21o
«Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа…»—эти слова Гоголя были, есть и будут актуальны для нас, его потомков, пока будет существовать Россия. И яркое тому свидетельство—не утихающий, а, напротив, все возрастающий интерес к его жизни и творчеству не только в России, но и за рубежом.
Казалось бы, все, связанное с поэтом, изучено, описано, обсуждено и напечатано в сотнях, если не тысячах, томов научной, художественной, мемуарной, документальной и другой литературы. Ан нет! Поиски пушкиноведов и просто любителей—почитателей творчества поэта—продолжаются. Появляются новые толкования, казалось бы, уже ставших хрестоматийными событий его такой несправедливо короткой жизни, а также неожиданные, чтобы не сказать неправдоподобные, версии о его происхождении, причинах дуэли и гибели.
Мог ли предвидеть Александр Сергеевич, что в «подлунном мире» ему будет установлено около 40 памятников в разных странах на всех континентах и они станут зримым подтверждением того, что томики его сочинений, «избежав тленья», продолжают жить и волновать сердца?..
Эфиопия, Болгария, Германия, Испания, Индия, Китай, США, Канада, Чехия, Куба…—незримые, но прочные нити связали Россию со странами, в которых чтут, изучают, знают, любят и ценят творчество великого русского Поэта.
Сегодняшний рассказ—о фактах, предположениях и вымыслах, связавших имя русского национального Поэта с далекой латиноамериканской страной. Начнем с очевидного.
Бюст в сквере Рома-Кондеса
…В «плоском и пестром» городе Мехико, в районе Рома-Кондеса, где жили многие выдающиеся деятели мексиканской культуры и науки, есть небольшой сквер. Сквер как сквер, таких в Мехико много: засаженный «всякой цветущей тропичностью», окруженный разноцветными домами-ящиками, с лавочками и детскими площадками. Необычно для местной экзотики название сквера—Jardin Pushkin (Сад Пушкина), в центре которого на высоком постаменте красуется бюст Александра Сергеевича работы скульптора А. Бичукова.
На постаменте надпись: «Александр С. Пушкин, Россия 1799-1837. Русский поэт, драматург и писатель, создавший своими произведениями русскую литературу».
Изображение Поэта, вдохновленного и свободного, его «революционное» прошлое и вольнолюбивые стихи должны быть понятны и близки мексиканскому народу, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, как писал еще В.В. Маяковский, в Мексике «каждый шестой человек—обязательно поэт». Во-вторых, еще сравнительно недавняя история этой страны, по словам того же В.В. Маяковского, «…это никогда не затухающие революции, героизм восстаний… Это—жажда освобождения и ненависть к поработителям».
Памятник был торжественно открыт 10 июня 2009 года к 210-й годовщине со дня рождения первого русского Поэта.
Кстати, в его творчестве представлены разные страны: действие «Пира во время чумы» происходит в Англии, «Каменного гостя»—в Испании, «Моцарта и Сальери»—в немецких землях, «Песен западных славян»—на Балканах… А вот о Мексике в произведениях Поэта упоминаний нет. Однако обратимся к его переписке. И мы кое-что найдем, а именно: «Благодарю тебя, мой милый, за твои поздравления и мадригалы… «Газета» Дельвига хороша, ты много оживил ее. Поддерживай ее, покамест нет у нас другой… Неужто Булгарину отдали монополию политических новостей? Неужто кроме «Северной пчелы» ни один журнал не смеет у нас объявить, что в Мексике было землетрясение и что Камера депутатов закрыта до сентября?..» (Из письма А.С. Пушкина князю П.А. Вяземскому от 2 мая 1830 г., из Москвы в Петербург).
Письмо это было написано за четыре дня до помолвки автора «Евгения Онегина» с девицей Н.Н. Гончаровой (отсюда благодарность князю «за поздравления и мадригалы») и отражает напряженное внимание Поэта к бурным событиям, потрясавшим Европу: мир, установленный монархами—победителями Наполеона народам Европы, рушился на глазах.
А единственной российской газетой в то время, сообщавшей самые свежие новости как политического, так и бытового характера, была официозная булгаринская «Северная пчела». Из «Пчелы», вероятно, Поэт и узнал о землетрясении в Мексике.
Но о каком именно землетрясении упоминает Поэт? В каком году? Попробуем разобраться. Заглянем в таблицу Национального центра геофизической информации (НЦГФИ), фиксирующую все землетрясения в планетарном масштабе. Раздел «Мексика», 1-я треть ХIX века (ограничимся датировкой письма Пушкина кн. Вяземскому—2 мая 1830 г.).
В таблице отмечены землетрясения 1800, 1801, 1806, 1815, 1818 (2 землетрясения), 1820 и 1830 гг. Одно из сильнейших землетрясений, согласно упомянутому списку, произошло 4 мая 1820 года. Из сообщения НЦГФИ: «4 мая 1820 года в 14.30 по местному времени произошло сильное землетрясение на западном побережье Мексики, вызвавшее цунами. Море отступило до середины бухты только для того, чтобы, подобно стене, вторгнуться в сушу с немыслимой скоростью, сметая все на своем пути. Подземные толчки, сопровождающиеся леденящим душу гулом, произвели ужас и панику среди жителей… Жилые дома, церкви, тюрьмы и акведуки серьезно пострадали: многие смыты цунами, другие разрушены до основания… Подземный гул смешивался с треском крыш и зданий, криками людей и грохотом моря».
Не напоминает ли вам, уважаемый читатель, описание мексиканского бедствия картину петербургского наводнения 1824 года, которое «роскошным слогом» живописал Поэт в «Медном всаднике» (1833 г.):
…Скривились домики, другие
Совсем обрушились, иные
Волнами сдвинуты; кругом,
Как будто в поле боевом,
Тела валяются…
Как знать, возможно, эхо далекого землетрясения в Мексике, сильнейшего, по утверждению сейсмологов, в ХIX веке, ассоциативно звучит именно в этих бессмертных пушкинских строках.
Еще не были забыты последствия этого разрушительного землетрясения, как в январе 1830 года происходит следующее, менее сильное, чем катаклизм 10-летней давности, но, тем не менее, вызвавшее живые воспоминания о нем и, безусловно, отмеченное мировыми СМИ пушкинского времени. Сопоставив две даты: письмо от 2 мая 1830 года и землетрясение в Мексике в январе 1830 г.,—с известной долей вероятности можно предположить, что это именно о нем Поэт упоминает в письме другу.
Любопытный факт: за свою короткую жизнь А. Пушкин как минимум дважды пережил землетрясения в родном Отечестве, что не могло не оставить «зарубку» на впечатлительной душе Поэта, живо отзывавшейся на все разнообразные явления жизни. Самое раннее упоминание о катаклизме этого рода встречается в первой программе автобиографических записок Александра Сергеевича, датируемых 1830 г.: «Первые впечатления. Юсупов сад.—Землетрясение.—Няня. Отъезд матери в деревню…»
Поэт упоминает о легком землетрясении, произошедшем в Москве 14 октября 1802 года. Нетрудно подсчитать, что ему в 1802 году было от роду 3(!) года с «хвостиком», и все же память Поэта живо сохранила ранние детские впечатления.
Другое, довольно сильное, землетрясение Поэт пережил в возрасте 23 лет во время южной ссылки в Кишиневе. Пушкин тогда жил в стоящем на отшибе доме генерала Инзова, в комнате на первом этаже. Из воспоминаний современника: «…В ноябре 1822 года было сильное землетрясение: стены дома треснули, раздались в нескольких местах; генерал Инзов принужден был выехать из дома, но Пушкин остался в нижнем этаже…» Хотя дом был полуразрушен, Поэт не спешил его оставить. Однако вскоре «уединение посреди развалин наскучило ему,—и он переехал…» (А.Ф. Вельтман).
Бойтесь пушкинистов…
…В Мехико на Avenida Vienna (Венской улице) находится странное мрачное здание ярко-красного цвета, где жил перед смертью один из наиболее одиозных политиков Советской России Лев Троцкий. Внутри виллы в привычной атмосфере тайн и интриг, окружавшей вдохновителя антисоветских заговоров, шла напряженная деятельность: готовились материалы для антисоветской пропаганды и воззваний Троцкого, писались статьи, книги, секретные донесения на русском, немецком, француз-ском, испанском и английском языках.
«Красному Наполеону»
Л.Д. Троцкий.
шел тогда 60-й год. Пока он разводил кроликов и писал статьи, в СССР его заочно приговорили к смерти. Троцкий был убит в этом доме в своем рабочем кабинете ударом ледоруба по голове, который ему нанес агент НКВД Рамон Меркадер 20 августа 1940 года. После кремации Троцкий был похоронен во дворе своего дома. Здесь же покоится его супруга Наталья Седова.
Внук Троцкого Сева, впоследствии мексиканский химик и троцкист Эстебан Бронштейн, стал основателем музея.
«А при чем тут Пушкин?» —спросит уважаемый читатель. Здесь-то и начинается невероятное.
В 1996 году была опубликована статья литературоведа А. Лациса «Из-за чего погибали пушкинисты», в которой автор пытается доказать, что трое видных пушкинистов С. Гессен, Л. Модзалевский и Б. Томашевский погибли в разное время, раскопав какие-то «неудобные» материалы, что и послужило причиной их гибели.
Суть, прямо скажем, фантастической версии А. Лациса состоит вкратце в следующем. После окончания лицея, в петербургский период, Александр Пушкин влюбляется в «прелесть-польку» Анжелику, продавщицу билетов в уличном зоосаде. В результате этой кратковременной связи у будущего классика российской словесности якобы рождается сын от Анжелики. По просьбе Пушкина его друг Н.Н. Раевский-младший поручает отвезти мальчика в южное имение Раевских под Полтавой. Мальчика назвали Леонтием по имени крестного отца Леонтия Дубельта (позже—правая рука генерала А.Х. Бенкендорфа), в 20-е годы XIX века—адъютанта генерала Н.Н. Раевского. Фамилия бастарда—Дембинский, по польской фамилии матери.
Мальчик, по версии Лациса, остался жить в семье Н. Раевского, исполняя роль секретаря генерала вплоть до кончины последнего в 1843 году. После смерти Раевского-младшего в Крыму у Леонтия Дембинского около 1845 года родился сын от связи с кузиной вдовы генерала, урожденной Бороздиной. Ребенка отдали в «надежную, непьющую еврейскую семью». Ему дали имя Давид, отчество по отцу—Леонтьевич, фамилия приютившей семьи (внимание!)—Бронштейн.
В семье Давида Леонтьевича Бронштейна, в которой «не говорили ни на идиш, ни на иврите, не соблюдались религиозные обычаи и по субботам работали», в свою очередь, рождаются дети. Им дают «пушкинские» имена: Александр, Лев и Ольга.
И, наконец, итоговый пассаж: Лев Давидович Бронштейн, более известный под псевдонимом Троцкий, оказывается, по Лацису,—прямой потомок, правнук Пушкина по внебрачной линии. Вот так, ни больше ни меньше! «Солнце русской поэзии» и «демон русской революции»—близкие родственники!
Подтверждение родственной связи Троцкого и Пушкина А. Лацис видит в таких наследственных признаках у обоих, как «подагра, близорукость и внезапные беспричинные обмороки», а также тик в левом углу рта. И отмечает сходство даже чисто внешнее: голубые глаза и вьющиеся волосы.
Дополнительным доказательством генетического родства Пушкина и Троцкого, по мнению А. Лациса, служит и беспредельная любовь обоих к слову. А также то, что брат и сестра Троцкого, как и он сам, носили «пушкинские» имена: Александр, Лев, Ольга…
А. Лацис завершает свое исследование следующим пассажем: «Духовное и физическое родство Пушкина и Троцкого помогает многое обдумать вновь. Через века и страны будут подниматься все выше две великие фигуры. Они будут двигаться навстречу друг другу, они друг друга поддержат с пониманием и любовью. И что останется от завистников, от патологических лжецов, от человеконенавистников? Бесконечная космическая пыль».
Следуя некрасовскому утверждению, что «дело прочно, когда под ним струится кровь», А. Лацис предположил, что известные ученые-пушкинисты С. Гессен, Л. Модзалевский и Б. Томашевский, «докопавшись» до происхождения Троцкого, погибли в подстроенных органами НКВД-МГБ катастрофах: С. Гессена в 1937 году насмерть сбила машина на одной из центральных площадей Ленинграда, Л. Модзалевский «выпал» из поезда «Москва—Ленинград» (1948 г.), а Б. Томашевский, «прекрасный пловец, утонул» (1957 г.).
Гипотеза о родстве Пушкина и Троцкого поддержки у пушкинистов не нашла. И само упоминание в соседстве этих двух имен кажется сегодня странным и кощунственным.
В 2009 г. Л.И. Фрейдгейм, инженер по образованию, живущий ныне в США, в своей статье «А был ли мальчик?» попытался разобраться в обоснованности гипотезы А. Лациса. Его неопровержимые контрдоводы не оставили камня на камне от фантастической версии литературоведа, превратив ее, по собственным словам автора, «в бесконечную космическую пыль». Приведем лишь некоторые из аргументов Л. Фрейдгейма. Общеизвестно, что Поэт был большим ловеласом. У него могли быть и были внебрачные дети, но их судьбой он никогда не интересовался и никогда не проявлял никакой заботы о них.
Был ли у Пушкина ребенок от Анжелики—неизвестно, документов (писем, воспоминаний) нет. Может, был, может, нет. Тем более, неизвестно, был ли это мальчик или девочка.
К слову, в книге Л. Черейского «Окружение Пушкина», настольной книге пушкинистов, сведений о фамилии Анжелики нет. О ней говорится следующее: «Анжелика—полька, петербург-ская знакомая Пушкина (по окончании лицея)»—и все.
Был ли у Л. Дембинского незаконнорожденный сын и попал ли он в семью Бронштейна,—все это писано, как говорится, вилами по воде.
А вот что известно достоверно: незаконнорожденных детей русских дворян никогда не отдавали на воспитание в еврей-ские семьи. Евреи в николаевской России были самые угнетаемые и бесправные люди. Настоящая семья Льва Троцкого была бедна, об этом, как и о своих малообразованных родителях, пишет в своих воспоминаниях сам Троцкий.
«Родовые» болезни Пушкина также не могут служить доказательством его родства с Троцким, а подагра—типично «барская» болезнь, а не наследственная, передающаяся через поколения.
Не может служить подтверждением родства и сопоставление талантов и недостатков обоих. В мире было и есть много сотен прямых родственников Пушкина с хорошими, а не сомнительными родословными, и при этом без каких-либо данных своего предка.
Ничуть не лучшим свидетельством родственных связей семьи Бронштейна являются имена детей—Александр, Лев и Ольга, совпадающие с именами членов семьи Пушкиных. Отца Троцкого по документам звали Бронштейн Давид Лейбов. Превращение этого отчества в обрусевшее «Леонтьевич» произошло в более позднее время. В соответствии с еврейской традицией мальчика, родившегося после смерти деда, назвали его именем. Поэтому сын Давида Лейбова стал Лейба Давидовичем, впоследствии—Троцким Львом Давидовичем. Старшего брата Троцкого назвали Александром (по синагогальной записи—Евсей), а сестру—Ольгой (Голда). Однако рассматривать обрусевшие, совпадающие с «пушкинскими» варианты имен нельзя не только в качестве доказательства, но и даже как предположения о родстве.
Что касается трагической гибели ученых-пушкинистов, то и это предположение А. Лациса не выдерживает никакой критики: слишком большой временной разрыв между годами смерти ученых, и, по-видимому, для их гибели были другие причины.
…Не секрет, что потомки Пушкина в последние десятилетия стали плодиться, как «дети лейтенанта Шмидта». Истинные потомки Пушкина, живущие сейчас по всему миру, весьма скептически относятся к безосновательным попыткам расширить круг родственников. А.А. Пушкин, единственный прямой потомок Поэта по мужской линии, посетивший Севастополь в 2011 году и ныне проживающий в Бельгии, поведал о некоем Кеннете Пушкине из США, причисляющем себя к отдаленным потомкам Поэта, по словам А.А. Пушкина, «настолько отдаленным, что даже сам не может указать, от какой ветви Пушкиных ведет свое происхождение». Вспомним и о небезызвестном среди потомков Пушкина полном тезке Поэта адмирале в отставке Александре Сергеевиче Пушкине (ныне покойном), не имеющем ничего общего с Поэтом, кроме громкого имени.
«Великие люди всегда привлекают к себе пристальное внимание»—с этим трудно не согласиться.
Вместо послесловия
«Пушкинисты и ныне не унимаются. И не только они. Берутся за перо разнородные любители и любительницы, училки, ученики, авторы учебников, журналисты, публицисты, писатели, поэты (профессионалы и графоманы), президенты, мэры, сенаторы, депутаты, министры и их подчиненные. Любовь к Пушкину—наша национальная болезнь. Мы все заражены ею с детства. Впитали с молоком матери. И ничего с этим не поделаешь. Пушкин у всех на устах—и не понят. Даже не прочитан толком. Пушкин—в стихах. В письмах. В документах. В воспоминаниях современников. И в сердце каждого русского человека». (П. Фокин, историк литературы).
Что касается внешней «похожести» Пушкина и Троцкого, на которую указывает А. Лацис, то судите, уважаемый читатель, сами. Мы постарались подобрать портреты героев рассказа, на которых они изображены примерно в одном возрасте. Ну и что, скажите, общего?
С. МИРОШНИЧЕНКО, член Клуба любителей истории города и флота.
Мехико—Севастополь.
На снимке: бюст А.С. Пушкина в Мехико.
