. Целью экспедиции было привязать Красную пещеру к поверхности с помощью радиомаяка. Эта задача была успешно выполнена со второй попытки. Мы нашли галерею, близко подходящую к поверхности. На поверхности определили эту точку, нанесли ее на карту. Это дало возможность скорректировать расположение Красной пещеры».
Второй целью экспедиции в Красную Алексей Акимов называет работу в шестом, Обвальном зале: «Зал является крайней точкой изученной пещеры. Мы рассчитывали найти проход в ее новую часть. Но эту задачу не выполнили, так как зал огромный и найти проход было сложно. Также составлялась новая топосъемка Красной пещеры. Предыдущая была сделана еще в девяностые годы, когда не было точных приборов для изготовления карт пещеры. На поверхности топосъемка проводится теодолитом. В пещере много воды, которую приборы не любят. Участники экспедиции тоже испытывают давление пещеры. Они должны работать в гидрокостюмах, проныривать сифоны с оборудованием. Все это вызывает ряд трудностей, поэтому топосъемка делается не очень быстро, но качественно. спутниковые навигаторы в пещере не работают, так как сигнал не проходит через каменную породу».
Многие годы проводились исследования Долгоруковской яйлы, бурились скважины, их было несколько сотен. Одна из них прошила Красную пещеру и вышла в районе «перекрестка». Бур обломился и рухнул в зал. Так сейчас называется точка на топосъемке—«перекресток».
Исследователь пещеры Слияние Сергей Ляховец делится свежими впечатлениями: «Случайно начал копать. Было очень узко, и ноги некуда было поставить. Я копал, копал, и вода стала понемножку уходить. Там может быть продолжение пещеры».
Акимов подтверждает гипотезу: «Мы думаем, что в этой колбе—продолжение пещеры, потому что туда течет вода. Колба большая. Ширина ее—метр, высота—полтора. И видно, что поток воды идет по этой галерейке. В этом месте пещеры нет тяги, и мы испытывали недостаток кислорода, а в конце своего пребывания под землей начали задыхаться. Появилась сильная одышка. Поднимаешься на десять метров выше—все проходит. Надо дождаться такого сезона, когда будет очень жарко и не будет воды, либо ехать, когда будет холодно. Хотя бы пять-десять градусов мороза, без таяния снега. Вода остановится, и сифон откроется. Наш нынешний выход был удачным. Стало понятно, куда нужно двигаться. Мы знаем, что надо попасть в колбу, расширить проход, посмотреть, что там. После того как мы вышли из пещеры, наши силы оказались на нуле. Но завтра планируем идти в нее вновь. Пещера продолжается. Сейчас преградой является узость. Но в любой пещере есть узости, которые сложно преодолеть. Завтра мы будем пытаться найти проход».
Уже несколько лет туристам и спелеологам хорошо известна пещера Голубиная. Это одна система с Кизил-Коба. Долгие годы спелеологи из России, Москвы и Украины работали в этой пещере, предполагая, что она соединится с Красной. В результате они соединили Голубиную с Красной. Для прохождения этого сложного пути необходимо около десяти-пятнадцати часов. Спускаемся в Голубиную по веревке по вертикальному колодцу и, двигаясь по узостям, выходим в основные залы Красной пещеры.
После того как были изучены топосъемки, карты пещер, которые находятся поблизости, мы пришли к выводу, что пещера Слияние соединится с Красной. Только после этого мы вскрыли вход и попали в большие залы Слияния. Сразу видно, что это пещера-поглотитель. Когда-то там протекала большая река, сейчас она пересохла, поменяла направление, и воды в ней стало меньше. Большие галереи говорят о том, что скоро мы попадем в Красную пещеру. Начали мы ее изучать в этом году зимой. Воды было очень много. Нам попадались сифоны, которые приходилось проныривать, и даже открывать некоторые плотины, чтобы вернуться назад на поверхность, потому что уровень воды поднимался очень высоко, а пронырнуть очень большие дистанции мы не могли. Чем дальше идем по пещере, тем больше у нас возникает сложностей, но мы их все постепенно преодолеваем.
Акимов не склонен распылять скромные силы экспедиции, но видит и новые пути поиска: «Есть параллельная задача, решение которой не противоречит, а способствует основной. Мы сейчас работаем в воронке, в которой, скорее всего, находится карстовая пещера. Просто так такие воронки не образуются. Они появляются за счет того, что вода миллионы лет стекает в эту полость и тянет за собой грунт, камни, постепенно закрываясь. Фактически всякая такая воронка представляет собой закрытую пещеру. Мы пытаемся очистить когда-то бывший на этом месте колодец и попасть в пещеру. Был проведен пробный раскоп в данной потенциальной пещере.
В Слиянии работали симферопольские, ялтинские, севастопольские спелеологи Геннадий Самохин, Сергей Ляховец, Сергей Кебец, Николай Дрога, Алексей Акимов, Виталий Косякин. Это выдающиеся спелеологи, профессионалы своего дела. Самохин установил мировой рекорд в пещере Крубера-Вороньей в Абхазии, погрузившись в донный сифон «Два капитана». Тем самым он достиг рекордной глубины пещеры—два километра сто девяносто шесть метров.
Спелеология—это экстремальный вид спорта и одновременно наука. По телевизору мы видим красивые пещеры: в них сталактиты, сталагмиты, много воды, озера. Но достижение их требует от человека максимальных усилий. Акимов дает рекомендации: «Нужны силы, чтобы спуститься в вертикальную пещеру глубиной четыреста метров под водопадами, в которой мы можем испытывать холод, можем до нитки промокнуть, чтобы пронырнуть сифон, сделать топосъемку, все записать. А потом необходимы силы, чтобы выйти на поверхность. Выход может занимать десять, двадцать часов, потому что пещеры—многокилометровые и глубокие. Поэтому спелеологи должны быть хорошо физически подготовленными. Случайные люди просто не заходят в такие пещеры. Выйти иногда очень тяжело. Бывали случаи, когда мы вынуждены были своими силами поднимать на веревках людей, которые спустились и не могли сами подняться».
Группа первопроходцев пещеры Слияние в базовый лагерь в воронке на яйле вернулась с последними лучами заходящего солнца. Сняли комбезы, гидрокостюмы, мокрое белье и переоделись в сухой запас. У костра пили крепкий чай на травах, обсуждали итоги выхода, намечали планы. Ну как тут не перефразировать строки Владимира Высоцкого: «Лучше пещер могут быть лишь пещеры, те, в которых никто не бывал!»…
В. ИЛЛАРИОНОВ, участник экспедиции.
Фото автора.
