13o
Порой жизнь ставит нас в очень трудное положение. Лишает всего, причем несправедливо. Люди с трудом находят выход, выкарабкиваются, но бывают и такие случаи (их много), когда человек сам не способен преодолеть ситуацию, решить в силу каких-либо обстоятельств. Расскажу о таком человеке, от которого отвернулись родные, и он уже длительное время пребывает в состоянии безысходности.
Каждый раз, возвращаясь из филиала МГУ и проходя по ул. Героев Севастополя, невольно замечал сидящего на скамейке одинокого дедушку с печальными глазами. Сначала я не придавал этому значения, но когда эта картина повторялась на протяжении нескольких месяцев, решил подойти и узнать, что же у него случилось.
Геннадий Викторович, по его словам, живет в Севастополе с 1957 года. Относительно недавно он стал жертвой расчётливых (мошеннических) действий собственной сестры. Теперь он—человек без определённого места жительства.
—Как вы оказались на улице?
—Сестра «позаботилась». Ей нужна была квартира. Она сделала всё, чтобы меня выжить… Вот я и оказался на улице.
—Сколько времени вы так живете?
—Два года.
—Где находите пропитание, где спите?
—Сплю прямо здесь, на лавочке, а что касается еды, то люди добрые приносят. Подают хлеб, самое необходимое.
—С какой периодичностью вам жертвуют провизию?
—По-разному. Но я не ел уже почти пять дней.
—Сами ходите в город искать пропитание?
—Нет, не позволяет здоровье. На помощь людей и живу.
—На что вы жалуетесь?
—Беда у меня с ногами: попал в аварию, машина меня ударила в область таза. Это было давно, но ничего не восстанавливается.
—Есть ли у вас какие-нибудь заболевания?
—Сейчас пока нет, а как зима наступит, так появятся.
—Обращались ли вы в какие-нибудь специальные учреждения?
—Приходил в приют на ул. Горпищенко, но там таких, как я, не берут, говорят, что я старый.
—Расскажите, где вы жили до того, как оказались на улице?
—Жил я в доме напротив (скамеечки, где сейчас располагается.—Авт.), на ул. Героев Севастополя. Приехала сестра и попросила выселиться, похозяйничала, хотя по закону половина квартиры принадлежит мне.
—Имеются ли у вас документы, подтверждающие, что доля квартиры принадлежит вам?
—Документов у меня никаких, даже паспорта нет. Сестра уехала и все загребла, а я остался бомжом!
—Кем вы работали в прошлом?
—Работал в троллейбусном управлении сварщиком, подрабатывал водителем такси.
—Как вы приспособились жить на улице: где ходите в туалет, моетесь?
—В туалет хожу на железную дорогу, а пока тепло было—купался в бухте.
—Есть ли у вас одежда?
—Вот всё, что есть (Геннадий развернул мешок, в нем лежала пара свитеров).
—Как прохожие реагируют на то, что вы живете так?
—Многие проходят молча, бывает, говорят : «Во развалился… бомжара!», случалось, мальчишки пинали…
—Вам нужна медицинская помощь?
—Да не надо, лишь бы меня никто не бил…
—Чего вы ожидаете от жизни?
—Скорей бы сдохнуть. Устал я жить, как скиталец.
Во время беседы Геннадий показался мне приветливым и интеллигентным человеком, но жизнь на улице наложила на него свой отпечаток. Он потерял человеческий облик, его потребности свелись к инстинктам. Он устал бороться с тем, что его всерьез никто не воспринимает. Геннадий Викторович попросту отчаялся.
Очень хочется призвать горожан общими усилиями помочь Геннадию: обеспечить едой, отвезти в больницу, восстановить документы. Ведь не секрет, что пожилых людей иногда попросту вышвыривают на улицу самые близкие люди. И все же есть примеры, когда такие истории заканчивались благополучно. Теперь от нас зависит дальнейшая судьба брошенного человека, от нашего к нему небезразличия!
А. БУТРИН.
