9o
Три года назад региональные власти анонсировали: в ближайшее время школы станут доступными для учеников с ограниченными возможностями здоровья. Стали ли учебные заведения действительно более доступными? Как проходит процесс внедрения инклюзивного образования в Севастополе?
Официальные цифры
В начале 2015 года в департаменте образования сообщили, что в нашем городе проблема с обучением детей-инвалидов стоит достаточно остро. И, к сожалению, далеко не все маленькие севастопольцы с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) могут полноценно учиться. И вот к концу 2015 года сразу в нескольких школах было установлено специальное оборудование для особенных учеников. По данным департамента образования Севастополя, уже в 2016-2017 годах 83 класса инклюзивного образования функционировали в 29 общеобразовательных школах. В них обучались 629 детей с ограниченными возможностями здоровья и 368 детей-инвалидов. 237 учеников учились на дому. В 14 учреждениях созданы условия для реализации адаптированных программ для обучающихся с ОВЗ.
Помощь с «материка» за последние три года пришла в немаленьком объеме: школы получили аппаратно-программные комплексы для слабовидящих, для детей с нарушением слуха и речи. Получены аппаратно-программные комплексы для обучающихся с нарушениями опорно-двигательного аппарата, сенсорные комнаты, комнаты релаксации для детей с расстройствами аутистического спектра. Многие школы установили пандусы.
С 1 сентября 2016 года во всех образовательных учреждениях РФ был внедрён федеральный государственный стандарт начального общего образования для обучения детей с ОВЗ. Этот стандарт, утверждённый приказом Министерства образования и науки, позволит детям-инвалидам получать образование в обычных общеобразовательных школах, если обнаружится такое желание у их родителей. В Севастополе уже есть сдвиги в этом направлении.
Учителя сглаживают острые углы
Школа №14—одна их тех севастопольских школ, где внедряется инклюзивное образование. За три года здесь, как и во многих городских образовательных учреждениях, проделана огромная работа. Пандус установили в первую очередь, и не просто пандус, для галочки, а со специальным углом наклона и защитой от обледенения. В коридоре первого этажа сделаны перила для безопасного перемещения, планируется расширить туалет, чтобы им могли пользоваться дети-колясочники.
—Сенсорную комнату для детей с ограниченными возможностями здоровья мы получили еще в 2014 году,—рассказала директор школы Ирина Улыбышева.—Школьный психолог помогает особенным ученикам адаптироваться к школьной жизни. У нас обучаются ребята с разными заболеваниями, и их родители серьезно настроены на то, чтобы дети учились именно в коллективе.
По словам Ирины Улыбышевой, отношение к детям с ограниченными возможностями здоровья в школе хорошее—многое зависит от учителей, которые сглаживают острые углы. Когда педагоги рассказывают ученикам об инклюзивном образовании, о правильном восприятии и отношении к людям с ОВЗ, то и сложностей не возникает. А в 14-й школе—дружный коллектив и нет кадровой текучки.
Образовательное заведение также получило оборудование для слабовидящих учеников. Правда, в жизни ничего не происходит как по волшебству. Сказать, что севастопольским детям-инвалидам теперь легко и просто учиться, пусть даже в школе с самым замечательным директором, будет преувеличением.
Например, есть оборудование для слабовидящих и слабослышащих детей, но крайне мало специалистов, которые готовы работать в школах. Практически нет сурдопереводчиков. Существует в нашем городе и проблема с тьюторами. Хотя прогресс очевиден.
«У сына теперь есть свой тьютор»
Ирина Александренко—психолог и мама ребенка с аутизмом. Сын Ирины учится в 3-м классе школы № 23. На уроки его сопровождает тьютор—для Севастополя явление пока совершенно непривычное.
—Трудности существуют, и они серьезные, но очень многое зависит и от самих родителей, и от учителей,—говорит Ирина.—Часто, когда родители приходят в школу, а их ребенку прописан тьютор, директор говорит, что в школе нет такого специалиста. Но его действительно в штате образовательных учреждений нет. Нет заявки от родителей—нет тьютора. Нужно писать заявление, тогда при составлении бюджета будет учитываться эта должность. Но не все директора хотят вводить новую ставку, а берут на подработку своих учителей. Бывает, что даже уборщица сопровождает ребенка на перемене. Фактически это правовые нарушения. Тьютор—педагог, который помогает ребенку осваивать программу.
По словам Ирины, за три года обучения у сына—третий педагог. Сложность в том, что дети с ментальными нарушениями здоровья не могут учиться по обычной программе. Учитель должен написать специальную адаптивную программу, а для него, конечно, это дополнительная нагрузка, особенно если в классе и так обучается больше 30 человек вместо 25. А зарплата оставляет желать лучшего и требуется повышение квалификации.
—Очень важно найти с учителем взаимопонимание,—советует Ирина.—Сейчас нам стало легче: моему ребенку выдали специальные учебники, есть свой тьютор. Но некоторые родители загнаны в угол—они или оставляют ребенка на домашнем обучении, или вынуждены ходить в школу и сидеть на уроках вместо тьютора. Не все преподаватели готовы к диалогу. Большинство учителей физкультуры опасаются брать на занятия детей с расстройствами аутистического спектра, когда видят диагноз ребенка. Но здесь нужно смотреть на ребенка, а не на его диагноз—дети ведь разные.
Уроки доброты
Мама особенного ребенка признается: родители боятся плохого отношения к их детям в школе. Ведь известно, что даже имея лишний вес, ребенок может стать предметом насмешек со стороны одноклассников. Отношение к детям с ограниченными возможностями здоровья во многом зависит от атмосферы в образовательном учреждении. Если педагоги проводят уроки доброты и рассказывают об инклюзии, тогда, как правило, все складывается хорошо. Некоторые школьники даже становятся помощниками своему особенному товарищу.
В этом же классе, где учится сын Ирины, обучаются дети с ДЦП и с нарушением зрения. При этом в классе сложилась самая благожелательная обстановка. Кстати, по некоторым статистическим данным, 70% родителей против инклюзии в школе, а 70% детей—за. Дети становятся отзывчивыми, если чувствуют положительное отношение взрослых.
—Основная задача инклюзии: все равны,—считает Ирина Александренко.—У моего ребенка такие же права, как и у других. И еще один важный момент: особенного ребенка не нужно отделять в школе от других учеников, помещать в вакуум, необходимо приложить усилия, чтобы помочь ему адаптироваться.
Наличие пандуса не решает всей проблемы
—Инклюзивное образование в Севастополе внедряется, но со скрипом. Конечно, такие серьезные перемены требуют больших усилий,—говорит председатель общественной организации «Особые дети» Аида Менанова.—Например, детям с ментальными нарушениями необходим тьютор—с этим у нас проблемы. А наличие пандуса и отремонтированного туалета не всегда решает доступность среды для обучения детей-инвалидов. Допустим, порог в класс не убран—сложно заехать на коляске в кабинет. Или оборудован только первый этаж, а занятия проходят на втором, как туда подняться? Возникают трудности при написании адаптивных программ—многое зависит от того, насколько школа готова сотрудничать с родителями. Для слабослышащих детей в городе нет специальных школ: раньше дети обучались в специнтернатах Феодосии и Симферополя, но теперь Севастополь—другой регион. Сурдопедагогов в городе нет. Это настоящая беда.
По словам Аиды Менановой, в севастопольских школах зачастую инклюзивными считаются дети с физическими ограничениями лёгкой степени, с нормой интеллекта, которые и так спокойно учатся в обычных образовательных учреждениях. Но инклюзивное образование крайне необходимо для более тяжёлых детей, которых тоже можно включать в систему. А ведь на сегодняшний день в нашем городе насчитывается порядка 1300 детей-инвалидов, из которых более 200 имеют психоневрологические нарушения.
Ресурсный класс
Аида Менанова считает, что одной из возможных форм внедрения инклюзии в образовательную систему может стать создание специального ресурсного класса на базе городских школ. Модель ресурсного класса была создана благотворительным фондом «Выход» и уже три года успешно практикуется в московских образовательных учреждениях. Ресурсный класс применяется как один из методов создания специальных условий для детей с аутизмом и с проблемами поведения. Это классы, где дети с тьютором могут работать индивидуально, отдыхают, а обычные уроки посещают по времени на столько, на сколько позволяют их физические и интеллектуальные возможности,—на 5, 10, 20 мин. При этом особый ребёнок посещает обычную школу и закреплён за обычным классом.
В Севастополе ресурсный класс может быть создан на базе девяти школ, вошедших в государственную программу «Доступная среда на 2011-2020 годы».
После школы
Пусть не так быстро, как хотелось бы, но Севастополь сделал большой шаг на пути к инклюзивному образованию. Конечно, предстоит проделать огромную работу, переключить наше обычное мышление на инклюзивное, но начало положено. Здесь существует еще один очень важный момент. Необходима связка: детский сад—школа—профессиональное обучение—трудоустройство. Мало окончить школу, получить аттестат, а потом—диплом, главное, чтобы люди с ОВЗ могли вести полноценную, максимально самостоятельную жизнь.
По данным департамента образования Севастополя, дети с ОВЗ могут обучаться в трех городских учреждениях дополнительного образования. Например, в Центре военно-патриотического воспитания учащейся молодежи действует кружок «Основы физической подготовки детей с ОВЗ». Занимаются в нем 30 человек. Есть несколько кружков в Центре туризма, краеведения, спорта и экскурсий учащейся молодежи.
С октября 2017 года на базе Севастопольской станции юных техников откроются четыре кружка для детей-инвалидов: «Робототехника», «Программирование», «Начальное техническое моделирование», «Бисероплетение», а также будет осуществляться дистанционное обучение по программам: «Веб-дизайн», «Программирование», «Компьютерная графика».
Кроме того, школьники с ОВЗ успешно сдают экзамены ОГЭ и ЕГЭ. В 2017 году 28 выпускникам ГБС(К)ОУ «ОШИ № 1» выданы свидетельства об обучении и производственные характеристики с указанием профильного направления обучения и перечня работ, которые они способны выполнять самостоятельно или с помощью взрослого. Пять выпускников в настоящее время обучаются в учреждениях среднего профессионального образования, три человека трудоустроены. Пока, конечно, результаты скромные.
—Важно, чтобы родители и сами не боялись. Как правило, они, натерпевшись в детском саду, оставляют детей на домашнем обучении,—говорит Ирина Александренко.—Но те, кто прошел этот путь и чьи дети учатся в школе, посещают кружки, все довольны. Ребенок не сидит дома, у него нормальная жизнь, он общается, у него режим. Родители должны понимать, что от них зависит очень многое. А здоровые дети, обучаясь с детьми, имеющими ограниченные возможности здоровья, становятся отзывчивей, милосердней, толерантней.
Анна БРЫГИНА.
