23o
Амвон—в христианском храме возвышение, на котором… произносятся проповеди. Газета—тот же амвон, только с присущими ей признаками. Взойти на него предложено отцу Алексею—помощнику благочинного Севастопольского округа по взаимодействию с правоохранительными учреждениями, настоятелю храма Державной иконы Божией Матери.
—Батюшка, как-то волею случая я оказался в Крымске, что в Краснодарском крае. Обошел все гостиницы и так называемые гостевые дома, находившиеся в шаговой доступности от железнодорожного вокзала. Безрезультатно. Мест нет. Тем временем городок поглотила ночь. Темень, казалось, была способна раздавить редкие фонари уличного освещения. Кто-то из прохожих посоветовал обратиться на станцию технического обслуживания, дескать, она располагает возможностями в предоставлении ночлега путникам. Но и здесь меня постигла неудача.
Хотя почему неудача? Мне вызвались помочь два паренька, судя по всему—старшеклассники, но при машине, при навороченных телефонах. 70-80-тысячный (в основном—одноэтажный) Крымск разбросан на обширной территории. Без просьбы с моей стороны ребята взялись возить меня из конца в конец городка. Везде нас постигала та же неудача. Я взмолился: верните меня на вокзал, как-нибудь пересижу в зале ожидания. Нет, отвечали мои благодетели. Наконец по мобильному телефону объявилось-таки место, где изъявили готовность приютить путешественника до утра. По тому адресу меня доставил уже таксист. С ним, между прочим, рассчитались те же ребята. Они же организовали мой утренний бросок из Крымска на керченский берег до переправы.
—Вам сам Бог послал в помощь этих замечательных парней.
—Я тоже так думаю. Со времени приключения в Крымске минуло больше полутора лет, но мои спасители все еще стоят перед глазами, от чего становится тепло на душе. Впрочем, вы, отец Алексей, чаще меня испытываете эти чувства. Иногда я специально делаю остановку на площади Ушакова, чтобы бросить взгляд на Красную горку. С недавних пор ее венчает величественный храм, построенный вашим трудом и трудами прихожан и благотворителей.
—На Красной горке сначала как духовная защита Севастополя вырос храм Державной иконы Божией Матери, рядом на десятки метров устремился ввысь собор Царственных мучеников с приделами Иоанна Кронштадтского и Матрены Московской. В России всегда храмы поднимали на пожертвования православных верующих. Наш случай—особый. Мы принялись за строительство в период, когда жили в ином государстве. Так и этак мне говорили: твоя затея обречена на неудачу, коль собор возводится с именами царственных мучеников. Называли «своих» святых, которые могли заменить имена страстотерпцев. На эти настоятельные рекомендации следовал ответ: в соборе святых Русской Православной Церкви нет деления по признакам национальности, впрочем, и по любым иным признакам. Было ох как нелегко. Стройка по кирпичику в день шла бы при любом раскладе…
—Но здание собора выросло на глазах.
—Он приобрел нынешний вид менее чем за год—с 16 августа прошлого года. Ко мне подходили друзья Родион, Михаил, Александр, незнакомые люди со словами: «Батюшка, давайте мы вам поможем». И помогали. Особо дорожу копеечными вкладами в общем-то малоимущих, но крепких в вере бабушек. Такие люди вершат отечественную историю. Верится, что осилим не только строительно-монтажные, но и отделочные работы.
—Мы сослались на примеры бескорыстия, душевной щедрости. Но есть и противоположный полюс. Вам, очевидно, тоже приходилось слышать фразу «Спасибо на хлеб не намажешь». Как истина они звучат в телевизионном рекламном ролике. Хотелось бы думать, что это неудачная шутка. Иной человек сказал бы: к этим шуткам лучше стакан наполнить, чем сказать спасибо.
—В слове «спасибо» заключены слова: спаси Бог—спасибо. Как здорово! Но хлеб, надо полагать, с маслом—жизнь человека на земле. Так люди живут.
—Это хорошо?
—Человек, который сделал доброе дело, не должен уповать на награду. Спасибо! Дважды не награждают.
—Сказав «Спасибо на хлеб не намаешь», человек приобретает или теряет?
—Теряет однозначно.
—Отец Алексей, обратимся к текстам бесед святителя Иоанна Златоуста…
—Этот проповедник и толкователь Священного Писания жил на рубеже IV и V веков. «Некоей чудной песне хочу научить вас,—говорил он людям,—взяв в руки не мертвую лиру, но вместо струн натянув историю Писания и заповеди Божии…» Чтобы послушать святителя, народ на время проповеди оставлял работу.
—Что Иоанн Златоуст сказал по избранной нами теме?
—Он предупреждал своих современников и многие поколения верующих, в том числе и нас сегодня: «Страшное, истинно страшное сребролюбие. Оно закрывает глаза и уши, делает свирепее зверей, не позволяет думать ни о совести, ни о дружбе, ни об общении, ни о спасении собственной души…» Святитель Иоанн Златоуст увещевал паству: «Будем презирать деньги и славу. Освободившийся от этих страстей свободнее всех людей и богаче самого облаченного в багряницу…»
—Слушаем ли отцов Церкви? Вот, например, алчущий той же славы едет дарить детскому приюту грошевую микроволновку или холодильник, но непременно под объективами телекамер. Хотя встречаются благотворители иного толка. На моих глазах меценат привез в горы археологам замечательную палатку. При этом он наотрез отказался назвать себя. Сел во внедорожник и был таков. Вот и вы жертвотелей на строительство собора назвали лишь по именам и далеко-далеко не всех.
—Вы правы: люди—разные. Всем хочется сказать: ошибается тот, кто убежден: чем больше денег, тем больше благ на земле. На самом деле при избыточном достатке потихоньку, шаг за шагом, мы удаляемся от Бога и, хотим или не хотим, служим момоне, то есть деньгам. Заискивать с Церковью ради пиара, в поисках некоего успеха в той или иной области нельзя. Бог видит душу, сердце человека. На этом сегодня поставим точку.
—Спасибо, отец Алексей, за беседу. Смею выразить надежду на следующие встречи у амвона.
Записал А. КАЛЬКО.
На снимке: отец Алексей.
Фото автора.
