15o
Министерство обороны РФ рассекретило отдельные уникальные архивные документы, посвященные Великой Отечественной войне.
Со свидетельствами советских военачальников, очевидцев событий 22 июня 1941 года и первых дней Великой Отечественной войны можно ознакомиться в материалах Центрального архива ведомства. В них—полная информация о степени готовности оборонительного рубежа к началу войны. Ранее эти документы не публиковались.
Воспоминания очевидцев и непосредственных участников первых дней войны не лишены субъективности. Тем не менее эти рассказы—доказательство того, что советское правительство и высшее командование, реально оценивая обстановку периода 1940-1941 годов, чувствовали неполную готовность страны и армии к отражению нападения со стороны фашистской Германии—противника сильного и хорошо вооруженного за счет ограбления стран Западной Европы, с двухлетним опытом ведения боевых действий. Исходя из объективной реальности того времени руководство страны не хотело дать повод Гитлеру для развязывания войны приказом привести войска в полную боевую готовность в крайне невыгодных условиях.
Военачальники, чей личный состав полков и дивизий первым встретил войну, докладывали под грифом «Секретно» о времени получения распоряжения о приведении войск в боевую готовность. Какие были отданы указания войскам? Был ли заблаговременно доведен до войск план обороны государственной границы?
Свидетельства заместителя начальника разведывательного отдела штаба Прибалтийского особого военного округа (Северо-Западного фронта) генерал-лейтенанта К.Н. Деревянко:
«Группировка немецко-фашистских войск накануне войны в Мемельской области, в Восточной Пруссии и в Сувалкской области в последние дни перед войной была известна штабу округа достаточно полно и в значительной ее части подробно. Вскрытая группировка немецко-фашистских войск накануне военных действий расценивалась разведотделом как наступательная группировка со значительным насыщением танками и моторизованными частями». «Командование и штаб округа располагали достоверными данными об усиленной и непосредственной подготовке фашистской Германии к войне против Советского Союза за 2-3 месяца до начала военных действий.
Докладывалось о наблюдаемом лично сосредоточении немецко-фашистских войск в приграничных районах начиная с конца февраля, о проводимых немецкими офицерами рекогносцировках вдоль границы, подготовке немцами артиллерийских позиций, усилении строительства долговременных оборонительных сооружений в приграничной полосе, а также газо- и бомбоубежищ в городах Восточной Пруссии».
Но вот что докладывает командующий войсками 8-й армии Прибалтийского особого военного округа в 1941 году (Северо-Западного фронта) генерал-лейтенант П.П. Собенников: «Насколько неожиданно для подходивших войск началась война, можно судить, например, по тому, что личный состав тяжелого артиллерийского полка, двигавшийся по железной дороге на рассвете 22 июня, прибыв на ст. Шяуляй и увидев бомбежку наших аэродромов, считал, что «начались маневры».
А в это время уже почти вся авиация Прибалтийского военного округа была сожжена на аэродромах. Например, из смешанной авиадивизии, долженствовавшей поддерживать 8-ю армию, к 15 часам 22 июня осталось 5 или 6 самолетов СБ.
Даже в ночь на 22 июня я лично получил приказание от начальника штаба фронта Кленова в весьма категорической форме: к рассвету 22 июня отвести войска от границы, вывести их из окопов, что я категорически отказался сделать, и войска оставались на позициях».
Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян, а в 1941 г.—начальник оперативного отдела штаба Киевского особого военного округа (Юго-Западного фронта) докладывал: «Войска, непосредственно осуществлявшие прикрытие государственной границы, имели подробно разработанные планы и документацию до полка включительно. Вдоль всей границы для них были подготовлены полевые позиции. Эти войска представляли собой первый оперативный эшелон».
«Войска прикрытия—первый оперативный эшелон—дислоцировались непосредственно у границ и начали развертывание под прикрытием укрепленных районов с началом военных действий». «Заблаговременный их выход на подготовленные позиции Генеральным штабом был запрещен, чтобы не дать повода для провоцирования войны со стороны фашистской Германии».
Для начальника штаба 6-й армии Киевского особого военного округа (Юго-Западного фронта) генерал-майора Н.П. Иванова неминуемая война была очевидна: «Будучи еще в Забайкалье и получая развед-сводки, мы чувствовали нависающую угрозу, так как разведка довольно точно определила сосредоточение немецко-фашистских войск. Внезапное назначение начальником штаба 6-й армии в г. Львов мной расценивалось как необходимость предвоенного периода».
И тем не менее: «Несмотря на безусловные признаки крупного сосредоточения немецких войск, командующий войсками Киевского особого военного округа запретил выдвигать части прикрытия, приводить войска в боевую готовность, а тем более усиливать их даже после начала обстрела госграницы и налетов авиации в ночь с 21 на 22 июня 1941 г. Только днем 22 июня это было разрешено, когда немцы уже перешли госграницу и действовали на нашей территории».
Докладывает начальник оперативного отдела штаба 12-й армии Белорусского особого военного округа (Западного фронта) генерал-майор Б.А. Фомин: «Выписки из планов обороны государственной границы(…) хранились в штабах корпусов и дивизий в запечатанных красных пакетах. Распоряжение о вскрытии красных пакетов из штаба округа последовало на исходе 21 июня. Удар авиации противника (3.50 22 июня) застал войска в момент выдвижения их для занятия обороны».
Промедление обернулось тем, что очень скоро с началом боевых действий «радиостанции в управлениях армий бомбежкой были разбиты. Управление приходилось осуществлять офицерами связи, связь поддерживалась самолетами «У-2», «СБ», бронемашинами и легковыми машинами».
«Трудность поддержания связи при помощи только подвижных средств связи заключалась в том, что и эти средства были очень ограниченны. Кроме того, авиация противника уничтожала эти средства как в воздухе, так и на земле. Достаточно привести такой пример: 26 июня нужно было передать боевой приказ армиям об отходе их на рубеж р. Шара и далее через Налибокскую пущу. Для доставки шифрованного приказа мною в каждую армию было отправлено по одному самолету «У-2» с приказанием сесть около КП и вручить приказ; по одному самолету «СБ» в каждую армию с приказанием сбросить около КП парашютиста с шифрованным приказом для вручения; и по одной бронемашине с офицером для вручения этого же шифрованного приказа. Результаты: все «У-2» сбиты, все бронемашины сожжены; и только на КП 10-й армии с «СБ» были сброшены 2 парашютиста с приказами. Для выяснения линии фронта приходилось пользоваться истребителями».
…Современные историки склонны к выводу, что политическое руководство Советского Союза пыталось как можно дольше оттянуть начало надвигавшейся войны. Это было связано с тем, что на территории европейской части СССР Красная Армия не успела перево-оружиться, она была небоеспособна, что наглядно продемонстрировала советско-финская война. В связи с этим существовала боязнь любой провокации со стороны немцев. Необходимо было время. Впоследствии Сталин скажет премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю, что Советскому Союзу не хватило полугода мира…
Подготовила Оксана НЕПОМНЯЩИХ.
