17o
В эти дни заслуженный работник культуры Украины, лауреат Государственной премии Автономной Республики Крым, член Союза писателей Российской Федерации, историк Владимир Шавшин отмечает свое 75-летие. Из этих лет более полувека он живет и плодотворно работает в Севастополе.
Как минимум дважды быстротечная жизнь Владимира Георгиевича могла заложить крутые виражи. Однажды историк отклонил приглашение работать в аппарате союзного Минкультуры, то есть в Москве. Позже его не прельстило предлагавшееся кресло директора Алупкинского дворца-музея. Владимиру Шавшину—правнуку участника русско-японской войны 1904-1905 годов Якова Воронова—судьбой был предначертан Севастополь.
В декабре 1965 года в недавнем прошлом выпускник Калининского строительного училища № 3, вчерашний солдат срочной службы влился в коллектив Севморзавода имени Серго Орджоникидзе». Смышленый паренек не затерялся бы среди многих тысяч судостроителей. Но его манила иная стезя. Владимир Шавшин поступил в Одесский университет, а потом перевелся в главный вуз Симферополя. Одновременно дома окончил курсы экскурсоводов. Легко догадаться, какими были рассказы Владимира Георгиевича о памятниках и прошлом города, если в 1968 году его пригласили на работу в Музей героической обороны и освобождения Севастополя. Его руководство отметило для себя интерес и склонность экскурсовода Владимира Шавшина к исследовательской работе.
Крута лестница карьерного роста: научный сотрудник структурного подразделения музея—Оборонительной башни Малахова кургана, ученый секретарь музея, заведующий его ведущими отделами… С 1990 года в течение свыше полутора десятков лет Владимир Георгиевич как заведующий отделом, старший инспектор профильных структур стоял в регионе на страже памятников истории и культуры…
Где-то на середине или немножечко дальше этого пути и состоялось приглашение севастопольца в Москву и Алупку. Но как было оставить уже свершенные дела или реализацию наметившихся планов? Не без активного участия Владимира Георгиевича у нас возвели памятники воинам 51-й армии на Сапун-горе, летчикам 8-й воздушной армии на Малаховом кургане, 2-й гвардейской армии на Северной стороне, первым жертвам войны на улице Нефедова, Даше Севастопольской на Корабельной стороне, гусарам Киевского полка у Ялтинского кольца, участникам Инкерманского сражения… Полный список отреставрированных, капитально отремонтированных и восстановленных, а также возведенных «с нуля» обелисков занял бы не одну страницу.
Большое государственное дело сблизило, сроднило талантливых людей. Из среды архитекторов, например, это киевляне Т. Бажанова, Н. Андрушенко, Ю. Олейник, Ю. Лосицкий, их севастопольские коллеги—Г. Григорьянц, Ю. Ковалев, А. Гладков, А. Шеффер.
Участие в осуществлении столь масштабных проектов могло составить доброе имя любому человеку. Но ведь Владимир Георгиевич участвовал в раскопках, увлеченно работал в архивных учреждениях не только Севастополя, но и Москвы, Санкт-Петербурга и других городов. Добытые таким образом сведения сами просились на бумагу. Писать о событиях прошлого сподручнее, в самом деле, не в Москве, не в Алупке (при всей любви к этим славным городам!), а в местах, где они проистекали. Так поочередно из печати вышли «Бастионы Севастополя», «Каменная летопись Севастополя», «Севастополь в истории Крымской войны», «Британский лев под Инкерманом», «Долина смерти», «Отзовется ли бурей полсвета», «За веру, царя и Отечество (в соавторстве), «И.Д. Папанин—севастопольский Колумб» и другие книги.
К 225-летию Севастополя, например, увидел свет первый том «Имя дома твоего»—повествования о «происхождении названий улиц, площадей, переулков, их переименованиях, отражающих многообразие событий, происходивших на территории региона, о людях, именами которых они названы».
Выпуская первую книгу «Имени…», автор уже понимал, что будет и ее второй том. В его основу легли результаты исследований географических названий населенных пунктов пригорода, возвышенностей, долин, балок, рек.
оказалось, и это было еще не всё. В ткань текстов двухтомника не вписалось нечто, что побудило написать и издать к своему юбилею книгу, в чем-то родственную «Имени…», а в чем-то автономную—книгу озорную и остроумную.
Забавная загадка: «Назовите город с именами одного мальчика и ста девочек». Ответ на нее стал названием последней книги Владимира Шавшина, не похожей на предыдущие: «Ироничный Севастополь. Топонимические сленги и эссе».
«Сленг,—пишет Владимир Георгиевич в разделе «От автора»,—язык-бродяга, который слоняется в окрестностях литературной речи и постоянно старается пробить себе дорогу в самое изысканное общество». О его прорыве «в люди» вполне может свидетельствовать новая книга историка и писателя. Официальные названия городских улиц, площадей, микрорайонов — для документов, в разговорной же речи больше доверия сленгу, наделенному гаммой проявления эмоций: юмором, сарказмом, любовью, нежностью, иногда горечью. Надо ли расшифровывать закрепившиеся в обиходе названия—«Малашка», «Максимка», «Корабелка», «Молочка», «Матюха» и далее по списку?
В 1983 году, к 200-летию города, на одном из въездов в Севастополь возвели триумфальную арку. Триумфальную! Почти тут же она получила дышащее иронией и теплом новое название: «Баглеевы штаны». Представьте себе, против него не последовало возражений со стороны авторов—архитекторов А.И. Баглея, А.Л. Шеффера и скульптора В.В. Яковлева. «Баглеевы» так «Баглеевы». Был в Севастополе «Катькин дворец», остались «Катькин путь» и «Катькина миля»—цепкая, устойчивая память о великой императрице. «Ледовый адмирал»—это славный наш земляк Иван Папанин. В неформальной топонимике города прочно закрепились также имена прославленной летчицы Полины Осипенко, героя обороны Севастополя Н.Е. Ехлакова, ученого С.А. Зернова…
Сергей Алексеевич вошел в городской фольклор тем, что подчеркнуто пренебрежительно относился к своему внешнему виду. Однажды заведующий биологической станцией принимал у себя великого князя Константина Константиновича в порядком изношенном пиджачке, наброшенном на распахнутую рубашку. «Мелкий служитель»,—решила венценосная особа. За толковый научный рассказ князь пожаловал собеседнику золотой империал—10 рублей. С.А. Зернов был смущен: «Неудобно брать чаевые, когда, состоя заведующим станцией, получаешь от правительства достойное содержание». Великого князя охватило такое же смятение: «Ах, простите, ради бога, я и не знал».
Еще один курьезный случай. В Балаклаве, юго-восточнее улицы Строительной, в свое время археологи обнаружили поселение кизил-кобинской культуры II-I тысячелетий до нашей эры и могильник той же поры. «Как-то не так,—вздохнул археолог О.Я. Савеля.—Могильник «Благодать».
Благодать—второе название микрорайона улицы Строительной. В дореволюционную пору здесь располагалось имение генерала А.И. Витмера «Благодать». Брошенная Олегом Яковлевичем фраза о могильнике «Благодать» отзывается эхом и сейчас.
В книге Владимира Шавшина находим пронзительные заметки о судьбах некоторых памятников прошлого. Тридцать пять лет назад неустановленный чиновник-герострат устно распорядился пройти бульдозером по французскому некрополю. На пути дышащей едким дымом машины встал сотрудник Херсонесского историко-археологического заповедника Геннадий Шнайдер. Менее года спустя он трагически погиб. Его имени нет на карте Севастополя. Но место его гражданского подвига, случается, называют «бастионом Шнайдера».
В районе Центрального городского холма легко найти спуск, который поочередно называли Пологим, Новым, Красным. В настоящее время это улица Василия Кучера—украинского писателя-фронтовика. Зоркий взгляд также легко обнаружит дворик под неформальным названием—«шавшинский». Дело не в авторе книги, о которой мы подробно говорим. У Владимира Георгиевича гостили поэт Г.М. Поженян, прозаик Г.А. Черкашин, известный пушкинист А.Г. Тархов, внук Л.И. Брежнева—Андрей Юрьевич…
Все это здорово, но мне представляется, что Владимир Шавшин засиделся в своем дворике. Он давно заслужил право поселиться в Балаклаве. Здесь историка и журналиста почитают своим. С тех пор, наверное, когда Владимир Георгиевич издал первый послевоенный путеводитель по прочно закрытому городку у лазурной бухты. С тех пор тема Балаклавы вошла в творчество юбиляра. Об этом свидетельствуют такие фолианты, как «Балаклава» и «Балаклава древняя и молодая». Ее упоминания в «Ироничном Севастополе…» хватило бы не то что на отдельную главу—на очередную книгу!
Притягателен на вид домик под номером 4 на улице Жукова. Часто мне хочется, сделав крюк, пройти мимо него—так хороша его башенка. После прочтения книги В.Г. Шавшина домик «заговорил», например, о его жителе вековой давности—писателе И.С. Рукавишникове. Чем он запомнился простым людям? Тем, что внешне один к одному был похож на Дон-Кихота, и еще тем, что однажды напоил коньяком осла. Животное учинило погром во дворе и на время отказалось работать. Писатель был готов возместить нанесенные ослом убытки. При условии, если ему позволят еще раз угостить осла коньяком. Чем не повод лишний раз пройти мимо усадьбы, давно известной многим, а мне—с недавних пор, как «жилище Дон-Кихота».
Народ владеет метким словом. Вход в Балаклавскую бухту—это «глотка», гора Метелино—это «зуб», дробильно-обогатительная фабрика рудоуправления—это «дробилка», недавно построенная на 5-м километре Балаклавского шоссе транспортная развязка—это «огурец» (успели же и ей найти образ!), первое отделение «Золотой балки»—это «Первак».
…Как историк, как писатель Владимир Шавшин родился в Севастополе. Где родился, там и сгодился.
А. КАЛЬКО.
На снимках: В.Г. Шавшин и его новая книга.
